Очнулась? Мы как раз начали.
Он выпрямился и, схватив Перову за плечи она вскрикнула от боли в ране, поставил ее на колени перед костром. В глазах поплыло, но Перова различила Ульяну и Зою, с отстраненным видом сидевших на лавке за жарким полотном костра. Миша подошел к Комарину и, не обращая внимания на крики боли, потащил геодезиста к колоде с воткнутым в нее топором. Внутри у Перовой все сжалось, и липкий страх окутал тело.
Пожалуйста, не надо. Из глотки вырвался жалобный всхлип, но Сивцовы его будто не услышали.
Миша бросил Комарина возле колоды и отступил в сторону, когда подошедший Петр вытащил топор из толстого обрубка бревна с потеками свежей крови на нем отрубили голову Бурову, туловище которого с двумя стрелами в спине лежало чуть поодаль от костра. Должно быть, Миша убил его в лагере и притащил на поляну для обряда жертвоприношения.
Перова отвела глаза, не в силах смотреть на обезглавленное тело Бурова, и наткнулась взглядом на мумию Анны Сивцовой. Труп женщины, украшенный дешевыми бусами и венком на голове, восседал на стуле слева от костра, на самом краю поля зрения вот почему Перова не сразу его заметила.
Миша подобрал с земли отрубленную голову Бурова и возложил ее у ног матери.
Матушка родимая, нас защити, хором проговорили Сивцовы, и Перова содрогнулась от жуткого осознания: подобный обряд они проводили уже не раз.
Словно подтверждая ее мысли, заговорил Петр:
Когда мы перебрались с матушкой в тайгу, первое время все было хорошо. С топором в руке он подошел к телу Бурова и оттащил его в сторону. Стрекот не мог нас найти. Матушка родила Мишу. Мы жили в безопасности. Но потом появились люди.
Перова вспомнила отрубленные головы бородатых мужчин. Петр, вернувшись к костру, продолжал:
Двое охотников. У них была рация. А вместе с рацией пришел стрекот. Он был в ярости, ведь мы его обхитрили. Когда охотники включили рацию, стрекот напал на матушку. Она умерла.
И в отместку вы убили охотников? тихо спросила Перова. На нее вдруг навалилось парализующее безразличие: происходящее напоминало чудовищный кошмар, и ей хотелось, чтобы он поскорее закончился.
Мы принесли их в жертву, оскалился Петр, будто слова Перовой о мести оскорбили его. Разбили рацию. И стрекот ушел.
Но он появился снова! Ульяна вскочила со скамьи, с вызовом глядя на брата. Твоего обряда надолго не хватает!
Петр с ухмылкой выдержал взгляд Ульяны, и та, виновато опустив голову, села на место. Зоя, испуганно хлопая глазами, прижалась к ней. Похоже, девочке не впервые приходилось видеть ссору отца и матери.
Обряд помогал раньше поможет и сейчас. Петр, уставившись на Ульяну, хищно облизнулся: алый язык скользнул по узким губам. Когда я убил охотников, стрекот оставил нас в покое. Но из-за тебя он снова чуть нас не нашел! Зачем ты написала слово на берегу?!
Я хотела спасти Зою! с отчаяньем выкрикнула Ульяна, прижав к себе дочь. Стрекот все равно до нас доберется, матушка сказала об этом во сне! И твои обряды больше не помогут.
Пока Петр и Ульяна выясняли отношения, Перова судорожно соображала, как выбраться из плена сумасшедших фанатиков. Ее руки и ноги связаны, рана на плече кровоточит далеко ей не убежать, не говоря уже о том, что она просто не сможет бросить Комарина. Оставалось надеяться, что Буров успел вызвать спасателей из Вышегорска, и сейчас их вертолеты и дроны прочесывают лес. Каждая минута имела значение, поэтому Перова решила как можно дольше тянуть время, заваливая Сивцовых вопросами.
Кем были другие люди, которых вы принесли в жертву матушке? спросила она, когда Петр с едва скрываемым раздражением отвернулся от Ульяны.
Еще двое охотников. Он посмотрел на Перову, и та содрогнулась от холодной решимости в его глазах: ради своих убеждений он был готов убивать. И двое зэков. Сбежали из колонии, бродили по тайге и нашли наш дом. У них не было рации, но они хотели нас убить. Но матушка родимая нас уберегла. В благодарность мы снова провели обряд.
Перова прикрыла глаза. Она хотела указать Петру на примитивность и нелогичность убеждений Сивцовых, но побоялась спровоцировать его гнев. У нее сложилось представление о безумии, охватившем семейство отшельников. Без матери и отца, оторванные от мира, Петр и Ульяна остались с маленьким Мишей на руках в заброшенной деревне. Они научились охотиться и защищать свой дом от диких зверей и непрошенных гостей. Повзрослев, Петр и Ульяна оказались не в силах противиться зову природы, и на свет появилась Зоя. Одинокие, испуганные и растерянные, Сивцовы придумали собственную веру, чтобы хоть как-то объяснить и оправдать сумасшествие матери, из-за которого они оказались изолированными от мира. Ее мумия стала их божеством, и как любое божество, она требовала жертвоприношений.
Почему вы не похоронили матушку? собравшись с мыслями, спросила Перова.
Мы были потрясены ее смертью. Петр окинул взглядом родственников: Ульяна и Зоя, притихнув, сидели на лавке, Миша замер возле лежавшего у колоды Комарина. Оставили ее тело в доме, а когда заглянули в него спустя несколько недель, то обнаружили матушку целой. Она словно говорила нам, что всегда будет с нами. И защитит нас от стрекота.
Даже если стрекот существует начала Перова, но Петр ее резко оборвал:
Стрекот существует! гневно выпалил он. Не смей сомневаться!
Хорошо. Перова покорно закивала, лишь бы не выводить Петра из себя. Но почему он вас преследует? Почему убил вашу маму?
Петр скривился, словно вопрос Перовой показался ему настолько нелепым, что даже не требовал ответа.
Потому что матушка раскрыла его секрет, процедил он.
Какой секрет?
Петр опасливо глянул на мумию матери, словно прося у нее разрешения открыться Перовой. Наконец он пришел к какому-то заключению и ответил:
Стрекот это враждебная форма жизни. Он обитает там. Петр осторожно указал пальцем на темнеющее небо. Передвигается среди звезд. Ищет пристанище. И если находит его, то рано или поздно уничтожает все живое.
Об этом вам рассказала мама?
Петр кивнул:
Она общалась со стрекотом. Он жил у нас дома в радио и телефоне. И когда матушка поняла его намерения, то решила о них рассказать. Стрекот рассердился. Он хотел уничтожить всех людей, но матушка могла ему помешать. Поэтому стрекот сначала убил отца и сестру, а потом добрался до матушки.
Перова выдохнула, собираясь с духом: она больше не могла держать в себе то, что давно хотела сказать.
Петр, мягко начала она, с того момента, как вы сбежали в тайгу, прошло уже двадцать восемь лет. Но мир по-прежнему живет своей жизнью там, за лесом и за горами. Никакой стрекот его не уничтожил. Человечество не исчезло, и если ему что-то и угрожает, то явно не сигнал из космоса.
Гневная судорога исказила лицо Петра.
Мы живы благодаря матушке родимой! выкрикнул он. Она нас защищает!
Петр схватил Комарина за волосы, рывком кинул его на колоду и, замахнувшись топором, мощным ударом отрубил голову. Все произошло так быстро, что Перова не успела осознать увиденное: мгновение назад перед ней стоял Петр, бубнивший свой бред, и вот уже возле колоды лежит голова Комарина, а из его шеи хлещет кровь, заливая смятую траву. На лице Комарина застыло удивленно-испуганное выражение, будто он до самого конца не понимал, что случится дальше.
Миша расплылся в довольной улыбке и что-то тихо забормотал. Ульяна замерла на лавке с обреченным видом, словно происходящее подтверждало все ее опасения. Зоя спрятала лицо у груди матери; тело девочки сотрясала мелкая дрожь. Петр с окровавленным топором в руке приблизился к Перовой.
Ублюдки! закричала она и повалилась на землю. Нет никакого стрекота! Вы просто больные ублюдки! Твари!