И всё-таки в глазах Кости студия «Starmaker» прежде всего (и превыше всего!) была местом, где рождались звёзды и хиты. Это был храм музыки единственного божества, которому он поклонялся.
Он ещё раз с благоговением окинул взглядом здание студии сверху вниз, и вдруг заметил у входа парня примерно своего ровесника, а может, чуть помладше. Тот растерянно переминался с ноги на ногу и таращился на дверь, как баран на новые ворота. На плече у парня висела объёмная спортивная сумка.
Что, закрыто? поинтересовался Костя, приближаясь и кивая на дверь.
Парнишка растерянно помотал головой:
Открыто но меня туда не пускают.
Кто не пускает? не понял Костя.
Охранник, парень взглянул на него с такой надеждой, словно именно от Кости зависело решение его вопроса.
Ммм а почему не пускает? Ты вообще к кому? Тебе тут встреча назначена?
Парень кивнул.
Назначена Меня Сергей Железняк пригласил. Он, наверное, уже ждёт, а тут он растерянно замолк.
Ну надо же, удивился Костя, и он тоже к Железняку забавное совпадение.
Ладно, пойдём узнаем, в чём проблема, бросил он через плечо парню, открывая дверь.
Охранник на проходной тут же потребовал у него паспорт и сверился со списками.
Миронов?.. Проходите, благосклонно кивнул он. Второй этаж, по коридору налево, крайняя дверь. А вы, молодой человек, он перевёл взгляд на парня позади Кости, я же вам всё уже сказал. Не положено с сумками! Вы бы ещё с чемоданом пришли.
Ах, так вот в чём дело!..
Костя круто развернулся и уставился на парня. Вид у того был совсем несчастный и обескураженный.
Ну вообще-то с таким баулом в студию и правда как-то не айс, покачал головой Костя, невольно проникаясь сочувствием к бедолаге.
Тот пожал плечами:
Ну, а куда мне его было девать?.. Я же сразу с вокзала сюда. У меня в Москве пока ни жилья, ни знакомых.
А здесь на проходной нельзя оставить? Костя обернулся к охраннику. Тот развёл руками:
Не положено.
Я уже предлагал открыть сумку, показать, что у меня там, вздохнул парень, покосившись на охранника.
Делать мне нечего, кроме как в чужом шмотье рыться, пренебрежительно фыркнул тот, услышав его реплику. Сами со своим барахлом разбирайтесь.
Может, на улице оставить? спросил парень, с тревогой взглянув на часы. У меня там, в общем-то, ничего слишком ценного нет
Костя покрутил пальцем у виска:
Совсем чокнутый?
Так, Миронов, проходить будем или нет? охранник недовольно взглянул на Костю. Что вы мне тут на входе толкучку создаёте.
Я сейчас Костя наморщил лоб, лихорадочно соображая, что делать, и при этом где-то в глубине души злясь на себя: ему что, больше всех надо? Добрый самаритянин нашёлся, ё-моё. Ладно, пойдём! наконец кивнул он парню и зашагал обратно к двери.
Куда? спросил тот ему в спину.
Пока у меня в машине свою сумку оставишь. Потом заберёшь. Не боись, не ограблю, усмехнулся он.
Я и не боюсь, сразу же повеселел тот. Блин, спасибо тебе, бро! Реально выручил! Честное слово, я в долгу не останусь.
Сочтёмся буркнул Костя.
Бросив сумку вперёд на пассажирское сиденье, он захлопнул дверцу и вдруг с сомнением уточнил:
У тебя там точно ничего такого?
Хочешь, проверь! с готовностью предложил парень, но Костя, окинув внимательным взглядом долговязую худощавую фигуру, лишь с досадой махнул рукой.
Да ладно. На террориста ты как-то не очень тянешь. На наркодилера тоже.
А ты много террористов и наркодилеров видел? улыбнулся парень. Меня, кстати, Иван зовут.
Костя, он пожал протянутую ему руку. Ну что, пойдём? А то опоздаем. У тебя во сколько встреча с Железняком?
В десять.
Прикольно, у меня тоже.
Но не успели они сделать и пары шагов, как наткнулись ещё на одного чудика тот катил за собой по тротуару небольшой чемодан на колёсах, явно направляясь к дверям студии.
Эй, парень! окликнул его Костя, с трудом подавив смешок. Внутрь с чемоданами нельзя.
Очередной гость столицы растерянно оглянулся. Чёрные прямые волосы, миндалевидные глаза, смугловатая кожа и характерные высокие скулы выдавали в нём азиатскую кровь, так что Костя даже засомневался а понимает ли тот по-русски? Но парень откликнулся без всякого акцента:
Что, серьёзно? А где же мне вещи оставить?
Костя покосился на Ивана тот тоже явно с трудом сдерживал рвущийся наружу нервный смех.
И ты, что ли, только что с поезда? с сочувствием спросил Костя. Парнишка выглядел совсем молоденьким интересно, ему хоть восемнадцать-то есть?..
Парень отрицательно мотнул головой:
Не, я с самолёта в смысле, из аэропорта. До города на аэроэкспрессе доехал, а потом сразу сюда.
А ты откуда вообще?
Алматы, коротко отозвался тот.
Погоди, а ты не к Сергею Железняку, случайно?
Да, кивнул бедолага.
Что-то бред какой-то, озадачился Костя. На хрена он нам всем встречу в одно и то же время назначил?
А вы тоже к нему? удивился парень.
То-то и оно вздохнул Костя.
Ой, а я вас, кажется, знаю, вдруг оживился тот. Вы Константин Миронов? Это же вы в реалити-шоу «Закрытая школа» победили?
Костя сдержанно улыбнулся.
Угу, я.
Здорово! во взгляде парнишки было столько неприкрытого восхищения, что даже стало неловко. А вы мне автограф дадите?
Потом, отмахнулся Костя. Сейчас с твоим чемоданом надо разобраться. Короче, давай-ка тоже тащи его в мою машину. Одним больше, одним меньше.
Женя
Он впервые улетал из родного Казахстана один. До этого случались, конечно, разные туристические поездки за границу, но только вместе с родителями. Женя вообще был достаточно домашним мальчиком, никогда не жившим самостоятельно. Разумеется, предстоящая поездка в Москву не на шутку его пугала.
Никто не поехал провожать его в аэропорт: семья была плотно занята подготовкой к отцовскому шестидесятилетнему юбилею. В соответствии с национальными традициями, это был третий главный стол в жизни корейца. Первый стол асянди накрывался дедушкой и бабушкой, когда ребёнку исполнялся годик. Второй свадебный организовывали родители, и наконец третий хангаби устраивали и оплачивали отпрыски юбиляра. Во время празднования дети должны были воздавать своему родителю почести не только фигурально, но и буквально, в том числе кланяться глубоко, в пол.
Естественно, от Жени было бы не слишком много толку при подготовке: самый младший из детей Огай, он пока ещё не работал и даже не был женат. Но всё равно присутствие Жени на хангаби было обязательным, так что его отъезд в Москву все члены семьи восприняли в штыки, расценив не просто как блажь и прихоть а как плевок в лицо священным традициям.
Ожидая, когда подъедет заказанное такси, Женя робко постучал в дверь отцовского кабинета и, получив разрешение войти, долго топтался на пороге, не зная, что сказать.
Прости меня, папа, выдавил он наконец. Я тебя очень люблю. Но это моя самая большая мечта, веришь? Я всегда ужасно хотел петь
То, чем горела его душа, казалось примитивным и плоским, облечённое в банальные слова.
Кто тебе мешал петь здесь, буркнул отец, не отрывая взгляда от каких-то бумаг на своём столе, но веки его еле заметно подрагивали. Мы, кажется, не возражали.
Сергей Железняк это совсем другой уровень! с жаром произнёс Женя. Это такие возможности это популярность, гастроли, записи альбомов, съёмки клипов Прости, папа, повторил он, но это моё. То, чему я всю свою жизнь хочу посвятить, понимаешь?
Тот долго молчал. Пиликнуло приложение в телефоне оповещение о том, что такси прибыло. Женя с тоской бросил взгляд на отца: неужели так и придётся уехать из дома непрощённым, с тяжёлым сердцем и грузом вины?
До свидания, пап, сказал он совсем тихо. Наверное, следовало подойти, поклониться Но ноги у него словно приросли к полу.
Не забывай звонить. Особенно матери и бабушке, у них больше всех за тебя сердце болит, всё так же не глядя на Женю, произнёс отец.