Итак, кое-что мне удалось вспомнить. В университете я специализировался по футурологии, на четвертом курсе разместил в Интернете курсовую работу о возможных вариантах развития современной цивилизации, а потом меня пригласили на семинар Голова заболела передо мной снова приоткрылась бездна, куда падал всю прошлую ночь, и где плавали, как пряди тумана, обрывки воспоминаний.
Я стиснул ладонями виски. Пришла жуткая мысль: а вдруг такое повторяется каждую ночь? Возможно, я уже не раз забывал все, что сумел вспомнить за день? Что это за укол, о котором говорил санитар? Может, не эуфиллин, а что-то другое? Вдруг меня все-таки похитили? Но кто, Сибил? Смешно подумать, похожа на домохозяйку. И зачем? У меня ни денег, ни богатых родственников, с которых можно потребовать выкуп.
Я встал, чтобы еще раз осмотреть окно. Рама открывалась внутрь, холодный воздух тронул лицо, пахнуло сырым железом. Прутья решетки вделаны в бетон, вряд ли выковыряешь. Снова заглянул в туалет там окна нет вообще. Подошел к двери ручки тоже нет, и открывается внутрь, так что не выбьешь. На то, чтобы выбраться, моих способностей явно не хватит. Или
Я снова сел на кровать. Стиснул голову руками: ну, придумай же что-нибудь! Сначала пришло воспоминание: красный фонарь над сумеречной развилкой, белые перчатки шофера на руле. А потом появилась идея Способ странный, но чем я рискую? Только есть одно «но». Если догадка верна, и мне колют какой-то препарат, стирающий память, как я завтра вспомню то, что сейчас пришло в голову?
Нет, надо запомнить. Надо запомнить. Надо запомнить Я все еще повторял про себя эти слова, когда снова открылась дверь. Санитар грубо закатал рукав пижамы.
Эуфиллин, в голосе прозвучало злорадство.
Я снова падал в темную бездну, но на этот раз меня догоняли, кружась по спирали и отдаваясь от невидимых стен, чьи-то слова: «Помни проводника по снам помни проводника по снам помни»
2. Безенгийская стена
К вечеру подножия гор заволокло облаками они клубились в темных долинах, тянули белесые пальцы к розовеющим в высоте снегам. Я сидел на дощатой веранде и, прихлебывая кислый айран, пытался понять, как здесь оказался? А заодно вспомнить, кто я такой? Хороший набор вопросов. Но туман окутывал память плотнее, чем горные долины.
Я огляделся: на веранде расставлены столы, покрытые клеенкой, за ними несколько мужчин. Каждый за своим столом, все в желтоватых пижамах, как и я. Все молчат: кто пьет айран из кружки, кто откинулся на спинку плетеного стула и смотрит на розовеющие вершины. Лица вялые и безучастные, неужели такое и у меня?.. Наверное, это больные.
За перилами двор: желтые и лиловые цветы на клумбах, высокая ограда, за ней поросший соснами холм. По склону вьется дорога, подходя к железным воротам. Они заперты, рядом будка, и сквозь окошко видно, что там кто-то есть.
Санаторий? Психбольница?
По этой дороге меня должны были привезти, но я ничего не помню. Неужели какая-то болезнь привела к потере памяти? Хотя умственные способности, кажется, не пострадали: быстро понял, где нахожусь. Что на Кавказе понял сразу, санитары на вопросы отвечали уклончиво, но с неистребимым кавказским акцентом. Поначалу удивило, что солнце стоит не над снежными вершинами и ледниками, а плавится в синеве с другой стороны небосвода. Но потом сообразил, что нахожусь к югу от Кавказского хребта, и судя по высоте гор уж не Безенгийская ли это стена? скорее всего в Грузии. Но как я сюда попал?..
Не поговорить ли с соседом слева? Хотя пока расспросы ни к чему не привели, получал такие же односложные ответы, как от санитаров: «Лечусь Не помню Отвали». Все же я открыл рот, но спросить ничего не успел. Подошел санитар, крупный черноволосый мужчина в белом халате, и с акцентом сказал:
Пошли. Тебя доктор спрашивает.
Я уныло подумал, что мог участвовать в горном походе по Кавказу, произошел несчастный случай, и товарищи оставили в больнице. Встал и пошел за санитаром. Коридор, холл, опять коридор, звук шагов тонет в ковре. Мы остановились перед железной дверью, санитар приставил пальцы к вмонтированной пластине, и спустя несколько секунд дверь открылась. Дактилоскопический замок, вяло отметил я. И слегка удивился, но не замку, а скорее тому, что не испытываю особого удивления, хотя зачем дактилоскопический замок в обыкновенной больнице?
За столом сидела женщина в белом халате, в свете лампы красиво мерцали серые волосы. Оглядев меня, кивнула провожатому:
Можешь идти.
Снова акцент, хотя уже не кавказский. Дверь закрылась, и докторша указала на кресло.
Садитесь.
Я сел, пытаясь разглядеть глаза собеседницы: словно голубые льдинки плавали в сумраке.
Как себя чувствуете? Скучный голос, ни тени доброжелательства.
Будто стук послышался вдалеке. Я моргнул.
Вроде неплохо. А что со мной? Я ничего не помню.
Женщина-врач внимательно оглядела меня, а потом повернула голову к дисплею компьютера. Лицо слегка осветилось: немного припухлое, без всякой косметики.
Вы упали в ледниковую трещину, равнодушно сообщила она. Удар головой, нарушение мозгового кровообращения, и как следствие частичная амнезия. Надеюсь, потеря памяти окажется временной
Снова стук, но теперь отчетливее словно кто-то постучал молотком посереди комнаты. Странно, докторша как будто ничего не услышала. Развернула ко мне монитор:
Давайте проверим, как обстоит дело с памятью
Ритмичные удары раздались прямо в ухо: «Вспомни проводника по снам!» Что это значит?
Странная музыка калейдоскоп чистейших красок багровое солнце, встающее над кромкой темного льда зал с колоннами из льющегося синего света И вот я снова в кабинете Сибил, только он обширнее и сумрачнее, а за столом непроглядная тьма. Но теперь я вспомнил, что хотел спросить, и у кого! Я медленно обернулся.
В открытой двери стоит человек, во тьме виднеются только белые перчатки и такое же белое лицо.
Здравствуйте! сказал я. Могу я задать вам несколько вопросов?
Слово «здравствуйте» здесь уже не подходит, глухо отозвался гость. Но вопросы задавать можно. Это мой долг отвечать и показывать.
Где я и что со мной?
Вы в бывшем санатории, который обращен в лабораторию и частную тюрьму. Вас доставили сюда после семинара, где изучались варианты будущего.
Кто доставил? В голове начала пульсировать боль, я попытался сфокусировать глаза на белом лице, но не мог.
Я не вправе отвечать на вопросы о других людях.
Тогда хотя бы подскажите, как выбраться отсюда, сердито сказал я. Видно зря надеялся, что в этом сумрачном мире (я вспомнил его!) смогу получить ответы на все вопросы.
Пожалуйста, темная фигура в двери колыхнулась. Следуйте за мной.
Снова полутемные коридоры (я уже видел их!) и едва тлеющие лампы. Как-то неожиданно мы оказались в моей комнате, а точнее тюремной камере.
Смотрите, бесстрастно сказал проводник.
Я чуть не ахнул стены внезапно сделались прозрачными, а точнее полупрозрачными, как зеленоватое стекло. Слева в другой камере кто-то лежал на койке, а справа помещение пустовало и за ним, как сквозь зеленые занавеси, виднелся верх каменной стены и качающиеся верхушки сосен.
Здорово, хрипло сказал я. Как вы это сделали?
Я ничего не делал, слегка пожал плечами проводник. Этот мир подчиняется силе мысли.
Ну и ну!
Все равно не вижу, как отсюда выбраться. Пускай наружная стена близко, но как попасть в коридор? И там, наверное, охрана.
Действительно, в конце коридора виднелась неясная человеческая фигура.
Смотрите внимательнее, в голосе проводника послышалось нетерпение.
Вот оно: в зеленой занавеси, что отделяет комнату справа, просвечивает прямоугольник. Видимо, обе комнаты соединяла дверь, а потом ее забили досками и оклеили обоями. Будем надеяться, что забили не слишком крепко.