Ева хаотично искала внутри себя верные слова, действия, выход. Но вместо выхода перед ней рисовалась дорога. И Ева пошла по ней. Дорога плутала дворами, приближаясь к источнику странного тепла.
Следуя по ментальной карте, Ева пришла к монастырской стене. По пути на работу она проходила вдоль одной стены. В этот раз свернула, обогнув строение. И вышла к двум вынесенным вперёд симметричным шатровым колокольням с монументальным порталом Святых ворот. Парные башни с зубчатым декором открывали вход на территорию монастыря. Внутренний свет в Еве погас. Она потеряла путь у святых ворот.
Еве понадобилось несколько дней, чтобы вновь нащупать извилистую дорогу на карте собственной души. Ева петляла, пока, наконец, не остановилась у цели. Небольшая дверь вела в подвал. Над дверью красовался герб: разрушающаяся под напором бури башня. Гром и молнии. И двое Падающих Летящих вверх в развивающихся одеждах? И полупрозрачная тень алого ангела.
Во второй раз то же крыльцо стало ответом на боль девушек в эротичных костюмах под куртками и балахонами, на глазах у Евы завалившихся в «Пятёрочку». Под откровенными костюмами пряталась глухая привычная боль.
Полномочия Евы в родном районе заканчивались. Возможности лежали в ореоле тепла, за дверью с гербом.
Ева знала: её дорога лежит туда. Двери зовут её.
Она положила руку на ручку двери. И не решалась. Ева вдруг почувствовала себя как-то глупо. И странно. Что она скажет? Ева отступила. Перед ней нечто больше неё. Она обязательно сделает шаг навстречу. Но не сегодня.
В один из особенно тёплых дней Ева взяла раскладное кресло и пришла к границе района. Девушка смотрела через поток машин как через реку Стилл. На тот берег. Теперь за потоком машин для неё мёртвый город. Она пыталась уловить хоть тень беспокойства, внутренним радаром ощутить, где боль, которую она может утешить? Тишина.
Ева стояла и не могла понять: как же так крохотный треугольный лоскут города отражается в ней сотнями оттенков чувств и настроений, радостей и горестей, болей, печалей и счастья. Как будто она соединилась с потерянной частью себя. А за его пределами глухая холодная пустошь. Может, вовсе нет там жизни. Только тлен и усталость. Может, она просто придумала себе остальной город и остальную жизнь? Может быть, она божество, создавшее, но забывшее, и ставшее частью творения?
Мысль напугала девушку: страшно быть Богом и ещё страшнее прогневать Бога, посягнув на его территорию.
Заглянула в часовню, спросила у Бога, что же происходит? Кто она? В чём её предназначение? Только мерный стрекот свечей и запах ладана. Только тёплый свет и песнопения.
Ева закрывала глаза и погружалась в район. Ей захотелось взмыть вверх и, может быть, так коснуться Бога. Но дороги отрезали её от остального мира, словно купол укрывал её от высоких полётов. Только до облаков на высоте птичьего полёта, рядом с Птахом. Не выше.
Нырнуть под землю тоже нет.
«Кто же я?» горел внутри вопрос. И район словно колыхнулся в ответ, изогнулся, и Ева окунулась в манящее тепло. Ответ был там, только настройся на волну этого тепла и, как ищейка, возьми след.
Ева пошла по нему, как охотник. Время утекало сквозь пальцы. И теперь, как когда-то протекали мимо сознания мысли на вилле-балконе, протекала на автомате, мимо сознания, жизнь.
В сознании осталась дорожка воспоминаний:
Жека, хохочущий, рассказывает про тренировки реконов. А потом радушно так:
Если хочешь, приходи.
Ева смотрела сквозь него и, не отдавая себе отчёта в происходящем, согласилась:
Хорошо, приду.
И пришла.
Сказала «да» Жеке, словно делая шаг по дороге тепла и света. Ощущение как в странном, то проваливающемся в смазанный туман, то выныривающем сне. Качнулась и вот она на трибунах. Качнулась и вот рядом с Жекой все смеются, и она улыбается. Качнулась И рядом Степан. Почему-то в смешной тряпичной шапочке и с колчаном на плече.
А я думала, что ты лечишь людей, а не стреляешь в них, услышала Ева свой голос.
Повисла неловкая пауза. Жека хлопнул её по плечу, и все вслед за Жекой захохотали. Серые внимательные глаза Стёпы:
Хорошо себя чувствуешь? И что-то про последствия сотрясения.
Ева заверила, что чувствует себя отлично.
Огонёк в его глазах Нет, он ещё не конечная точка маршрута. Она ещё не нашла искомое. Она тут за другим. Дорожка тепла и света. Дорожка на внутренней карте.
Ева смотрела на массивный дуб, который рос у спортивной коробки, и думала, что Крысь окончательно ретировалась из обжитой квартиры. Птах больше не заглядывал на окно, но радостно чирикал, если Ева посещала спасённое дерево в парке. Тайра верно следовала по пятам и сопровождала на работе. Но всё больше уходила в тень.
А под дубом рыцари в жестяной броне. Мечи. И тямбары. Снимают фильм?
Ева потёрла висок.
Это сон?
Сдавила виски.
Потерялась во времени?
Зажмурилась. Она что-то ищет. Кого-то. Она напала на след.
Подняла взгляд. Стёпа, в лёгком трико, как Робин Гуд. Рядом с ним светлый мальчик. Тёмные глаза, русые волосы, но стоит закрыть глаза, и он превращается в голубоглазого печального принца.
Рядом с ним тонкая девушка Ева видела её в отделе религиозной литературы, прихожанка Жекиного храма И резкая, грубая, тоже из библиотеки.
Не знаю, как Софа терпит всё это. Бабы вокруг него так и вьются, вздыхал рядом Жека немного завистливо. И его слова плавились в голове, растекались по периферии сознания.
Хочешь тоже вокруг него повиться? Пойдём, познакомлю, неожиданно предложил Жека.
Ева тупо посмотрела на Жеку, перевела взгляд на голубоглазого принца с карими глазами.
Я его искала, негромко проговорила Ева, не до конца себе веря.
А-а-а, ну это дело понятное. Ты для него, конечно, взрословата. Лет на десять-пятнадцать взрословата, но пойдём, поставлю тебя в очередь.
Ты не понял, мне сказать ему нужно Ева осеклась.
Мысли кипели в груди, в голове, но никак не складывались в слова.
Ну вот и скажешь, Жека уже тянул её с трибун к подножию старого дуба.
Дур на свете не переведётся, задорно вещал Жека, указывая на девушку в юбке по колено в форме проводницы вот, пополнение гарема. Такая дура! От повышения отказалась. Живёт тут в клоповнике, лишь бы к Святому Егору Победоносцу поближе.
Ева смотрела на Егора и понимала, что это он источник её тепла, носитель ответа. Знает ли он, что может ответить на её вопрос? Знает ли она, что спросить? Она должна ему что-то сказать.
Взгляд Стёпы, полный недоумения. Взгляд Егора, усталый, впробрось.
Ева знает: нужно всё рассказать Егору. Просто взять и всё ему рассказать. Передать ему это знание. Он поймёт. Про район. Про реку. Про то, что он принц с голубыми глазами. Принц без королевства.
Ева идёт за Егором меж трибун. Егор заостряет на ней взгляд и, не поворачиваясь к Стёпе:
Знакомое лицо.
Стёпа отвечает что-то.
И Ева как будто выныривает. Встряхивает головой.
Что я вообще делаю? зло думает Ева. Ползу по ступеням, как зачарованная, за мальчиком в трико.
Возмущённо одёргивает себя.
И вместо того чтобы последовать за Жекой, Ева резко останавливается:
Старовата я для этого дерьма, заявляет Ева. Посижу на периферии, с галёрки посмотрю.
Егор обвёл их с Жекой недоумённым взглядом и вернулся к разговору со Стёпой.
Вот это уважаю, заявил Жека. Перетопчется.
Ева хотела сказать: нет, прости, неудачно пошутила. Что должна сказать Егору нечто важное.
Наваждение отступило. Сознание прояснилось. Она нашла его. След взят. Теперь она знает его в лицо. Знает его имя. Интуиция не ошиблась. Ева тут. И вот он этот самый человек. Искомый. Он существует.
Дерево трибун с облупленной краской. Люди, уже не смазанные, каждого может разглядеть. Мысли ясные как никогда.