Русский человек так ищет стоянья в Боге, что Вечные Вопросы могут быть для него злободневнее любой «злобы дня». И коли он повстречает собрата по ответам на них, то дружеское чувство к такому делается у человека русского нерушимым. Потому что Рус это Дух. И русский ценит своего друга в Духе, прежде всего. Руссу важно: а побывал ли его друг в тех же самых «местах духовных», что и он сам? и видывал ли там Бога? и знает ли, куда и как идти сейчас в Духе дальше?
Конечно, это мы нарисовали высокий идеал. Таких духовных высот отношения в дружбе достигают далеко не у всех, да и осознается достигнутое достигшими не всегда ясно.
Но все же это именно русский тип дружбы: союз по Духу. Не по единству противника: «против кого мы будем сейчас дружить?», не по расчету и даже не по приятельству с кем приятнее, комфортнее находиться.
Ибо русская дружба напоминает собою духовный орден. А таковые представляют грозную силу, как это убедительно свидетельствовала не раз история. Тютчев не случайно сравнивал русскую дружбу со стеною боевой крепости:
Духовный союз есть нечто гораздо более прочное, нежели, например, стая, сбившаяся добычи ради, где могут и своего, подраненного, загрызть. Предательство, конечно, везде возможно, но наименее вероятно в строю духовном. Поэтому настоящий русский никогда не предаст!
Ибо предать того, с которым ты един в Духе это ведь почти, что самого Бога предать Прав Гоголь, проникновенно написавший о том, «ЧТО есть на русской земле товарищество»
Какая-либо часть русской земли переставала быть таковой лишь в случае, когда такое товарищество в ней вырождалось или перерождалось на недуховный (лже-духовный) манер. Случаев таких мало было (имеем ныне вопиющий пример) и сделались вообще возможны они лишь после заката ЗОЛОТОГО ВЕКА русской духовности (коему закату посвящен специальный раздел настоящей книги).
Мир мiра Великой Скифии
Долгие века руссы были едины в Духе. Чреда счастливых столетий составила, в совокупности, ЗОЛОТОЙ ВЕК. Весь жизненный уклад руссов тогда был проникнут гиперборейской философией любомудрием, которое перенял пращур Арий от мудрецов Арктиды.
Однако золотой век духовности русской, являвший собой совершенное единство в Духе ВСЕХ русских людей, окончился с началом НИКОНИАНСКОЙ РЕФОРМЫ, которая была инспирирована тайными последователями еретического учения, анафематствованого русскими церковными Соборами 1490 и 1504 годов как «ересь жидовствующих»7.
Маловеры считают, что будто не суждено уже возродиться тому золотому веку. Но Первое из ДЮЖИНЫ ПРЕДСКАЗАНИЙ, передаваемых в Традиции нашей, гласит: уже в первую половину века текущего духовное единство народа русского будет возрождено! Воскреснет общенародное добротолюбие, унаследованное первыми руссами от гипербореев более двадцати тысячелетий назад и продержавшееся на Руси, как сказано было, до начала никонианской реформы.
Благодаря такому единству духовному и родилось, и утвердилось на долгие века величальное прозвище земли нашей: Святая Русь (как оно получило известность и всемирное признание сказано будет ниже в главе «Как стала Великая Скифия Святой русью»).
Единство народа в Духе сделало русское царство непобедимым и землями прираставшим не как захватчик, но как духовный магнит, притягивающий те из племен окрестных, которые духовно взросли настолько, что пожелали уже не буйствами дикого поля жить, но добрым и прочным ладом.
После публикации моей книги «Глубины русской истории» некоторые говорят: ладно, глубины есть. Признаём: научный официоз урезал историю руссов кратно, если не на порядок! С фактами, которые ты собрал под одной обложкой, спорить не просто
Но вот что стало теперь, после публикации той книги твоей, не ясно: ГЛУБИНЫ русской истории да, они есть; а вот где же ОНА САМА? где ее, так сказать, мясо животрепещущее? Возьми хоть римлян, хоть эллинов (о кишащем ужасами Ветхом завете вовсе уж помолчим): то союзник такой-то предал такого-то; то один «великий» вырвал венец у другого «великого», то одни «богоизбранные» устроили другим «богоизбранным» гекатомбу, а то и вовсе сожрали И т. д. и т. п. А у руссов? Да, находим свидетельства: в таком тысячелетии расселились до туда-то. В таком году основали такой-то город Лишь разве кое-где в летописях тех вскользь: одолели притом такого-то неприятеля Какая-то «недоистория» получается, извини! А вот живое «мясо животрепещет» разве только со времен Рюриковичей. Как так?
Ответ: а в том и разгадка парадокса (на который обращает внимание, например, исследователь Владимир Ларионов): античные авторы с равной уверенностью говорят о скифах и как о народе «неискушенном», и как о «спорящем древностью с египтянами». Разгадка: наши пращуры мудро не спешили вступать вляпываться в ИСТОРИЮ: долгие века умели не принимать участие в общечеловеческом бардаке, который все быстрее (прогресс) вытеснял ДОИСТОРИЧЕСКОЕ пасторальное благоденствие золотого века.
ЗОЛОТО СКИФОВ очень и очень долго хранилось неразменным на медный, ни даже на серебряный век, ни на тем более век железный. И вот именно эту их несуетность, неуступчивость, патриархальность, инертность выверенную сопредельные более суетные народы небезосновательно звали мудростью. Молодость хранить издревле. Не стареть исторически.
Из Писем Аполлония Тианского: «Скиф Анахарсис был мудрецом потому, что был СКИФ» (Apollon. Epist. 61)!
Шутка: история это когда народы мужественно преодолевают невзгоды; время ж доисторическое это когда еще не освоили навык их, эти самые невзгоды, себе создавать. А уж велика ли здесь доля шутки судите сами))
Взаимопонимание (взаимочувствование) людей на основе их единства духовного вот что дарует мiру веками жить в ладу-мире с самим собой! Так в древности, а затем в античности, а после даже до середины средневековья жил народ русский. То-то и однозвучны в его языке слова «мiр» и «мир»! Едва ли такое созвучие сыщется в языках у племен иных.
Как, впрочем, и семь крещений найдутся вряд ли в истории народа другого какого-либо. А в русской вот они, на ладони: книга Кирилла Фатьянова «Семь крещений Руси»
В течение всего первого тысячелетия христианской эры выстраивали крестители разных веков добротолюбие русское Нынче шесть из этих семи крещений замалчиваются. Ну, в лучшем случае, пять, четыре
О добротолюбии, а потому и добрососедстве, руссов очень выразительно есть у Нестора-летописца. «Повесть временных лет» исповедует с гордостью законной: «ЖИЛИ МЕЖДУ СОБОЮ В МИРЕ поляне, древляне, северяне, радимичи, вятичи и хорваты, дулебы, волыняне, уличи и тиверцы и [потому] сохранились города их доныне; и греки называли их [единство ДУХОВНОЕ, а потому и нерушимое государственное] Великая Скифь».
Скептик съерничает: и прямо вот будто распрей, усобиц не было?! Отвечу: споры приключались, конечно. Как у племени с племенем, так и просто у одного человека с человеком другим. Аки бытует сие в обиходе всякого из народов. Да только Русь отличалась тем, что редкостью была затяжная ненависть после свары, усобицы какой-либо. РУССКАЯ поговорка: «после драки кулаками не машут». А уж такой беды, как вендетта, вовсе у нас не знали: привиться не смог на Руси обычай нескончаемого взаимоистребления родов, прозванный кровной местью.
А почему не смог? Общерусский дух включал чувствование ПРЕДЕЛА края, за коим разборку длить почиталось не только уже непристойным, но НЕЧЕСТИВЫМ даже (богопротивным). Чуя заход за край более здравомыслящий из поссорившихся пенял другому: «креста на тебе нет»! И ведь задумывался другой: а может и впрямь сейчас я, столь «палку перегибая», подобен ВЕРООТСТУПНИКУ? (Не отсюда ли, на самом-то деле, слово русское «изувер»? )