Пока мальчик с голубыми глазами разглядывал место, куда его занесла судьба, входная дверь, натужно скрипнув, открылась, и на разбитом крыльце возникла толстая тётка в сером платье, в застиранном переднике серого цвета и такого же цвета косынке на голове, завязанной сзади узлом. Лет ей по виду было где-то около сорока пяти. Зевнув во весь рот, она ошеломлённо уставилась на незнакомого паренька. По его опрятной одежде и ухоженному виду тётка сделала вывод, что он не из их контингента. «Ты что здесь делаешь? заплутал, что ли?» громко поинтересовалась она у него.
Парнишка встал, сделал в качестве приветствия короткий кивок головой, открыл рот, но ничего не ответил.
«Никак немой, вслух предположила женщина. Ладно, продолжила она, придёт заведующая пусть и разбирается. А ты сиди, коль некуда идти. Вот только шпана наша скоро проснётся, кабы тебя не зашибли, озабоченно добавила тётка. Если чего, то беги ко мне. Я тут на кухне помогаю, ещё и полы мою. Живу я тоже здесь, в комнатке под лестницей. Да кличут меня тётя Зина. Пойду я, а то повариха вон уже идёт. Жди покуда».
Мальчик послушно снова занял своё место на изрезанной и исписанной кем то скамье.
Постепенно диск солнца стал белеть, а его лучи, окунувшись в подросшую траву, принялись изгонять спрятавшихся там насекомых.
Из детского дома с хохотом и гиканьем на крыльцо выскочила ватага полуодетых ребят. Кто-то был в одних трусах и тапочках, кто-то и вовсе босиком, а кто-то в полном наряде: трусах, тапочках и майке.
Заметив незнакомого, хорошо одетого мальчишку, они резко остановились. Затем медленно, с угрожающим видом двинулись на него. Незнакомец встал и, коротко наклонив голову, поприветствовал и их. Но им было не до реверансов. Злость брошенных детей, не знавших ни любви, ни ласки родите- лей, закипела в них при виде такого чистенького, ухоженного, явно обласканного мамой и папой, пацана. Ещё минута, и они бы набросились на него, как стая диких зверей.
Но в это время звонкий мальчишеский голос крикнул:
Не смейте его трогать!
От неожиданности «стая» остановилась и дружно повернула головы в сторону голоса.
К ним с криком: «Не трогайте его! не смейте!», бежал вниз по ступенькам крыльца щуплый смуглый мальчуган маленького роста с копной чёрных густых волос на голове. Его широкие, длинные до колен застиранные трусы, путаясь на тонких, как палки, мальчишеских ногах, мешали ему бежать. Вид его был настолько жалок и смешон, что вся разъярённая ватага, на время забыв о «маменькином сынке», показывая пальцем на защитника, стала весело хохотать. Насмеявшись и вновь превратившись в жестокую стаю, они плотным кольцом окружили подбежавшего к ним мальчика.
Что, цыганёнок, надоело в самолётики играть?
Слегка толкая руками паренька в грудь, начал самый старший из них длинный и худой мальчишка с оттопыренными ушами и синяком под правым глазом. Его маленькие карие глазки зло сузились, изо рта дурно пахнуло дешёвыми сигаретами.
Решил, что ты Рембо?
Говоря, он сильно толкнул защитника в грудь. Мальчик пошатнулся.
Следуя примеру вожака, кто-то пихнул его сзади. И вот уже, налетев со всех сторон, вся стая стала толкать его злобно и ожесточённо.
Из окна столовой на первом этаже высунулась с поварёшкой в руке помощница повара Зинаида. Её обеспокоил шум во дворе, и она решила выяснить: не обижают ли детдомовские шалопаи приблудившегося к ним немого мальчика. Заметив толчею на лестнице, она, грозно тряся половником, закричала: «А ну, быстро разойдитесь! Сейчас завхоза позову! Он вам задаст!».
Ребята застыли на месте и, со стоном схватившись за головы, стали раскачиваться из стороны в сторону.
Зинаида плюнула с досады, приняв их поведение за издевательский ответ на её угрозу. «Шпана она и есть шпана!», в сердцах воскликнула вслух помощница повара. Увидев в окно, что немой парнишка жив и невредим, она успокоилась и занялась своими делами.
Даня, за которого так переживала помощница повара, не обращая внимания на стонущих ребят, подошёл к нежданному защитнику, упавшему на ступеньки крыльца, и протянул ему руку.
Мальчик встал и, глядя в доброе лицо незнакомца, смущённо краснея, произнёс: «Спасибо. Я цыга то есть Шурка. А цыганёнком меня дразнят потому, что я смуглый и вообще у меня чёрные волосы, смущённо договорил он, отведя взгляд в сторону, и тут же с круглыми от недоумения глазами спросил, показывая пальцем на своих обидчиков: Что это с ними?».
В ответ чужой мальчик лишь пожал плечами.
Высоко поднявшееся солнце, наблюдавшее за сценой на крыльце, своим теплом, будто заботливые руки мамы, принялось гладить по лицам приходящих в себя мальчишек. Они, как затравленные волчата, с непонимающим испугом поглядывали друг на друга и по сторонам, ища причину произошедшего с ними. Придя в себя, ребята почувствовали, что они уже не хотят драться ни с хилым цыганёнком, ни с приблудившимся пареньком. Они стояли молча, смущённо переминаясь с ноги на ногу.
Выручила всех, подъехавшая на собственных Жигулях, Софья Ильинична заведующая детским домом. Встревоженно поглядывая на скопление ребят, она закрыла машину и двинулась в их сторону. Несмотря на её хрупкое телосложение и небольшой рост, не более ста пятидесяти четырёх сантиметров, эта сорокалетняя женщина с проницательными глазами цвета кофе и короткой стрижкой выбеленных перекисью водорода волос имела сильный характер. Она стремительной походкой подошла к своему беспокойному контингенту. Поздоровавшись с ребятами, пристально заглянула в глаза самому старшему. Затем взгляд её остановился на незнакомом, по-домашнему ухоженном мальчугане.
«А ты как к нам попал? спросила она его, удивлённо подняв брови, и, не дождавшись ответа, стала рассуждать: «От населённых пунктов мы находимся далеко, можно сказать, в гуще леса. Подбросить тебя тоже не могли. Не маленький уже сам, кого хочешь, подбросишь, пошутила Софья Ильинична, оглядывая крепкую фигуру мальчика. Вон, какой крепыш вымахал!». Слова заведующей вызвали у ребят весёлый смешок. «Сколько тебе лет пятнадцать, шестнадцать? продолжала спрашивать она, и тут же удивлённо протянула, словно услышав из уст молчавшего парнишки ответ: Двенадцать?»
В это время к заведующей подбежала запыхавшаяся Зинаида.
Здравствуйте, Софья Ильинична! Это я его раненько утром на скамейке нашла. Сдаётся мне, приглушила она голос, что немой он.
Как немой? Я ведь только что с ним начала Софья Ильинична, но осеклась, остановленная возгласами воспитанников.
Ага, немой, кричали они, всё время молчит.
Разберёмся, чувствуя, как кровь прихлынула к лицу, ответила она и приказала Зинаиде:
Пусть мальчик позавтракает со всеми, а потом приведи его ко мне.
Утвердив свой приказ строгим взглядом, она заторопилась в здание. Кроме странного мальчика, её ждала ещё уйма дел в непростом учреждении под названием детский дом.
После завтрака Зинаида привела к ней в кабинет приблудившегося мальчика. Между ними состоялся необычный разговор. Заведующая спрашивала, а он молчал. Но она бы могла дать руку на отсечение, что слышала его ответы. Говорить об этом она никому не собиралась сочтут сумасшедшей. Но после такого разговора Софья Ильинична, боясь признаться в этом даже самой себе, узнала, что звать его Данила. На вопросы же о родителях и о том, как он, вообще, к ним попал, ответа не получила. Она протянула ему ручку и листок бумаги. Он написал красивым ровным почерком: «Я ничего не помню».
Отпустив немого парнишку, которого за дверью ждали любопытные воспитанники, она пришла к выводу, что у Данилы частичная амнезия. Поразмыслив, заведующая позвонила участковому, попросив его приехать. Потом набрала номер врача, которая подъехать отказалась, в связи занятостью, но успокоила её, сказав, что память к ребёнку обязательно вернётся, как только найдутся его родители.