Она же не одна осталась, с отцом А ты, кстати, с ним не помирился?
Не помирился, неохотно подтвердил Илья, сразу ощущая неприятный холодок при воспоминании об отце. Ты же знаешь, как меня достали его придирки По его словам, профессию я выбрал не ту, надо было стать как минимум спецназовцем, тогда он был бы доволен. Джаз музыка несерьёзная. Сам я ленивый, дерзкий и безалаберный, а из-за моего характера меня отовсюду выгонят Надоело, с горечью рубанул Илья, невольно подогревая свою обиду.
После ссоры с отцом он меньше всего хотел об этом говорить с Алексеем, хотя тот был ему как брат. В его семье отношения были совсем другими, и Илье иногда казалось, что друг его осуждает. Однако на лице Лёши было написано лишь молчаливое сочувствие.
Мать, наверное, скучать по тебе будет, перевёл тяжёлый разговор приятель.
Мне её немного жалко, задумчиво протянул Илья, боится, что я не вернусь.
Правильно боится, наконец ободряюще улыбнулся Лёшка, с твоим талантом ты везде пригодишься. А в Астрахани негде развернуться.
Ну почему, покачал несогласно головой Илья, можно и преподавать, и концерты давать. Но ты прав здесь больше возможностей. Кстати, квартира далеко?
На метро полчаса, а там пешком. Недалеко. Давид как всегда на высоте найдёт, договорится, заплатит. В общем, всё устроил.
Да-а, в каком-то смысле нам повезло с руководителем. Недаром его в армии сразу в ефрейторы повысили.
Они дружно рассмеялись.
На Невском проспекте в их разговор ворвался городской шум. Бурлила обычная жизнь мегаполиса, где никому ни до кого не было дела, зато у всех было много своих дел. Илья жадно оглядывался и пытался охватить взором как можно больше необычного в новом для него городе. Поёживаясь от холода, он заметил, что кое-где, под водосточными трубами, ещё лежал грязный снег. Небо было затянуто серыми тучами, а на улице не было ни одного деревца или кустарника. Зато, в отличие от южной Астрахани, здесь в уши задувал сильный морской ветер. И сливаясь с гулом машин, в голове Ильи он превращался в замысловатый аккорд.
Это было свойство его натуры. Самые неожиданные звуки в его голове складывались в мелодии. Они приходили оттуда, откуда он и сам не ожидал. Правда, городские звуки зачастую раздражали, но здесь всё исправил ветер, загудев в ушах, как будто играл саксофон.
От обилия впечатлений кружилась голова. Метро поразило и своим многолюдством, и чистотой, и чёткостью работы. Из-за оглушительного грохота поезда Илья чуть не зажал уши руками слишком много вибраций для его чуткого слуха. Разговаривать было невозможно. Они молчали и думали каждый о своём. К счастью, под землёй ехать было недолго. С облегчением выйдя на белый свет, Илья снова огляделся ничего общего с районом у Московского вокзала. Больше похоже на новостройки Астрахани.
Нам туда, показал Лёша, такие дома здесь называются кораблями.
Значит, будем моряками, усмехнулся Илья. Он немного нервничал, но не показывал вида. Жить с приятелями ему не приходилось, если не считать армии. Но там никто не мог установить свои порядки, а здесь, он это знал точно, у каждого были свои привычки. Уживётся ли он с Давидом? Или будет как с отцом Это его волновало больше всего.
Квартиру на первом этаже Алексей открыл своим ключом.
Тебе тоже сделали, вот, держи, сунул он Илье ключ. Наша квартира сорок пять, не перепутай, а то все подъезды одинаковые.
Внутри послышался оживлённый разговор. У окна стоял Давид и по телефону с кем-то бурно договаривался о встрече. Увидев Илью, он улыбнулся и приветственно поднял пухлую белую руку.
Да, да, приходите, познакомимся. Давайте в семь, сразу на репетицию. Всё, до встречи.
Илья огляделся в квартире. Одна не очень большая комната, с диваном и раскладушкой в углу, повергла его в уныние. Да и кухня была совсем крохотной. Как они тут уместятся?
С приездом, Илья, протянул руку Давид. Ты чего так кисло смотришь? А? Рядовой Старгородцев, ну-ка смирно! внезапно рявкнул он.
Илья вытянулся, как на плацу.
Виноват, товарищ ефрейтор, исправлюсь! громким голосом возвестил он, принимая шутку.
То-то же, хлопнул его Давид по плечу. Давай располагайся на раскладушке. Мы с Лёхой на диване вдвоём потеснимся, а тебе, как каланче, отдельное место выделили.
Илья в который раз подивился, какими разными они были. Давид, наполовину грузин, был черноглазым, чернобровым, с пушистыми длинными ресницами, как у девушки. Из них троих он был самым маленьким, и, может быть, поэтому разница в возрасте с ним почти не ощущалась. Только на репетициях у Давида появлялись властные нотки, но если замечания были по делу, то они не раздражали.
Илья был его полной противоположностью высокий, сероглазый, со светлым коротким ёжиком. Он скорее напоминал десантника, чем музыканта. Лёша росту был обыкновенного, немного ниже Ильи, и, по сравнению с Давидом, смотрелся совсем тощим. Его карие глаза смотрели всегда спокойно и доброжелательно. Давид же излучал кипучую деятельность, казалось, не прекращавшуюся даже ночью. Когда бы ему Илья ни позвонил он непременно отвечал бодрым голосом.
Однако, несмотря на всю их внешнюю непохожесть, они, вместе с ещё одним парнишкой ударником, составляли когда-то идеальный джазовый квартет, теперь превратившийся в трио ударник не поехал с ними в Петербург.
Илюха, ты аранжировку сделал для конкурса? когда они, наконец, расселись в маленькой кухне, отхлёбывая чай, спросил Давид.
Сделал, кивнул Илья, глядя в тарелку. Больше всего его сейчас занимала горячая пицца. Но из-за тревожной мысли кусок застрял в горле. А где мы ударника-то возьмём? Я же на квартет рассчитывал.
Что бы вы без меня делали? ухмыльнулся Давид, нашёл я барабанщика. Завтра встречаемся на месте. До нашего позора осталось две репетиции.
Как говорят певчие нашего храма, встрял Лёшка, лучше пять минут позора, чем сто часов репетиций.
Лёха, ты и здесь устроился петь в церковный хор? удивился Илья.
А чем мне на жизнь зарабатывать? На вас, что ли, надеяться? У Давида есть накопления, у тебя тоже, а меня голос кормит.
И неплохо кормит, подмигнул Илье Давид. Кстати, пацаны, я слышал наших конкурентов по конкурсу
Они бросили жевать и уставились на приятеля, но тот тянул
И что? сипло спросил Алексей.
Я вам скажу у нас все шансы выиграть, весело подмигнув обоим, закончил Давид, только как бы раньше времени не раскрыть нашу программу, а то ещё свистнут номер.
Не свистнут, задумчиво проговорил Илья, но ты прав, всё равно раскрываться не стоит. У меня есть план
Теперь друзья переключились на него, и Илья выложил им свою гениальную идею.
Глава вторая
Джазовая филармония походила на расстроенную музыкальную шкатулку. Как только Илья с приятелями зашли внутрь, со всех сторон на них обрушились хаотичные звуки разных инструментов. Музыканты разыгрывались в холле, на лестнице и везде, где только могли пристроиться. Давид уверенно пошёл вперёд, зная, что скоро подойдёт их очередь репетировать на сцене, а Илья с Лёшкой не торопились. Алексей, бедолага, тащил за спиной сумку с контрабасом, поэтому не мог идти быстрее, чтобы не удариться обо что-нибудь или об кого-нибудь. А Илье было всё интересно в этом уникальном месте Джазовая филармония Санкт-Петербурга Ещё год назад он и мечтать не смел, что окажется здесь.
Со стен на них приветливо смотрели корифеи джаза: Луи Армстронг, Бенни Гудман и хозяин сего заведения маэстро Голощёкин со своим ансамблем. Многих Илья не знал, но читать имена уже было некогда. Показался Давид и зашипел на них, чтобы они шевелились
В зале ещё играла предыдущая группа. Тихо расположившись за столиками в конце зала, они стали слушать. Исполняли профессионально, уверенно и с таким азартом, что Илье это показалось странным. Зачем так выкладываться на репетиции? Могло быть только одно объяснение напугать, ошеломить конкурентов. Глаза музыкантов блестели от какого-то шального веселья, которое они, наверное, принимали за свинг. Но чуткий слух Ильи сразу уловил разнобой в темпе и нечёткое вступление после соло саксофона. Всё дело было в том, что солист не подал ясный сигнал для напарников.