Поэтому, доверяя ему без остатка, я призналась в содеянном. Пацаны не ожидали, и, честно сказать, я тоже. Однако коротких пяти секунд хватило, чтобы решиться и взять на себя чужую вину.
Как заметила бы мама, мой поступок явился примером спасительной лжи. Поскольку все понимали: Степка не вывезет, а предки его убьют. В тот момент я, действительно, думала, что спасаю его. Но спасать нужно было меня.
Папа ничего не сказал, только попросил идти в дом. Я повиновалась. Не знаю, каким образом, но он все уладил.
А после Вернувшись домой, преподал мне урок, впервые подняв на меня руку. Урок, после которого я неделю мочилась кровью и не ходила в школу. Отец умел объяснять доходчиво.
Но поначалу всё равно теряешься в догадках в надежде понять, почему ещё пару недель назад ты задувала свечи на торте, отмечая восьмой день рождения, и папа твердил, что ты любимая девушка в его жизни. А сегодня тот же папа становится чудовищем.