В тот вечер Меган не поехала к нему домой, но они продолжили общаться. И хотя она сразу предупредила, что недавно развелась и отношения ей сейчас не нужны, да и сам Даг не хотел ничего серьезного, роман у них все-таки начался. Все произошло само собой, как происходит смена времен года или разлив реки во время затяжного дождя, и они лишь удивленно наблюдали, куда уносит их этот бурный поток.
***
Даг открыл глаза и не сразу понял, где находится. На улице уже стемнело, в траве размеренно стрекотали сверчки. Наконец он сообразил, что сидит на скамейке под старым вязом. Неужели он уснул на кладбище? Какой ужас! Сколько же часов он тут проспал? Похороны были утром, а теперь уже совсем темно Осмотревшись, Даг пришел к неутешительному выводу, что на кладбище он пребывал в полном одиночестве.
Поднявшись со скамейки, он побрел к выходу, стараясь не смотреть на столбики надгробий, торчащие из земли, как диковинные наросты. Прогулка не из приятных, и если уж на чистоту, то было даже жутковато. Пройдя примерно половину пути, Даг услышал справа от себя странный звук, вроде какого-то шуршания или возни. Первым побуждением было драпануть со всех ног, не останавливаясь до самой парковки, но гордость все-таки взяла верх негоже шерифу пугаться любого шороха. Собравшись с духом, Даг свернул с дорожки и побрел по газону в направлении непонятного шума. По мере того, как минуя надгробие за надгробием, он приближался к источнику звука, возня становилась все настойчивей. Наконец, Даг разглядел впереди черный прямоугольник, он зиял среди зелени газона, как разверстая пасть голодного чудовища. В сердце Дага закралось нехорошее предчувствие. Что за возня могла происходить в свежевырытой могиле? Однако, поразмыслив, он пришел к выводу, что это, должно быть, кладбищенский работник подготавливает могилу для какой-то завтрашней церемонии. От сердца сразу отлегло и Даг уже собрался развернуться и пойти прочь, но в этот момент боковым зрением уловил какое-то движение у края ямы. Присмотревшись внимательней, он обомлел. К горлу подкатил ком, сердце бешено забилось и каждый его удар гулким эхом отдавался в ушах. Даг отчетливо видел, как в землю у самого края могилы вцепились белые пальцы с черными ногтями. Теперь стало ясно, что за возню он услышал, проходя по дорожке. Кто-то или что-то пыталось выбраться из свежевырытой могилы. В тоже мгновение, рядом с первой показалась вторая рука. Быстро ощупав траву бледными пальцами, она впилась ими в почву и вскоре над землей показался белый оттопыренный локоть и лицо, скрытое в переплетении мокрых волос. Хотя Даг не мог как следует разглядеть этого лица, он уже не сомневался, что перед ним Элизабет Майерс. Выбравшись из ямы по пояс, она продолжала подтягиваться на руках, стремительно приближаясь к Дагу. Скованный страхом, он с трудом заставил себя попятиться назад, но внезапно наткнулся на одно из надгробий и, беспомощно хватая руками воздух, повалился на спину. Он тут же попытался встать, но покойница двигалась с невероятным проворством, как взбесившаяся каракатица она по-пластунски подползла к растянувшемуся на спине Дагу и в следующее мгновение уже нависла над ним всем телом. С волос Элизабет на его лицо и шею капала холодная вода. Даг хотел сбросить ее с себя, но руки и ноги просто отказывались его слушаться, страх полностью парализовал все тело и Даг с ужасом смотрел в остекленевшие глаза утопленницы. Откинувшись назад, то что прежде было Элизабет Майерс, улыбнулось ему плотоядной улыбкой. Потом она перевела взгляд ниже и улыбка постепенно померкла. Она как будто впервые заметила швы на грудной клетке, наложенные Дони после вскрытия. Покойница медленно поднесла пальцы к груди и вонзила черные ногти в разрез меж нитей.
Даг попытался отвести взгляд, но не смог. Он завороженно наблюдал, как погрузив пальцы меж ребер, Элизабет медленно разверзает перед ним свое темное нутро. Вокруг было так тихо, что поначалу Даг слышал, как лопаются медицинские нити, но позже этот звук перекрыл треск реберных костей.
Пожалуйста, не надо! взмолился Даг, но она его, казалось, не слышала.
Неожиданно из недр ее распахнутой грудной клетки донесся странный звук. Странный потому, что раздаваться оттуда ему никак не следовало. Даг явственно различал глухое рычание, исполненное угрозы, а вскоре как будто заметил движение. В следующее мгновение из грудной клетки вырвалась ощерившаяся собачья морда и вцепилась клыками ему в лицо
Даг дернулся всем телом и открыл глаза, на этот раз по настоящему. Он лежал в собственной постели, весь липкий от холодного пота. Ну, конечно, в собственной, теперь он ясно помнил, как после похорон поехал в участок и до позднего вечера просматривал записи с камер видеонаблюдения Уайлдов, раз за разом отматывая к началу, в надежде, что упустил что-то важное. Увы, эта работа не принесла результатов, поэтому, окончательно вымотавшись, Даг отправился домой, и, разумеется, там же лег спать. Отирая мокрый лоб, он взглянул на электронные часы на прикроватной тумбочке и очень обрадовался, увидев четыре семнадцать на дисплее. Дело в том, что будучи ребенком, Даг выучился одному нехитрому приему. Если тебе приснился страшный сон, нужно немедленно лечь обратно в кровать и постараться заснуть. При этом ни в коем случае нельзя вставать с постели, чтобы попить воды или сходить в туалет, и тем более вспоминать подробности кошмара. И если все сделать правильно, то проснувшись через несколько часов, ты наверняка забудешь, что тебе вообще снился плохой сон и тягостное чувство с ним связанное, тоже исчезнет. Если же он все-таки всплывет в памяти через пару недель, то уже не будет казаться таким страшным.
Даг не преминул воспользоваться зарекомендовавшим себя методом и спустя несколько часов в самом деле проснулся в прекрасном расположении духа, уверенный, что спал без всяких сновидений.
Глава V
Помощник шерифа
Когда Даг вернулся с ланча, в офисе царило необычное оживление. Большая часть отдела собралась у стола Рикардо Мартинеса и что-то шумно обсуждала. Время от времени сборище взрывалось приступами безудержного хохота. «Опять они его задирают!» с тоской подумал Даг. Рикардо или Рики, как его обычно звали сослуживцы, слыл в коллективе слегка придурковатым, и причин тому было несколько: во-первых, весь облик этого парня был каким-то нескладным. Долговязый и сутулый, с большими телячьими глазами, он напоминал перепуганного подростка в период пубертата; во-вторых, бог знает почему, бедолага вечно влипал в истории. Он вовсе не был дурачком и на работе проявлял изрядное рвение, но за что бы ни брались его длинные неуклюжие руки, все тут же рассыпалось на глазах, как карточный домик; ну, и в-третьих, как будто первых двух причин было недостаточно, Мартинес имел привычку как-то особенно долго соображать, прежде, чем ответить на вопрос, хотя именно эта черта как раз импонировала Дагу, потому что ответы Мартинеса удивляли его своей взвешенностью и прозорливостью. Даг видел в нем потенциал, однако, для того, чтобы его разглядеть, нужен был определенный жизненный опыт, которого сверстникам Мартинеса пока не доставало. Если перефразировать старую пословицу, они судили об этой книге по обложке, а обложка, сказать по правде, была никудышная.
В конце концов, Даг решил вмешаться:
Что здесь происходит? Вы почему не работаете?
Сэр, вы разве ничего не знаете? Наш Мартинес чуть не переехал вчера лесного монстра! отозвался Чарли Хитон. Привалившись задом к столу Рики и сложив руки на груди, он старался говорить серьезно, но в итоге расплылся в ехидной улыбке.