Ева подняла глаза к небу и не почувствовала купола.
Она закрыла глаза и ринулась вперёд. Девушка почувствовала, как навстречу ей движется нечто огромное, тревожное и словно несущее в себе усиливающийся крик. Девушку резко выбросило обратно, купол захлопнулся, и больше она не могла подняться выше. Но тревожное предчувствие нарастало. Опасность приближалась. Небо смотрело на неё безмятежным покрывалом лёгких облаков.
Глухой повторяющийся звук. За левым плечом. Ева резко обернулась никого. И совсем рядом, заезжая колёсами на обочину, пронеслась машина. Колкий взгляд водителя зацепился за Еву, как рентгеном просветил. Ева отвернулась, отступая из-под грозного взгляда. Машина скрылась за поворотом. А Еве захотелось спрятаться в поле тепла и света, которое излучал на её внутренней карте Егор.
Комментарий под одним популярным видео впечатался в память девочки-школьницы. Она крутила его в мыслях, как навязчивый мотив. Про маяки. И дороги, ведущие к маякам. Странный, бессмысленный и очень знакомый.
Девочка подошла к доске и взяла новый, длинный кусок мела из пачки. Брусок с ровными, точёными краями. Стала выводить слово, но, не доведя до конца первую букву, уронила мел на пол. Он упал и раскололся на три части. Девочка присела. Вгляделась. Мел как башня, гладкая, каменная. Подломилась в двух местах. Маленькая красная точка на полу как звезда. Она падает лёгкий розовый хвост тянется от точки.
«Значит, думает девочка, это не звезда, а комета».
И крупная крошка мела это Белоснежка-принцесса выпала из окна. А может, обезумев, бросилась вниз. Может быть, поймает комету за хвост и улетит?
Девочка достала смартфон и сфотографировала сломанный мел на полу. Она сопроводила пост с фото длинным текстом про башню и его летящую обитательницу. Буква на доске так и осталась недописанной.
ГЛАВА 9 | УПАВШИЙ АНГЕЛ
Его щупальца рушат здания,
Его пасть извергает пламя.
Он обязательно всех достанет.
Anacondaz
Где умирает надежда, там возникает пустота.
Леонардо да Винчи
Я никакой. Я пустой. Выскобленный, как ноябрьская тыква.
С. Кинг
Совсем одичали алкаши уже! Вон, молодая женщина Ну?! Ну как так-то?! Стёпа слушал нытьё фельдшера, пока скорая под крик сирены несла их через город на вызов.
Странный вызов. Молодая женщина. Возгорание.
Ну а от чего ещё она загореться могла? продолжал фельдшер. Налакалась, облилась. И вот, пожалуйста. Человек-факел.
Детская площадка. Стёпа оглянулся: корабль с мачтами и верёвочной лестницей со спусками в прозрачных горках-рукавах.
О ногу Стёпы отёрлась охрипшая кошка, сопящая вместо мурчания.
Скрипящие на ветру качели, у которых и лежала женщина. Тело в ожогах. Без сознания. Без следов возгорания.
Обгоревшая кожа. Подплавленная одежда местами прилипла к покрывшей влажными пятнами коже.
Стёпа узнал её.
***
Ева стояла посреди детской площадки. Тусклый фонарь мигал в густой апрельской ночи. Девушку била дрожь. Голова кружилась. И Тайра нервно тёрлась о хозяйскую ногу, издавая протяжные стоны, лишь отдалённо напоминающие мяукание.
Еве казалось, что она нежная рыбка, угодившая в уксус. Даже обычное прикосновение пальцев обжигало А уксус растворял, как кислота. И куда ни метнись, везде едкий раствор. Где-то под сердцем бился предсмертный крик. Не её чужой. Но проживаемый ею как свой собственный.
Ева впервые получила столь сильную проекцию чужих чувств и боли
Пять минут назад Ева бежала, резко сворачивая во дворы, сокращая по газонам. Тайра неслась впереди, прокладывая путь. И Ева с трудом поспевала за взбесившейся кошкой.
Десять минут назад Ева захлопнула за собой входную дверь квартиры. Даже на ключ не закрыла. В голове стучало: «Бежать! На помощь! Беги! Помоги!»
Пятнадцать минут назад Ева проснулась в своей постели, посреди тёплой и тихой весенней ночи от беззвучного крика. Крик, невыносимый, стоял в голове, заполнял все мысли и нутро. В ту же минуту проснулась и Тайра, заметалась по квартире, взвыла, прыгнула в форточку, но, видимо, вспомнив про хозяйку, вернулась и принялась сокрушать передними лапами дверь. Ева прямо в пижаме влезла в кеды и вывалилась на лестничную клетку, лишь притворив за собой дверь.
Девушка бежала к эпицентру источнику странного крика, разраставшегося словно изнутри.
Она была готова обнаружить человека в предсмертной агонии; убийцу, изощрённо пытающего жертву; насильников; недобитого самоубийцу, сиганувшего с крыши высотки и способного лишь хлюпать, вместо того чтобы душераздирающе вопить от боли.
Только не звенящую пустоту. Вот она на месте. Тайра вжалась в хозяйскую ногу, значит, и кошка уверена, что они прибыли в точку отсчёта.
Девушка в пижаме и голубоглазая кошка окидывали взглядами мирную детскую площадку: качели на цепочках, карусель, песочницу, спортивный центр из горок, лестниц, качелей и канатов в виде корабля. Уютный дворик, спрятавшийся в колодце пятиэтажек.
Глаза Тайры сверкнули. Зрачок вздрогнул и замер, сфокусировался на чём-то невидимом человеческому глазу. Тайра напряглась и вытянулась как по струнке.
Что такое? шёпотом спросила Ева, пытаясь всмотреться в невидимую точку в воздухе.
Тайра странно загудела.
Ева постаралась сфокусироваться, но глаза упорно ничего не видели в том месте, где замер взгляд кошки. Тогда Ева закрыла глаза и постаралась вчувствоваться, сосредоточилась, медленно вдохнула.
Душераздирающий, произрастающий изнутри крик разошёлся мощным всплеском и стал угасать. Еве казалось, что его источник почти растворился. И нечто умирающее уже впадает в предсмертное забытьё.
Горькое чувство несправедливости.
Ева обернулась вокруг себя.
Никого.
Площадка-корабль. Прозрачные рукава винтовых горок. Качели. Песочница.
И тут её осенило. От странной мысли стало страшно и холодно. Испарина прошибла девушку. Но вслух она сказала только одно слово:
Да.
Время замерло. Растянулось.
Последнее, что слышит Ева в залитом свете пространстве, тревожный и отдалённый гул колоколов.
Яркий свет заполняет детскую площадку. Еве кажется, что она взрывается от переполняющего слепящего света. Её обжигает холодом изнутри.
Скорая приедет только через час.
Стёпа узнает её.
Ева, скажет он без удивления. И примется за оказание первой помощи.
Ух ты! Снова эта! Ну девка-то бедовая, запоёт фельдшер удивлённо, как свидетель страшного чуда. Как ребёнок, увидевшей фокус с птичкой в схлопывающейся клетке, которая вылетает из рукава.
Стёпа посмотрит жёстче. Холоднее, как человек, ищущий у того же фокусника место, где тот припрячет мёртвую птаху в то время, как все смотрят на её живого двойника.
ГЛАВА 10 | НЕКТАР И БАБОЧКА
Как белый лист чиста, разверзнуты уста
Внимай же и вкуси, о, несвятая дама
Священных смузи, amen.
Шнур Ленинград i_$uss
Ты важна. Ты можешь изменить рождающийся мир. Я покажу тебе. Давно хочу тебя познакомить. Не всё же деньги и мужики, крутились в голове Элли слова Марго.
Подруга вела её переулками. Золотые цепочки побрякивали на Элли из-за быстрого шага. И новая модель босоножек на пухлой платформе клацкала узкими арками серебристых подков по асфальту. И, когда Марго стала спускаться по старым, местами отбитым ступеням в подвал многоквартирного кирпичного дома, Элли слегка помедлила, давая себе возможность разглядеть здание. Грязь сажей впиталась в кирпичи. Небольшой кованый козырёк над ступенями немного покосился и местами поржавел.
Ступени. Дверь. Стены, окрашенные водоэмульсионкой, с разводами от неумелых кистей.
У привыкшей к показной роскоши, виллам, яхтам и дизайнерским квартирам девушки подобная картина могла вызвать отвращение.