Ворожея здесь не в чем винить. Я призвал ветер с дождем как уговорено было. Да на беду, слишком сильный ветер вышел и прямо в спину нам. Все от того князь, что духи ветра и воды расстроились и больше не покровительствуют нам. Слушай-ка лучше, что дальше было: когда добежал я до их табора, уже дождь начался. В таборе у них пусто было, попрятались все от дождя. Порыскал я осторожно между шатрами, наткнулся на эту суму со сливками молока и сбежал незамеченным.
Шельмец. Люблю тебя за это черт, отчаянный ты, ловкий и изворотливый. Хотя веревка по тебе плачет давно, чертовское ты отродье. Или вот на костре бы тебя поджарить, чтобы ты баб перестал пугать своим видом.
Конечно, всегда так у вас у людей, как дождь призывать так «при-и-иде дорогой Ясмил», а как поблагодарить так «чертовское отродье»: обиженно ворчал колдун, склонившись над раной у князя, но по узким щелкам глаз его и по уголкам рта заметно было, что он доволен.
Что ж так болит, точно яду налито? жаловался князь.
Я огнем прижег рану. Кровь прекратила идти. Терпи князь, пока затянется рана. Теперь, однако, стоит собираться обратно, пока не рассвело и не заметили нашего укрытия. В седле сможешь держаться?
После молока кобыльего, что ты принес, поправился я, силу снова чувствую в руках и в ногах. Не только в седло сяду, но даже и за меч готов взяться теперь.
Нет, постой, постой, следи чтобы рана не открылась. От меча держись подальше.
Глава 3. Перед битвой
С раннего утра в крепости царило оживление. Ночью подошли князья родичи с дружиною и внутри за крепостной стеной не было куда яблоку упасть, всюду было полно людей, кто возился с латами или с оружием, кто был занят возле своей лошади, большинство остальных просто сбились в кучки и оживленно разговаривали. Повсюду слышались шутки и даже смех, хотя обстановка и настроение большинства были далеки от бесшабашности, казалось в воздухе передавалось напряжение от неприятельской силы, присутствовавшей неподалеку за соседним холмом.