Рублев учил не только науке фундаментальным основам, тем самым монадам, из которых строится любой замок но и созерцанию, умению заглянуть внутрь себя, чтобы открыть заключенную внутри вселенную.
Инопланетянам заглядывать внутрь себя опасно потому что человеческая кожа слезет, потому что изнутри разорвет.
А, может, эти экзистенциальные настроения у меня от усталости Потому что вовсе не нужно уподобляться мертвым поэтам и алхимикам, говорящим со страниц своих произведений о великом делании и обретении философского камня гармонии в собственной душе.
Кох объявился ближе к пяти, созвониться с Вогтом из Деннерляйн я смогу позже я про него уже не забуду. Я догадывался, зачем он так настойчиво добивался встречи но не делал это через корпоративные процедуры: он хотел принести сотрудничество с Глокнер, как жука в клюве, самостоятельно.
Мне было все равно. Если понадобится, я сделаю так, чтобы на стендах в качестве их спонсора появился наш логотип, а на ближайшее мероприятие немецкого автомобильного концерна пришли нужные ему люди которые получат свои полезные знакомства.
И я воспроизведу ту же самую цитату про популяризаторов, а Гедеон Рихтер перевернется в гробу.
Я взял ноутбук, перекинул через локоть пиджак и оставил Коха в своем кабинете. У меня было не больше получаса, чтобы пройтись по всем отделам в регулярном обходе, улыбнуться тем, кто попадется на пути, обратить внимание на что-то, что действительно важно и дать возможность ко мне обратиться, минуя форму на корпоративном портале.
На меня всегда реагировали так, словно я с собой притаскивал ящик мороженого.
Проклятый парфюм был уже повсюду, я не чихал лишь потому что сосредоточился на том, чтобы найти источник. Коридор, обеденный уголок кухни, две переговорки, женский туалет
Герр Бер, вы кого-то ищете?
Эльза Шмидт из маркетингового отдела смотрела на меня внимательно. Парфюм был не ее.
Да.
Я повел носом, она не поняла, но не стала переспрашивать и ушла. Я достиг лифтов и развернулся, мне хотелось найти виновницу самостоятельно пусть и Шмидт точно знала, у кого какой в офисе парфюм.
Вскоре я уже входил в опенспейс, подкрадываясь мимо Герды к столам офисного террариума, женского коллектива.
Они молчали, стучали по клавиатуре и щелкали компьютерными мышками. Звук прекратился, как только они заметили мое появление.
Я наклонился к одной из них, к самому уху, глаза уже щипало.
Фрау Фабель. Не пользуйтесь больше парфюмом в таком количестве. Вы на химическом предприятии.
Тереза Фабель покраснела, я уже отстранился и шагал прочь, стиснув зубы. Я закрылся ноутбуком и чихнул уже у стола Герды, Герда наверняка уже придумала план, как выжить Фабель.
Мой голос звучал вовсе не по-доброму и никто меня не слышал, кроме нее, а версию причины обращения директора для остальных она придумает самостоятельно. Я ничуть не переживал, что так мог отбить у нее всякое желание пользоваться парфюмом на всю оставшуюся жизнь.
Я умылся, глаза у меня были красные.
6. Квадрат
[Германия, Берлин, Митте][Германия, Берлин, Шарлоттенбург]
Обычная двухсторонняя цветная бумага для оригами, срез канцелярскими ножницами, но ровно, одним четким движением.
Я поджал губы. Глупость какая Испугался бумаги для оригами.
Отпечатки только твои, продолжал Норберт. Частички одежды смесовая шерсть, как от костюма.
Я не носил его в пиджаке.
Если дашь мне свои костюмы, я скажу точно.
Ты издеваешься?
Норберт был тем самым русским приятелем, бывшим профессором в Университете криминалистики Берлина. Я обратился к нему, только потому что не хотел привлекать к делу никого постороннего.
И принеси все ножницы или образцы их срезов из офиса.
Я забывал кивать, я думал.
Каждый день я находил на своем рабочем столе черный квадрат бумаги размером с ладонь и ни Герда, ни Кох, бывавшие в моем кабинете, не ответили, что это такое. Уборщики не прикасались ни к чему на столе кроме открытых горизонтальных поверхностей, а на записях с камер офиса, минуя запросы в службу безопасности, я ничего не нашел.
Я уже складывал квадраты в стол но они все появлялись. Потом я собрал их в пакет и отдал Норберту.
Еще новых загадок мне не хватало у меня своих достаточно! Если это чье-то послание, а не шутка, я должен был понять, что оно означает но у меня не было даже идей.
Когда я спрашивал Герду и Коха, на что похож черный квадрат, они говорили, что на Малевича. Малевич и Малевич но моя работа не имела отношения к изобразительному искусству.
Малевич русский Но это точно не про него потому что клишейные ответы меня не интересуют.
Я оставил Норберту свой пиджак и поехал на вечернюю встречу уже без него, каждому рассказывая о том, какой я неуклюжий, потому что постоянно проливаю на себя кофе.
Вернулся я домой уже под утро. Я долго стоял над раковиной, закрыв лицо ладонями, прижимая их крепко, так, словно лицо могло отвалиться. Я жутко хотел спать, потому что не выпил энергетик чтобы поспать хотя бы несколько часов, я брился почти с закрытыми глазами чтобы утром не тратить на это время.
Я резался редко и это сразу было сигналом о том, что что-то не так. Дурацкая паранойя, проклятые ребусы Все, как всегда: производство, публика, согласования и рукопожатия; пьянки, клубы, переплетение змей, ядовитые укусы и размахивание хвостами.
Никто не знает, что я инопланетянин потому что в них никто не верит.
Никто не знает, что я подразумеваю под этим словом, и почему я даже не сдерживаю смешок, когда его слышу
Я лег на спину, откинувшись на подушки, но не мог уснуть. В комнате была абсолютная тишина и почти темнота, со светлыми пятнами света, проникавшего сквозь стыки задернутых портьер.
Черный, черный Это пустота, отсутствие света и цвета, это ничто, из которого появилась вселенная. Это слепота и незнание, невежество и одновременная глубина на которой скрывается непостижимая истина.
Глупости какие! Потом окажется, что это какая-то шутка, какой-то квест, который я провалю потому что в это играть не собираюсь. Если бы я должен был придумать что-то подобное, я бы ни за что такую ерунду не сотворил!
Я пошевелился, шуршание простыней было громким но не громче усталых мыслей. Я считал шестнадцатые чтобы провалиться в эту чертову бездну, в это ничто, и, наконец, уснуть.
Мориц.
Меня выбросило обратно из полудремы, я открыл глаза но в черноте пустой спальни не было никого. Это был всего лишь сон.
Если представить, что я тону, лежа на спине в бассейне или в ванне, погружаясь внутрь постели, эффект повторится. Главное, чтобы не было сонного паралича который у меня случается каждый год и так, что я потом едва не седею от психоделических видений.
Во сне мне бывает страшно потому что во сне мне не прикрыться маской улыбающегося добряка. В жизни я лишь изображаю испуг когда этого требует сценарий
Ты можешь вернуться.
Я подскочил и сел на кровати. Куда вернуться?
Куда вернуться?
Глупо разговаривать с воображаемым собеседником вслух если он не аудиальная галлюцинация и не голос в голове, который умеет отвечать.
Голос был женский и незнакомый. Я бы не смог его повторить и воспроизвести даже в памяти но он скребся где-то в груди, и от него стало тоскливо.
Беспокоиться не о чем. Беспокоиться я начну, когда голос заговорит по-русски А пока я просто цирковой медведь и инопланетянин, разгадывающий головоломки, играющий в Байесовскую игру против природы на арене черного квадрата.
7. Мрак
[Местоположение не определено]
Во сне меня звали Борис Андреевич Медведев, во сне я был учителем литературы в русской школе, но почему-то на стенах висели портреты немецких писателей и философов. Мне все время казалось, что если я подгадаю момент, то увижу, как Герман Гессе и Томас Манн качают головой или переглядываются со своим советским переводчиком Соломоном Аптом.