Приехавший через час участковый лопоухий молодой человек с живописными веснушками на лице высказал предположение, что родителей мальчика, скорее всего, убили. И что сын их всё это видел, и поэтому онемел. «Так что, лучше будет, если парень останется в детском доме, чтобы его не нашли бандиты, заявил милиционер и, подводя итог своим умозаключениям, добавил: Ну, а если родители живы, то сами начнут его искать». Решив таким образом проблему с мальчиком, участковый с чувством исполненного долга отбыл в город, оставив заведующую с ещё одной головной болью.
Софье Ильиничне ничего не оставалось, как внести немого мальчика с амнезией в список воспитанников детского дома под именем Данила, отчеством Викторович. Отчество она придумала сама, не подозревая, что и оно было ей подсказано самим мальчиком, и фамилией Приблудный.
Вскоре в устах ребят имя Данила превратилось в короткое Дан.
Поздним вечером того же дня, когда галдевшие обитатели детдома угомонились и уснули, на краешек кровати Данилы, тихонько подойдя к нему на цыпочках, осторожно присел черноглазый Шурка. «Я это заговорил он, бесстрашно глядя в широко открытые глаза, севшего на кровати, нового воспитанника, я неправду сказал. Я на самом деле цыган, и зовут меня не Шурка, а Шандор. Бабушка рассказывала, что, когда я ещё не родился, отца за что-то посадили в тюрьму, там его и убили осужденные: он у них в карты всё время выигрывал. А мама умерла, когда меня рожала. Я жил с бабушкой три года. Она у меня очень хорошая, добрая, но в четыре года меня забрал в свою семью барон: у него не было сына одни девчонки. Я должен был, когда вырасту, стать бароном. А я не хотел стать бароном я летать хочу. Лётчиком хочу стать, понимаешь?! Когда мне исполнилось шесть лет, бабушка рано утром разбудила меня, и мы пошли в лес. Шли, пока сзади ни стала сигналить машина. Бабушка остановила её, поговорила с женщиной, что была за рулём (звали её Софья Ильинична). Бабушка обняла меня, сказала, чтобы я исполнил свою мечту, и велела ехать с женщиной. Софья Ильинична мне наказала не говорить никому, что я цыган, и назваться Шуркой. Сказала, что это временно. Так что, ты прости, что я соврал тебе сразу».
Данила притянул к себе мальчика и обнял его. Сконфуженно освободившись из объятий крепкого парня, Шандор в благодарность за доброе отношение к себе, решил предостеречь нового воспитанника: «У нас главный среди ребят Петька, начал он приглушённо, боясь, что кто-то ненароком может услышать его слова. Мы хоть и учимся в одном классе, но он старше нас оставался на второй год во втором классе и в четвёртом. Ты осторожней с ним: он злой и очень вспыльчивый. Чуть чего дерётся. А ещё у него нож есть».
Опасаясь, что откровения цыганёнка могут затянуться до утра, Данила показал жестом, что пора спать, и протянул ему руку. Смущённо пожав её, Шандор покидал нового воспитанника с затаённой надеждой, что он, наконец -
то, встретил настоявшего друга.
Часть II
Взросление
Удивительные происшествия
Пять лет минуло с последнего посещения участковым детского дома. Страну накрыли кровавые девяностые и ему было уже не до детских проказ. К тому же, тревожные звонки оттуда давно уже перестали поступать. Участковый был рад этому обстоятельству. Тем не менее, не имея привычки маркировать служебными обязанностями, он частенько звонил заведующей и неизменно слышал один и тот же ответ, что волноваться не стоит, так как у них всё в порядке. Милиционер, загруженный делами, облегчённо вздыхал и откладывал визит в детский дом на «потом».
Это неопределённое «потом» наступило лишь через пять лет тёплым майским солнечным утром, когда пышным цветом цвели каштаны и повсюду раздавался весёлый птичий гомон.
Подходя к детскому дому, капитан в замешательстве остановился, подумав, что заблудился. Он не увидел привычного глазу серого обветшалого здания. Здание детдома расцвело ярким розовым цветом. Целые чистые стёкла окон, обрамлённые белыми рамами, отражали солнечные лучи, а почти полностью разрушенные ступеньки крыльца, ведущие к входной двери, оказались такими же новыми, что и сама дверь. Потрескавшиеся серые облупившиеся колонны на крыльце превратились в величественных белоснежных красавцев.
Всегда захламлённый всякой всячиной двор стал чистым и уютным. Благоухали ароматом цветущие плодовые деревья; на ухоженных клумбах расцвели первые нежные цветы. Заброшенная спортплощадка, где раньше на столбе висело одно кольцо без корзины и стояли футбольные ворота с рваной сеткой, превратилась в серьёзную спортивную площадку с разными спортивными снарядами. Глядя на брусья, кольца, «коня», милиционер почувствовал тревогу. «Уж не наворовано ли всё это богатство?» подумал он. Но сразу же отмёл данное предположение, вспомнив решительный характер заведующей. «Скорее всего, рассудил участковый, вездесущая Софья Ильинична в наше бандитское время смогла найти спонсора. Но предательские сомнения оставались, и он, чтобы не мучиться, отправился к заведующей за достоверными сведениями.
Навстречу ему, широко улыбаясь, в белом халате повара шла Зинаида. На голове её возвышался такой же белоснежный поварской колпак. Поздоровавшись, милиционер, памятуя о том, как помощница повара называла контингент детского дома, с улыбкой спросил:
Что, Зинаида Григорьевна, ваша шпана всё безобразничает?
Перестав улыбаться, Зинаида недовольно поджала губы и, с видом до глубины души оскорблённого человека, обиженно ответила:
Это вы кого же шпаной-то называете? моих ребятушек родненьких? Да как же у вас язык-то повернулся такое сказать?! И разговаривать я с вами после этого не хочу и не буду! сказав, она, сердито нахмурившись, гордо удалилась.
Ничего не понимая, растерянный участковый поднялся в кабинет заве дующей. Та, как и всегда, сидела за столом, утонув в бумагах. Она тепло встретила возмужавшего милиционера, пригласила присесть; и на его недоумевающие вопросы начала свой, не менее странный, чем поведение помощницы повара, рассказ:
«Всё изменилось с появлением у нас Данилы, ребята его зовут Дан. Вы, вероятно, помните немой мальчик. Кстати, Данила заговорил буквально через неделю после вашего последнего визита. Господи, как давно это было! перебила она себя задумчивым восклицанием, 1990год! даже не верится! Ну вот, мальчик оказался спокойным, разумным, интеллигентным таким, знаете ли, обстоятельным пареньком. Сама не могу объяснить, как всё происходило, но постепенно старшие перестали обижать малышей и окружили их вниманием и заботой, из лексикона воспитанников исчезли нецензурные слова, прекратились драки и побеги из детского дома. Благодаря ему мы имеем и хорошее питание, тогда как в других детдомах воспитанники живут впроголодь, поэтому и убегают»
Ненадолго умолкнув, точно сомневаясь, стоит ли продолжать дальше, заговорила вновь: «Однако было в поведении Данилы кое что необычное. После ужина он частенько уходил по тропинке в лес, но к отбою всегда возвращался. Вы уж простите, но решила я за ним проследить. Ребёнок, всё таки. Ступала тихонько, прячась за кустами. Так мы и шли, пока он не замедлил шаг и не остановился. Спряталась, жду, что дальше будет. Внезапно на тропинке появился высокий молодой человек. Откуда он взялся не поняла. Я уже хотела выйти мало ли что могло произойти. А тут пригляделась и чуть вслух не рассмеялась. Представляете: юноша то оказался деревом. Ветки так причудливо выросли, что издалека казалось человек. Данила к дереву близко подошёл, смотрит на него и молчит любуется. Вот такой он у нас необычный парень». Заведующая умолкла, машинально проведя рукой по волосам. При этом взгляд её, устремлённый куда-то в одну точку, был полон недоумения и растерянности.