Он был весьма категоричен.
Черт, как же я скучал по брату.
Ладно, это мы еще посмотрим. Херью он называл серединой. Мостик, который соединяет такие непохожие начало и конец. Что-то спокойное и надежное. Ну а я был концом. Это, надеюсь, объяснять не нужно?
По столу прокатился смешок. Ари откинулся в кресле и сцепил пальцы на затылке.
Я с нетерпением жду возможности познакомиться с Солнечным Принцем поближе. Он кажется действительно забавным.
Я бы хоть на пьедестал вознес Сола, а себя закопал под ним, если бы это означало, что улыбка Тора останется на месте. Яркая, не сходившая с лица после стольких лет без единого намека на нее.
Маттис побарабанил пальцами по столу, возвращая наше внимание к разговору.
Откуда ему знать, что она жива? И не сочтите за грубость, но как она может быть жива? Как я понял, принцесса Херья не принадлежала Ночному народу.
Моя мать и Херья обе прошли через ритуал Фераандра, преображение. Способ для смертного стать таким же, как фейри. По крайней мере, в продолжительности жизни. Насколько я знал, ни Херья, ни моя мать никогда не владели хаосом. Сестра при рождении, а мама вскоре после того, как принесла обеты отцу.
Я перевел взгляд на руку Элизы в своей. Скоро я попрошу ее сделать то же самое. Если она этого захочет.
Опять же, откуда Солнечному Принцу знать? Ты полагаешь, она в Вороновом Пике? спросил Маттис.
Я не знаю.
Стиг покачал головой.
А по-моему, он как будто тебя просил сделать так, чтобы это произошло. Он не сказал, что середина с ним он сказал, что ждет, когда они все воссоединятся.
Если она жива, сказала Элиза, то мы сделаем все возможное, чтобы найти ее. Я думаю Думаю, что он говорил мне что-то о ней.
Что?
Перед тем, как он велел мне прыгать, он говорил странные вещи, а потом настоял, чтобы я повторила их в точности так, как он сказал.
Элиза сжала пальцами крышку стола, пересказывая слова Сола. Что он хотел, чтобы я вычленил из них? Если он специально попросил Элизу повторить все слово в слово, значит, Сол тщательно их подбирал. Я расстроенно потер голову. Все бы отдал, чтобы он сейчас сидел рядом со мной.
Вдруг Кари завозилась на своем месте.
Нам стоит проверить бордели.
Что? поднял я голову.
Кари замялась. Брант и Халвар обменялись мрачными взглядами. Я понимал этот гнев такой, который испытываешь за сестру или за любимую. Но Кари была не фарфоровой куклой. Она глубоко вздохнула и подняла голову.
Использовали. Он сказал, что ее использовали, так?
Да, медленно кивнула Элиза. Сол сказал, ее использовали все это время.
Когда я служила в гвардии Воронова Пика, когда они попытались взять меня, они говорили, что рады пользовать меня как бордельную девочку для утех.
Мускулы на лице Халвара запульсировали, а рука легла на рукоять меча, словно он собирался выскочить из дома и пуститься по следу каждого ворона, который обидел Кари.
Если бы я был лучше как друг и как человек, я бы посочувствовал ему. Но вместо этого я поднялся со стула, чувствуя, как по венам побежал огонь белой ярости.
Ты думаешь, что Воронов Пик веками использовал мою сестру как тело?
К ее чести, Кари не дрогнула от сгустившейся в моем голосе тьмы и встретила мой взгляд прямо.
Это всего лишь предположение, мой король. И все. Первое, что пришло в голову.
Вален, сказал Брант, если это правда, они бы спрятали ее там, куда вхожи только аристократы. Не рисковали бы такой ценностью. Я знаю, есть бордели, которые вот уже много лет обслуживают одних только королей.
Мы разорвем их на части, сжал кулаки Ари.
Держи себя в руках, повернулся к нему Тор. «Использовали» может означать что угодно. Никто не знает клинок лучше Херьи. Они могли использовать ее как оружие.
Будем надеяться, что так и было, сказал я с мрачной угрозой в голосе.
Элиза, должно быть, почувствовала, как просыпается жажда крови она стала слишком искусно читать мои чувства, и поспешила отвлечь меня.
Как ты думаешь, что Сол имел в виду, когда сказал тебе вернуться домой навестить его?
Сердце сжалось. Эту часть я понял прекрасно. Может, причины остались мне неизвестны, но брат не сказал бы так, не будь их у него. Я мягко улыбнулся и поцеловал Элизе ладонь.
Я не уверен. Думаю, это значит привезти его в Раскиг. Он всегда называл это место нашим домом.
За столом забормотали, словно пробуя объяснение на язык, пока оно не обретет смысл.
Есть еще кое-что. Думаю, Сол, будь он здесь, согласился бы, что время уже пришло, страшно было так, что кровь стыла в жилах. Черт, это было похоже на ту ночь в старой школе, когда я впервые поцеловал Элизу Лисандер. Нервы гудели, но говорил я уверенно. Я хочу попросить тебя обменяться со мной обетами, Элиза. Будь моей королевой.
Сив не выдержала первой. Она резко выдохнула, прикрыв рот рукой, и вздрогнула, словно не могла побороть эмоции. Маттис захихикал и притянул ее к себе.
Элиза сжала мою руку. Глаза ее метались по моему лицу. Наконец мягкая улыбка тронула уголки ее губ. Она обхватила мое лицо ладонями и поцеловала. Не стесняясь, не скрываясь. Отстранившись, она замерла в дюйме от моих губ.
Время давно пришло, Вален Ферус.
Я улыбнулся ей в губы и притянул к себе, целуя, не обращая внимания на присутствовавших.
Пальцы Элизы вплелись в мои волосы и потянули наверх. Я поднялся на ноги и увлек ее за собой.
Проваливайте, бросил я остальным.
Довольно не по-королевски с твоей стороны, заметил Ари. Мог бы отпустить нас повежливее. Например, «можете идти», или «давайте сделаем перерыв», или
Я отстранился от Элизы и посмотрел на Ари.
Тебе надоела твоя голова? Вариант, где я тебя с ней разлучаю, все еще в силе.
Он надул губы, но встал.
Бессмысленная угроза. Ты слишком любишь меня. Пока не поздно, Элиза, предложу еще раз. Ты все еще можешь выбрать меня.
Халвар рассмеялся, взял Кари за руку и подтолкнул Ари.
Иди уже, балбес.
Я махнул им рукой и потянул Элизу в спальню.
Когда мы остались наедине и тяжелый мех отделил нас от мира, я перестал сдерживаться. Страх, который я испытал, пока она шла сквозь Раскол к тем, кто желал ей зла, столкнулся с неугасающей гордостью за нее женщину, что идет навстречу опасности с высоко поднятой головой и клинком наголо.
Нежность уступила место дикой, необузданной страсти.
Ее тело выгнулось дугой и вжалось в мое. Ее ладони нашли ремень, к которому я крепил топоры. Я понял, что его нет, только когда пряжка лязгнула о половицы. Я отстранился от нее, только чтобы подцепить рубашку за воротник и отбросить ее в сторону.
Ее ногти впились в мою кожу, а ноги обвились вокруг пояса.
Я прижал ее спиной к стене, и наши рты снова столкнулись. Зубы, языки и тяжелое дыхание мешались в одно.
Я губами прочертил мягкий и сладкий изгиб ее шеи, вызвав судорожный вздох.
Я хотел спросить еще несколько месяцев назад, сообщил я ее коже, покусывая верхнюю часть плеча.
Она откинула голову назад, и ей с трудом хватало воздуха, чтобы ответить.
Почему так долго?
Моя рука обвилась вокруг нее и ослабила завязки платья, стягивая его вниз, пока ладони не встретились с горячей обнаженной кожей. Я провел губами и зубами по ее плечу, оттягивая рукав.
Когда-то тебе была противна сама идея обетов.
Она хихикнула, и ее смех прокатился по моему телу, разжигая пламя. Я жаждал ее всю.
Была противна, пока мне не подсунули одного ужасно раздражающего распорядителя выкупных торгов.
Я улыбнулся и снова поцеловал ее.
Раздражающего?
Даже не представляешь насколько.
Из моего горла вырвалось что-то вроде рыка. Я наконец избавил ее от платья, а вместе с ним и еще от нескольких слоев одежды. Ужасной одежды.
Боги, Элиза, застонал я, когда она поцеловала местечко над моим сердцем. Оно в ответ застучало быстрее и сильнее. Кончики моих пальцев тянулись прикоснуться к этой женщине и больше не хотели ничего. Я притянул ее к кровати и положил руку ей на сердце, прося лечь.