Маша вскоре устроилась флористом в цветочный салон по протекции родственницы.
Ты же дизайнер, удивился Иван, на что она беззаботно пожала плечами:
Какая разница? Есть диплом и ладно. Главное, что я в принципе без дела не сижу. Мне нравится возиться с цветами, собирать для клиентов букеты, творить красоту
Иван помыкался туда-сюда и наконец тоже нашёл работу: его взяли вокалистом в ресторан. В основном приходилось петь на свадьбах и прочих банкетах, так что его репертуар состоял преимущественно из того, что заказывали посетители: «Владимирский централ», «Я куплю тебе дом», «Ах, какая женщина!», «Я люблю тебя до слёз», «Чёрные глаза» Он послушно пел а что ему ещё оставалось делать? Работал под минусовки,7 потому что о живых музыкантах мечтать не приходилось: платить целому ансамблю было бы слишком дорого, а владелец ресторана был человеком прижимистым и не любил излишеств.
Однажды Иван, пользуясь некоторым затишьем в зале и отсутствием хозяина, рискнул поставить свой любимый трек «SOS dun terrien en détresse»,8 хотя понимал, что подобный репертуар, мягко говоря, слабо годится для ресторана.
Его пение произвело эффект разорвавшейся бомбы. Все дружно перестали жевать, забыв о еде на своих тарелках, и потрясённо уставились на Ивана. Песня была эмоционально непростой, буквально душераздирающей, не говоря уж о технической стороне вопроса невероятно сложная вокально, с множеством высоких нот. Некоторые посетители ресторана снимали его на телефоны, кто-то не сдерживал изумлённых или восхищённых возгласов, кто-то хихикал в кулачок, но, к счастью, последних было совсем мало. Когда он закончил петь, зал взорвался аплодисментами и пьяненькими выкриками «Браво!», а Иван стоял на эстраде, чувствуя полное опустошение и разочарование. Он не хотел всю жизнь петь для этой публики, которая просто не способна была понять и оценить его вокальное мастерство по-настоящему.
На следующий день ещё и от хозяина влетело: кто-то не преминул скинуть ему в ватсап запись выступления.
Ну и что это за самодеятельность? хмуро поинтересовался он у Ивана.
Извините, Игорь Витальевич, буркнул тот.
«Извините» на хлеб не намажешь. Ты что, правил не знаешь? Выступление артиста не должно отвлекать гостей от меню. А ты ж пока пел все жрать бросили и вилки отложили! Нормально, не? возмутился хозяин.
Этого больше не повторится, вздохнул Иван.
Конечно, не повторится! Я у тебя из зарплаты вычту, учти. И запомни, Ваня: пение в ресторане всего лишь приятное дополнение к еде, а не сольная концертная программа. Понял?
Понял.
Хорошо. Иди, благосклонно кивнул хозяин и вдруг захихикал. Ну ты выдал вчера, конечно я чуть не обоссался от смеха. Таким смешным тонким голоском пел, как будто тебе яйца дверью прищемили. Как эта манера пения правильно называется, я забыл?
«Легко забыть то, чего не знаешь», чуть было не съязвил Иван, но вслух только процедил сквозь зубы:
Контратенор.
Во-во, контратенор Ржачно очень. Прямо как баба.
«Сам ты баба», мрачно подумал Иван, но снова промолчал: вылететь с работы ему пока что не хотелось.
Однако через полгода регулярного исполнения «Владимирского централа» и «Чёрных глаз» он понял, что выгорел полностью. Дотла. Выступления для жующей и бухающей публики стали абсолютно невыносимыми, Иван ненавидел и публику, и самого себя. Надо было увольняться, но он медлил, потому что страшновато было уходить в никуда.
И вскоре словно сама судьба подала ему знак: в одном из пабликов ВКонтакте Иван наткнулся на объявление о прослушивании. Это был набор в очередное вокальное телешоу, коих в последние годы расплодилось просто невероятное множество, словно шло негласное соревнование, кто кого переплюнет в оригинальности. Певцы-акробаты, певцы на льду, певцы в масках, певцы в гриме, певцы-пародисты, певцы-стриптизёры Обычно Иван игнорировал такие объявления, но тут его словно толкнули а если попробовать? В конце концов, что он теряет?
Маша спокойно отнеслась к его поездке в Москву как выяснилось позже, просто недооценила серьёзность его намерений. Она не верила, что Ивана возьмут, и в общем-то оказалась права.
Съёмки прослушивания велись на территории киностудии «Мосфильм». Само выступление прошло достаточно хорошо, во всяком случае, Иван выложился по полной, он просто не смог бы спеть лучше, но в следующий тур его действительно не взяли. Иван уже тогда понял, что сглупил, выбрав неудачную для исполнения вещь не слишком заезженную, не хитовую, малоизвестную. Хотел блеснуть возможностями своего вокала, но не смог зажечь зрителей они просто не узнали песню и оттого не особо горячо приняли исполнителя. Члены жюри отметили вялую реакцию публики на Ивана и тоже сделали себе отметочку не в его пользу.
Конечно, Иван расстроился. А кто не расстроился бы на его месте? Когда баллы за выступление были объявлены и он понял, что ему ничего не светит, то на психе выскочил из съёмочного павильона, не дожидаясь окончания записи. С трудом разыскал туалет, долго плескал пригоршни ледяной воды в пылающее лицо, уговаривая себя, что огорчаться глупо
А когда вышел из туалета навстречу ему шагнул мужчина. Словно специально поджидал его здесь.
Иван Крапивин, произнёс незнакомец. Не спрашивая, а уточняя.
Да, кивнул тот.
Тот протянул руку:
Сергей Железняк. Возможно, моё имя тебе знакомо. Слышал что-нибудь обо мне?
Ну конечно же, Иван слышал!
Вы продюсер Стеллы? назвал он имя одной из самых популярных российских певиц.
Да, но не только. Ты как, сильно расстроился, что не прошёл? голос Железняка звучал вроде бы участливо, но холодные голубые глаза смотрели пристально и цепко, словно оценивая.
Расстроился, лаконично отозвался Иван. Но переживу как-нибудь.
Ну вот что, перешёл к делу собеседник. Нам нужно серьёзно поговорить. Ты не слишком торопишься?
Иван помотал головой:
Да нет поезд у меня только вечером.
Отлично, кивнул тот и положил руку Ивану на плечо, но жест этот был не дружеским, а скорее властным. Тогда пойдём перекусим, заодно и пообщаемся. У меня есть к тебе интересное деловое предложение Полагаю, оно тебя заинтересует.
И вот теперь он снова ехал в столицу прямиком к Железняку, который пообещал сделать из него популярного певца! Всё будет оформлено официально, по-взрослому: они подпишут контракт о сотрудничестве, на первые месяцы продюсер снимет для него в Москве квартиру, а затем Иван будет платить за всё сам из своих гонораров.
Железняк оставил ему визитку с адресом студии, куда Иван должен был подъехать. И если «Мосфильм» в своё время он нашёл легко, то здесь едва не заблудился: сначала плутал в выходах из метро, а затем растерялся наверху, ища нужную улицу, с ума можно было сойти от всех этих названий Девятая Парковая, Десятая, Одиннадцатая Он едва не опоздал к назначенному времени и выдохнул с облегчением, когда увидел нужное здание и табличку:
«STARMAKER STUDIO»
Однако на входе в студию его поджидал неприятный сюрприз.
Костя
Можно было, конечно, вообще поехать на метро и сэкономить уйму времени, но Костя терпеть не мог утреннюю обморочную давку московской подземки, поэтому решил рискнуть.
Удача в тот день соизволила повернуться к нему фейсом он благополучно проскочил все пробки и подъехал к студии за пятнадцать минут до назначенного времени. Вот бы и дальше так без сучка, без задоринки
Припарковавшись и выбравшись из машины, Костя кинул быстрый взгляд на здание «Starmaker Studio». Собственно, это была не просто студия, а целая звукозаписывающая компания, генеральным директором которой и являлся Сергей Железняк. В его подчинении находилось полсотни постоянных сотрудников, которые занимались созданием, раскруткой, продвижением и реализацией музыкальных проектов. Сам Железняк лично продюсировал далеко не всех артистов, которые работали с его компанией, а снисходил лишь к избранным. С кем-то сотрудничество продолжалось десятилетиями, а с кем-то завершалось уже через год-другой, если Железняк больше не находил его перспективным.