Джексон стал разворачивать «Хонду», как только Яна захлопнула за собой дверь. Машина тронулась в сторону леса, поднимая за собой клубы пыли и продолжая озарять окрестности мелодией из динамиков. Антон принял банку переданного ему пива и перебил Димона, решив поделиться с друзьями только что случившейся с ним неприятностью, посвятив их в подробности, а за одно и узнать их мнение по этому поводу. Подсознательно он все же надеялся на встречную поддержку товарищей, а потому не стал ничего утаивать, подозревая, что навалившаяся на них атмосфера веселья не поспособствует полноценному восприятию и пониманию его рассказа.
Слушайте, парни, он привычным для себя жестом провел ладонью от затылка до подбородка. Молодой человек всегда так делал, когда волновался, со мной история только что произошла, когда автобус дожидался. Поверить не могу, что такое может быть.
Ну, во что ты там опять влип, Тоха? раздался бас Джексона, обидел кто? Так ты скажи, мы после твоего шашлыка на любые подвиги готовы будем в твою честь!
Антон положил руку на плечо водителя, отхлебнул пиво из банки:
Сам не пойму. Как под гипнозом оказался.
Под чем оказался? Яна отпрянула от спинки сиденья и, взялась рукой за потолочный держатель, со стороны гладя на парня.
Стою, смотрю на одного мужика, продолжил Антон, пальцем руки указывая на регулятор громкости магнитолы, давая понять, что звук нужно сделать тише, простой мужик, ничего особенного, ну лет так пятидесяти-шестидесяти, с бабой своей, с внуком. Только в сторону посмотрел, потом опять на него, а он и не он вовсе, а солдат совсем молодой. И форма на нем интересная, как в парке на День Победы. Помните? Из патриотического клуба ребята были одеты. Они еще представление с пальбой устраивали, в атаку ходили.
Антон вдруг почувствовал легкое и нежное поглаживание девичьей ладони по спине, направленное на успокаивание излишне нервничавшего человека:
Мы его теряем! громко произнесла Крошка Енот, широко улыбаясь и прижимаясь к Антону так, что ему становилось не ловко от присутствия возле себя пахнущего духами женского тела.
Ты сначала шашлык пожарь, потом от нас уходи! засмеялся Димон.
Нет! Мы его никому не отдадим! тут же подхватила Крошка Енот.
Тоха, ты снами или все еще в командировке? поддерживал всеобщий юмор Джексон, намекая другу на его крайнюю привязанность к работе, из-за которой тот становился все более редким гостем в их общей компании. Он повернулся к седевшему за рулем Димону: Хорош ржать! Звони парням, пусть костер разжигают. Главного спеца по шашлыкам везем!
Вы меня дослушаете или нет? почти раздраженно спросил Антон, начиная понимать, что друзья, отреагировав на слова о возможном гипнозе, нисколько не хотят вникать в дальнейшие подробности. Тем более, видя сейчас своего друга целым и невредимым, что говорит о благополучном завершении истории.
Дима, зачем ты ему пиво дал? Налил бы сразу водки! засмеялась Крошка Енот, адресуя свое высказывание Антону и неловко намекая ему на то, что его попытка рассказать друзьям о чем-то необычном, но благополучно закончившемся, тонет в потоке веселья.
Пусть сначала шашлык организует! ответил вместо Димона Джексон.
Пять капель не помешают! наконец встряла в беседу Яна.
Антон, поняв, что рассказа действительно не получится, откинулся на спинку дивана «Хонды» и обнял подружек:
Пожарю вам мясо и напьюсь! А вы жрите, сколько влезет.
Ура-а! закричала вся компания. Мы спасли его!
Поймав момент, когда глаза присутствующих сменили направление обзора и отвлеклись от его присутствия, молодой человек досадно покачал головой, начиная сожалеть о том, что вообще попытался поделиться с друзьями своей проблемой. А сам для себя он решил перенести этот разговор на более подходящее время, понимая, что нахлынувшее на всех желание только лишь веселиться, вряд ли способствует правильному восприятию его повествования.
Солнечные лучи уже давно проникли в окно маленького туристического домика, где спал Антон. С естественной настойчивостью они вцепились в лицо молодого человека, сначала вызвав на нем испарину, а потом, заставив морщиться и отворачиваться в спасении остатков крепкого сна. Он начал отмахиваться от назойливого светила, но продолжать спать в такой обстановке у него явно не получалось. Антон попытался сесть и, едва его тело приняло вертикальное положение, тут же схватился руками за голову, осознавая, что перебрал вчера с дозой алкоголя.
Спустя какое-то время он открыл глаза, сел на краю кровати и понял, что в помещении он находится совершенно один. В попытке поправить пошатнувшееся от обильных возлияний здоровье, Антон вышел на улицу и, потянувшись, пошел в сторону беседки, надеясь найти там облегчение в принятии, вовнутрь своего тела, остатков вчерашнего застолья. Парню повезло: лежавшая под столом сумка-холодильник хранила в себе две банки еще прохладного пива, содержимое одной из которых немедленно перекочевало из алюминиевого корпуса в желудок потребителя, отзываясь приятной прохладой внутри тела и успокаивая мысли едва проснувшегося мозга.
Май 1942 года
Высоко поднявшееся солнце только что полностью испарило плотные завесы утреннего тумана и начало прогревать воздух. Цветы на полянах раскрылись ему, подставив свои яркие жерла светилу и демонстрируя красоту насекомым, работающим на опылении, перелетая от бутона к бутону. Над яркой зеленью весеннего леса начало подниматься густое облако черно-серого дыма чуть-чуть уносимого ветром в сторону. Неприятный, горючий запах от него стал пронизываться во все растительные уголки, тяжело ударяя по всему живому и так непривыкшему к тому, что противоречит естеству обитания в диком лесном уголке природы. Несколько резких хлопков, больше похожих на удары грома, ударившего не на небе, а на земле, прозвучали откуда-то со стороны дымного столба, перерастающего в густое серое облако, затягивающее собой часть леса. Оттуда же полился звук, похожий на трель дятла, только более громкую и частую, будто не одна, а сразу две, а то и три птицы соревновались между собой в скорости долбления древесной коры. Снова ударил гром, потом еще и еще. Закачались верхушки деревьев, а густой темный дым стал заполонять лес целиком, под продолжающийся далекий и прерывистый треск нескольких дятлов.
На дне пологого и неглубокого оврага, расположившегося посреди маленькой лесной опушки и, уходившего, петляя среди деревьев, в низину, где соединялся с другим, более глубоким соседом, лежал человек. Тело его, облаченное в полевую армейскую форму и опоясанное ремнями и портупеей, то и дело вздымалось от частого, прерывистого и тяжелого дыхания. Немного и почти неподвижно полежав на дне оврага, он заерзал и перебрался на склон, суетливо работая руками и ногами. Едва голова человека достигла той высоты, что он мог обозревать окрестности, как он начал дергать ею, прерывисто и быстро направляя свой взгляд то в одну, то в другую сторону. Так продолжалось некоторое время, по прошествии которого, он стремительно, то ползком, то на четвереньках, перемещался по оврагу и, снова выглядывал из него, судорожно дергая головой по сторонам, словно очень ждал кого-то или сильно боялся чего-то. Наконец, несколько раз сменив место обзора, он замер на месте, уткнувшись лицом в молодую траву, растущую на склоне своего укрытия. Было заметно, как продолжает вздыматься от частого дыхания его спина, как судорожно впиваются пальцы руки в землю, как скоблят ее носки его хромовых сапог.