У вас есть шинель, Кольцов посмотрел на Свиридова, отдайте ее Лукину, пусть на ней спит. А плащ-палатка есть?
Имеется, красноармеец слушал, ожидая дальнейших приказаний.
Передайте Климову, а я себе лапника насобираю, закончил говорить политрук и глотнул из бутылки шнапс.
Давайте я ему шинель брошенную с полянки принесу. Песок встряхнет, вшей тоже. Укрыться надо чем, ночи холодные все ж. Вы сами то не замерзните?
Кольцов сделал вид, что не обращает внимания на слова бойца. Но ожидание очередной ночевки в лесу, далеко не теплой майской погоды, без теплых вещей, прямо на земле, вызывали у него не добрые мысли.
Шнапсом согреюсь, парировал он Климову, но, лучше бы, самогоном, а не этой ерундой. И как фрицы эту гадость пьют?!
Боец заулыбался, немного радуясь тому, что стоявший перед ним политрук Красной Армии обладает не только качествами строго командира, но еще и не чужд простым людским радостям, а также проявляет искреннюю заботу о своих солдатах.
«Наш! Русский! С таким не пропадем!» думал солдат, впервые с момента знакомства с политруком, одаривая того добрым, не то сыновьим, не то братским взглядом.
Наше время
Антоша, Антошечка! голос Крошки Енота разбудил Антона. Он открыл глаза и посмотрел на склонившуюся над ним девушку. Уже почти двенадцать. Ты дольше всех спал. Устал от работы своей, отоспаться никак не можешь. Я даже будить тебя не хотела, но только скоро все кушать сядем. Все голодные и жутко хотят есть.
Молодой человек медленно сел на лавку и, осмотревшись вокруг полуоткрытыми глазами, сморщившись от яркого солнечного света, заливавшего окрестности, вполголоса ответил ей:
Мне что-то не понятное снилось. Как будто я на войне. И натурально все так. И мужик этот вчерашний приснился. Только в форме военной, он провел ладонью от затылка до подбородка, потом продолжил: Я утром сюда пришел. Пивка засадил и, видимо, здесь опять и уснул. А где все?
Яна заботливо ставила на стол перед Антоном одноразовые тарелки с нарезкой и хлебом. Потом, наклонившись к противоположной лавке, откуда-то извлекла и поставила на стол два пластиковых контейнера с салатами.
Ребята все сначала на рыбалку пытались пойти, но с духом не собрались. Стали пивом похмеляться. А сейчас их позвали мужики из соседней компании. Так они туда все ушли. Чью то машину то ли толкать, то ли ремонтировать, Крошка Енот рассказывала, одновременно расставляя на столе тарелки и раскладывая одноразовые столовые приборы.
Подошедшая к ним Яна молча достала из пакета еще один контейнер из-под салата. Поморщилась, глядя на него и, видимо решив его помыть, она пошла в сторону домиков, возле которых располагались умывальники.
Ну, ты спал! тихо произнесла Лена, наклонившись к самому уху Антона, после того, когда Яна отошла подальше от беседки, ты во сне такое кричал. Я раньше всех встала, пошла в туалет, а тебя не увидела. Думала, что ты своем крайнем домике спишь. А тут ты кричишь, как будто не своим голосом: «застрелю, застрелю гада!». А потом: «держи винтовку, держи». Антон, ты не поверишь, я так испугалась. Сначала за себя, а потом и за тебя, она ласково погладила молодого человека по голове, и резко одернула свою руку, когда увидела возвращающуюся Яну.
А-а, прохрипел Антон жестикулируя.
Туалет там, заулыбалась Лена, показывая в сторону пальцем руки, там же умывальники, там же есть душ.
Угу, я сейчас вернусь, он встал из-за стола, и крупными глотками выпил полную кружку холодной воды, поданной ему Крошкой Енотом.
Антон, быстрыми шагами войдя в свой домик, начал доставать из рюкзака шорты, рубашку и кепку:
Что за хрень мне только что снилась? тихо и с раздражением сказал он сам себе. Война какая-то и солдат вчерашний, Свиридов этот, Леха, блин. И все так явно, словно по-настоящему.
Он осмотрелся в комнате, пытаясь охватить всю обстановку в целом, чтобы не забыть ничего и, поймал взглядом томящийся на тумбочки провод от собственного телефона, модные темные очки и какую-то мелочь, что днем ранее вложил из карманов.
«Какой я молодец, телефон на зарядку поставил. Ай да автопилот у меня!» нахваливая себя за крайнюю обязательность в любой степени состояния организма, он выдернул из розетки вилку зарядного устройства телефона и начал переодеваться.
Обедать вместе с ребятами он не собирался, да и не хотел. Увиденный им сон поразил его на столько, что все мысли парня были направлены только на вчерашний инцидент на автовокзале, прямо пересекавшийся с загадочным сновидением, насыщенный событиями военного времени, да еще и полной реалистичностью, будто бы погружавшей в прошлое, делая его настоящим. А он, Антон, стал там непосредственным участником всего происходящего.
Переодевшись, молодой человек замер посреди помещения. Он стоял, сложив руки на поясе, наклонив вперед голову и закрыв глаза. Грудь его медленно вздымалась от глубоких вздохов, губы нервно шевелились от легких покусываний, скулы напрягались от плотного сжимания челюстей. Он погрузился в воспоминания сна, увиденного сегодняшней ночью. За всю свою жизнь Антону не приходилось еще видеть столь натуралистичного и естественного сновидения. Ни разу еще не погружался он так глубоко в свое ночное сознание, не ощущал таких острых и проникновенных переживаний. Стоя посреди крохотной комнатки маленького туристического домика, он чувствовал свое полное присутствие в том, что не увидел, а буквально пережил прошедшей ночью. Ощущение накатывающейся и сбивающей с ног взрывной волны, колкие удары по телу древесной трухой и мелкими ветками, разлетающимися в разные стороны от ливня пуль, бьющий по ушным перепонкам грохот пулеметных очередей, ужасающие крики раненых людей, подбрасывающие тело над землей разрывы снарядов. Во сне он убегал с невероятно диким ужасом от смертельной опасности, настигавшей его за спиной. Облаченный в военную форму, в сапогах и в фуражке, с бьющей по бедру командирской сумкой, надетой через плечо. Он бежал, сбивая на своем пути тонкие стволы деревьев, не обращая внимания на их острые ветки, обгоняя многих рядом бегущих от смерти солдат. Кто-то, сраженный пулей, падал ему под ноги, и он его перескакивал, убегая все дальше и дальше, изредка оглядываясь назад и видя идущую за собою губительную силу, которая топчет стальными гусеницами землю, извергая разящий огонь из пушек и пулеметов.
Молодой человек открыл глаза, провел рукой от затылка до подбородка. Он стоя смотрел в окно, пытаясь анализировать совпадение вчерашней необычной встречи в душном зале автовокзала и того, что увидел и пережил во время сна.
Ну, ни чего себе. Гипнотизеры хреновы, тихо сказал он сам себе и потянулся за рюкзаком.
Сейчас он подозревал во всем случившемся чью-то шутку, чей-то злой розыгрыш. Кто-то неведомый ему поиздевался над ним, направив на измотанного работой и сильно уставшего парня, мысли которого бродили в голове и не выстраивались в ряд от переутомления, свое гипнотическое воздействие. Антон подозревал, что кто-то именно такой, обладающий силой воздействия на сознание и мысли людей, сделал его объектом своего внимания, провел над ним эксперимент или проделал свою жестокую работу.
Молодой человек выглянул из двери домика: рядом ни кого не было. Чуть поодаль девчонки копошились в той самой беседке, в которой он встретил утро, перебравшись туда в поисках прохладительной жидкости. Они готовили ни то запоздалый завтрак, ни то ранний, по времени, обед для мужей. Он посмотрел по сторонам и, поправляя на спине рюкзак с прикрученным к нему влажным полотенцем, выскочил из домика и побежал в сторону леса, двигаясь так, чтобы его не было заметно из беседки и со стороны пруда. Через несколько минут он выбежал на дорогу, по которой вчера его везли на машине друзья и, обернулся, как бы убеждаясь в отсутствии преследования и лишних взоров, обычным шагом двинулся в направлении автобусной остановки.