Послушай, а мы ведь тоже воры! внезапно осенило меня.
Жанка согласно закивала, продолжая торопливо жевать какао.
Воровать нехорошо! на всякий случай напомнила я и тут же протянула ей ладошку за новой порцией угощения.
А Жанка от души отсыпала мне какао из заметно полегчавшей коробки.
Наше неслыханное пиршество прервали охранник с дежурной нянечкой, решившие наведаться на кухню за закуской и внезапно обнаружившие пропажу ключей. Нянечка надавала нам пощечин, а потом схватила за уши и заточила в карцер, где мы просидели целую вечность, разговаривая друг с дружкой вполголоса из уважения к окружающей тьме и тишине.
Из карцера мы вышли лучшими подругами и крепко держались за руки на утреннем совете воспитателей, где обсуждался наш проступок. В наказание нас отправили чистить снег в подмогу дворнику. Каждой выдали небольшую, вкусно пахнущую деревом лопатку, и мы, не размыкая рук, потопали во двор. Но я ничуть не расстроилась: теперь, когда у меня абсолютно одинокой и всеми покинутой вдруг появилась родная и любимая Жанка, никакие взрослые мне больше не были нужны. Я обрела друга, сестру и повелительницу в одном лице и перестала ждать от судьбы иных чудес.
Никогда еще я не ощущала себя такой счастливой, как в то морозное зимнее утро, когда с трудом шваркала своей лопаткой по снегу, с удовольствием слушала Жанкин веселый щебет и сама изредка подавала голос. Изо рта у меня вырывался теплый белый пар, а Жанкино лицо разрумянилось, как вишня. Я радостно на нее поглядывала, и в голове у меня трепыхалось: «Это моя подружка! Моя родненькая! Моя лучшая! Только моя!»
Мне нравилось думать, что мы с Жанкой каким-нибудь непостижимым образом могли происходить из одной семьи. Я рассказала ей о своей бабушке, о старике в потертой и ветхой шляпе, о лошади с шершавыми губами, об озере с золотыми рыбками. Выкладывая перед ней эти мелкие сокровища моей памяти, я втайне надеялась, что она узнает, вспомнит, воскликнет: «Да, да! Я тоже там была! Я тоже это видела!» И она как будто бы начинала что-то припоминать и даже рассказала мне о своих рыбках, но не золотых, а полосатых, и не из озера, а из аквариума огромного, квадратного, с розовыми улитками по стенкам. А потом упомянула и лошадей: ее будто бы катали по полю в санках, а лошади бежали впереди, бодро помахивая хвостами и оглушительно звеня медными бубенцами. А вместо бабушки у нее была пожилая тетка.
Злющая ведьма! воскликнула Жанка. Она била меня по рукам за то, что я потаскивала у нее из буфета ириски! И показала мне длинный и тонкий, побелевший от холода шрам на мизинце: Старуха поставила мышеловку рядом с вазочкой, в которую насы́пала конфеты, а я не заметила и прищемила палец, а когда попыталась вырваться, разорвала кожу до мяса!
Я осторожно потрогала ее мизинчик, а потом подняла на нее потеплевшие глаза и с переполненной душой прошептала:
Жанка, я тебя люблю больше всех!
Ну и овечка ты! довольно усмехнулась Жанка. Не вздумай больше никогда говорить такие глупости, особенно мальчишкам! Кстати, у тебя есть друзья среди мальчишек?
Я покачала головой. Мне всегда казалось, что от мальчишек одни неприятности: они то дерутся, то дружно что-нибудь поджигают или ломают, то гоняют по двору старенький грязный футбольный мяч и непременно угодят этим мячом тебе в голову. Поэтому я привыкла обходить мальчиков за километр и вообще старалась как можно реже попадаться им на глаза.
Ну и дура! неожиданно заявила Жанка. С мальчиками нужно уметь обращаться, тогда они для тебя что хочешь сделают, ты только успевай командовать!
Да чего они там могут! с улыбкой махнула я рукой.
Да что угодно! возразила Жанка. И снег за тебя почистить, и какао своровать, и перед воспитателями ответить! Мальчики везде пригодятся! Поэтому не надо от них шарахаться! Хочешь, я тебя научу, что говорить и делать, когда подходишь к мальчику? Если будешь вести себя как положено, любой мальчик за тобой сразу побежит. Хочешь?
Конечно, хочу! воскликнула я, уже рисуя в воображении армию преданных мне мальчишек, шустро расчищающих сугробы вместо меня.
Тогда слушай внимательно. К мальчику нужно подходить с улыбкой и сразу же загадать загадку, чтобы ему стало интересно. Он начнет тебя расспрашивать, а ты не отвечай ни да, ни нет и не забывай улыбаться и смотреть ему прямо в глаза! А потом пошути и быстро уходи. А перед уходом еще разок обернись, посмотри на него поверх плеча с таким видом, будто хочешь засмеяться, но терпишь, и уматывай! И вот увидишь он за тобой тут же поскачет!
Правда, что ли? удивилась я. Не может быть!
Еще как может! наставительно произнесла Жанка. Вон нашу группу на прогулку вывели! Подойди к какому-нибудь мальчишке и проверь! Сама все увидишь!
Даже и не знаю засомневалась я.
Ну, чего ты мнешься? подзадоривала меня Жанка. Кто тебе из этих больше нравится?
Вон тот, показала я на самого симпатичного, на мой взгляд, мальчика.
Ну и топай к нему! подтолкнула Жанка. И чтоб все сделала, как я тебе велела!
Да ну, не пойду! запаниковала я, вырываясь.
Иди, иди! требовательно прикрикнула Жанка. В первый раз всегда страшно, а потом привыкнешь!
И я пошла навстречу ничего не подозревающему мальчику Вове на не гнущихся от волнения ногах. Я совершенно не представляла, какую загадку ему загадать сначала и как пошутить потом, но, к счастью, вовремя вспомнила один старый интернатский розыгрыш, который мне как-то устроили ребята из старшей группы. Этот розыгрыш удачно совмещал в себе и загадочность, и шутку, поэтому, вооружившись им, я сразу почувствовала себя увереннее и, почти не стесняясь, показала мальчику Вове свои десны в широкой и глуповатой детской улыбке. Вова поглядел на мою жизнерадостную гримаску, моргнул и выронил совочек.
Вова, хочешь, я погадаю тебе по руке? таинственно понизив голос, предложила я, старательно заглядывая ему в глаза.
А ты умеешь? с сомнением спросил Вова.
Конечно, умею! заверила его я, продолжая улыбаться во весь свой беззубый рот.
Ну погадай, согласился Вова и протянул мне ладошку.
Я взяла его руку за пальцы и поднесла ее к самым глазам, будто бы вглядываясь в линии судьбы на этой маленькой розовой от стужи ладони.
Ну, чего там? с любопытством спросил Вова, подпрыгнув от нетерпения.
Ты будешь жить долго и счастливо, прошептала я и, помолчав, добавила: Пока не утонешь в пруду. Видишь пруд?
Нет, не вижу, растерялся Вова.
Смотри внимательно! Видишь? настаивала я.
Да не вижу я ничего! Где тут пруд? заволновался Вова.
Продолжая улыбаться, я смотрела ему в глаза, поджидая, пока у меня во рту накопится достаточно слюны, а потом зажмурилась и смачно плюнула ему в ладонь:
А теперь видишь пруд?
Вова ошарашенно поглядел на плевок, потом на меня, потом опять на плевок, а я, глупо улыбаясь, развернулась и потопала прочь. Через несколько шагов приостановилась, обернулась, взглянула на него поверх плеча и издала короткий смешок. Не успела я усмехнуться, как случилось в точности то самое, что обещала мне Жанка, Вова побежал за мной вприпрыжку! Но при этом он угрожающе размахивал совочком и грубо ругался, поэтому я сочла разумным прибавить ходу и пулей полетела от него по двору.
Некоторое время я убегала, петляя зигзагами, и мимо, как во сне, промелькнули стены интерната, забор, удивленные лица других детей и возмущенно раскрытый рот воспитательницы, а потом на моем пути резко и внезапно выросло дерево, и я, недолго думая, взлетела на его верхушку, будто ошпаренная кошка.
Мальчик Вова топтался под деревом, размахивая совочком и показывая мне свое гневно нахмуренное запрокинутое лицо, но вскоре его оттеснила в сторону нахлынувшая толпа малышей во главе с перепуганной и сердитой воспитательницей. Повинуясь ее оглушительному, будто вой пожарной сирены, крику, я покорно слезла с дерева, получила свою порцию шлепков и подзатыльников и под дружный смех группы побрела прочь к тому сугробу, из которого одиноко торчала брошенная мной лопатка, а неподалеку припрыгивала заинтригованная подобным поворотом событий Жанка.