И вот ему стало мерещиться, будто румынский гарнитур покачивается, поскрипывает, а вместе с ним скрипит, продавливается оргалитовый пол. Что мог подумать мальчонка, только что прочитавший про яму со змеями? Конечно что за стенкой елозят ядовитые гады. Блестящие чешуйчатые тела скользят, вьются кольцами. Им там скоро станет скучно и тесно захочется выползти да кого-нибудь покусать. Ну или хотя бы погреться на Алёшином теле под одеждой.
Он подхватился с кресла, сбросил на пол плед. Туда же упала и книга ударилась корешком, раскрылась на том самом месте. Несколько страниц перевернулись с шелестом словно змеи зашипели. Алёша сломя голову ворвался в ванную, хлопнул ладонью по выключателю, кое-как натянул брюки. В прихожей накинул куртку, обулся, схватил зонт. Вылетел на площадку, скатился по лестнице на первый этаж. С разбега ударил ногой в подъездную дверь. Взвыла пружина, железная ручка стукнулась о кирпич: оставила вертикальную бороздку она там и сейчас есть.
Крупные капли дождя ударили в лицо, шею, покатились за шиворот. Он раскрыл зонт не с первого раза, кнопка заедала. И пошёл куда глаза глядят. Ноги промокли, но он всё брёл и брёл по лужам на безлюдных разбитых улицах, в переулках, дворах. Ничто не заставило бы его вернуться. В голове то и дело как живые возникали картины ползающие по телу ядовитые змеи и дрожащая мебельная стенка. Не-е-е-ет, он ни за что не пошёл бы домой, зная, что там может ждать.
Вечером он, усталый, мокрый как мышь, синий от холода, вернулся к подъезду. Дождался под козырьком маму с работы. Как только она показалась из-за угла соседнего дома, Алёшины страхи вмиг рассеялись. Змеи и подрагивание шкафов теперь вспоминались как что-то ненастоящее, выдуманное. А когда с работы вернулся папа и они поужинали семьёй, мальчик вовсе думать забыл о дневном происшествии.
Следующий день, как и предыдущий, выдался дождливым. Когда родители ушли на работу, Алёша как ни в чём не бывало устроился в любимом кресле. Смятый плед, раскрытая книга так и лежали на полу. Мальчик вспомнил произошедшее и даже не вздрогнул. Надо ж быть таким глупым! Хорошо, что никто не видел. Стыдобище. Он бросил косой взгляд на гарнитур и усмехнулся.
Алёша взял книжку. Прервался он как раз на том месте, где к яме подходит слон и распугивает змей, а Сердар под шумок улепётывает.
Только мальчик прочёл первый абзац следующей главы, ему почудилось покашливание. Тихое-претихое. «Кхе-кхе». Насторожился. Потом решил, что это старушка соседка снизу. Ты ведь знаешь, звукоизоляция в хрущёвках никудышная.
Он стал читать дальше, но покашливание повторилось громче будто бы здесь, в Алёшиной квартире.
«Кхе-кхе-кхе».
Голос показался очень знакомым.
«Бабушка?» пролепетал Алёша вслух.
Бабуля умерла с год назад. Нежданно-негаданно. Он её очень любил и скучал.
«Эх Алёша-Алёша», отчётливо произнёс знакомый с младенчества голос. Он напомнил о морщинистых руках, тёплой улыбке, сладком чае и поджаренной до золотистой корочки картошке.
Зовя бабушку, Алёша вскочил с кресла, бросил книгу, стал метаться по квартире. Заглянул в кухню, ванную, стенной шкаф в прихожей. Никого.
«Алёшенька, да тут я», сказала бабушка громко. Вот теперь мальчик уловил, откуда шёл звук. Из-за румынской стенки. «Бабуш, ты как туда попала?» спросил он, глаза по пять копеек. Он и верил, и не верил. «Да вот как-то так», уклончиво ответила старушка.
«Выпусти, говорит, меня из-за стенки. А то тесно мне тут, аж дух спёрло. У самой сил нету отодвинуть». Алёша, понятное дело, даже не раздумывал. Навалился на стенку, кряхтя. Ещё. Ещё. Ничего не получалось. Оно и понятно шкафы-то стяжкой сцеплены, сдвинуть их не так просто. Алёша старался-старался и всё никак. А бабушка звала, звала, поторапливала: мол, чего копаешься. Алёше стало до слёз обидно, что никак не выходило освободить бабушку.
А потом его осенило. Он побежал в ванную, достал из-под ванны длиннющий папин лом. Приладив его как рычаг, он наконец добился своего: крайний шкаф натужно заскрипел, накренился и, падая, увлёк за собой все остальные. Грохот, звон. Побились стёкла, расколотился сервиз.
Алёша отскочил. Никогда ещё сердце у него не трепыхалось так отчаянно.
Никакой бабушки там не оказалось. И змей тоже. Было только окно. Серое от пыли, с намертво вколоченными в дерево шпингалетами. За окном густая мгла слоисто проплывала мимо. Ни деревьев, ни песочницы, ни турников, ни соседнего дома, ни дождя ничего, что должен бы видеть Алёша. Только дрейфующая клочковатыми слоями серая мгла.
В стекло что-то стукнулось раз, другой, третий и вновь растворилось в тумане. Мальчик не успел разглядеть. «Я тут, за окошечком, сказал бабушкин голос. Ты форточку отопри я уж как-нибудь»
Крошечная защёлка встряла намертво никак не хотела поворачиваться. О шпингалетах и думать нечего сидели в своих гнёздах как влитые. На сей раз помог молоток. Мальчик аккуратно стукнул пару раз по кончику ручки и защёлка повернулась.
Алёша дёрнул. Затрещала, полетела хлопьями белая краска.
С внешней створкой форточки оказалось проще легко открылась
А давай-ка выпьем, прервал свой рассказ дядь Володя. Хлопнул в ладоши, задорно потёр лапки.
Илья не возражал. Сам потянулся за бутылкой.
И тут же получил звонкий шлепок по кисти.
Руку не меняют! одёрнул Владимир Сергеич.
Набулькал в рюмки. Выпили. Закусили.
Так чего дальше-то было? спросил порядком осоловевший гость.
Что-что, чавкал огурцом хозяин. Не видал Алёшу больше никто.
Совсем?
Никто не видал. Всё, нету мальчика. Был и нету. Тю-тю. Нетути. Меня тогда его мамка с папкой помочь попросили. Весь квартал меня знал и уважал. Если чего сразу ко мне на поклон бежали. Ну, а я-то что? Я человек добрый, отзывчивый. Была возможность помогал, не было не помогал. Это щас про меня будто бы забыли, даже не здороваются твари неблагодарные, бля Так вот, я тогда на место происшествия прибыл, жалом поводил. Мальчонка, конечно, дал жару. Стенку здоровенную на пол увалить это ж надо! Окно то и вправду было какое-то дымчатое. Не то стекло порченое, не то ещё что. Первый и последний раз в жизни я такое видал. Форточка, правда, была запертая. Но на полу и подоконнике поверх слоя пыли куски белой краски валялись как раз те, что Алёшка ободрал, пока отпирал. Так что тут сомнений никаких. А вот кто её обратно замкнул это большой-пребольшой вопрос. Может, сам мальчик. А может, и другой кто
Стоп! запротестовал Илья. А не мог пацан уйти из дома через дверь? Испугался, что предки наругают, и по тапкам. А там уж чёрт знает, что с ним могло приключиться на наших-то улицах. Может, турки на органы похитили.
Исключено, покачал головой дядь Володя. Дверь изнутри на предохранителе.
А родители не могли подстроить?
Хе-хе! Садовая твоя голова. Да ты сам-то покумекай как?! Они домой вечером пришли глядь, а дверь на предохранителе. Снаружи-то предохранитель не запрёшь и не отопрёшь. Только изнутри. Звонили-звонили, стучали-стучали а ребёнок не открывает и признаков жизни не подаёт. Естественно, соседей на помощь позвали взломать. Да и на работах они весь день пробыли свидетелей куча.
Ну тогда да, ваша правда нехотя согласился Илья. А остальные подробности вы откуда знаете? Про змей, про бабушку. Никто ведь этого не видел.
Сосед помедлил с ответом. Сидел жевал губами, теребил грязными пальцами вылезшую из кальсон нитку.
Ну, как тебе сказать Просто знаю. У меня глаз-то намётанный. Стаж в ментовке будь здоров, с самых низов. Я как место происшествия вижу сразу картинка в голове складывается. Штришок к штришку. То сюда, это туда. Не зря я на хорошем счету был, пока не это самое
Так а что там было-то, за тем окном? Что-то же было, раз утащило пацана.