Спасибо, сказал он и отвернулся, не увидев очередной взмах волос, на сей раз более решительный, чем прежние.
Тут он заметил меня а я это увидела, поскольку смотрела во все глаза и растаял в улыбке. Это было наглядным подтверждением факта, забытого со смертью мужа: меня воспринимают, и мне рады. Такая приветливость говорит о том, что двое не представляют обоюдной угрозы, не состоят в долговых отношениях и не действуют друг другу на нервы каким-то иным образом.
Привет, сказал он. Присматриваешь местечко для второго сонного захода?
В скором времени возможно. Если страсти не улягутся, мне придется завалиться на ночь тут.
Напористая у тебя подруга, сказал он.
Да, она такая. У меня к тебе вопрос. Точнее, просьба, хотя я не уверена, что ты ее выполнишь. Может, это противозаконно. Но я в отчаянии.
Противозаконно и ты в отчаянии? Продолжай, я заинтригован.
Эта фраза придала мне смелости.
Мы с моей напористой подругой должны привезти из Калифорнии собаку моей больной подруги от ее дерьмового бывшего мужа. Нам придется ехать на машине, и это займет время. Знаю, что Кэти не твоя пациентка, но, может, будешь заглядывать к ней время от времени и сообщать мне, как она?
У него было такое выражение лица, что я только сейчас поняла, о чем прошу почти незнакомого человека.
Она не замужем, сказала я, а он в то же самое время сказал:
Конечно.
Я засмеялась.
А вот этого говорить не следовало.
По-дурацки вышло, сказала я.
Это ты окажешь мне услугу.
В смысле?
Мой руководитель говорит, что мне следует поработать над коммуникативными навыками. Очевидно, я тороплю события. Мне нужно будет согласовать с ней наш разговор. Делиться медицинской информацией я не смогу, а по-дружески навещать вполне.
Особа в белом халате возникла за спиной у Дрю и сказала:
Извините. Когда договоришь с мамой, подойди ко мне нужно кое-что подписать.
Она стояла, уверенная в своей красоте и успехе у всех самцов поголовно.
Выражение любопытства на моей физиономии сменилось раздражением.
Слушайте
Подойду через минуту, сказал Дрю.
Особа удалилась, на этот раз не встряхивая волосами.
Вау. Это на сколько лет я выгляжу? Я дотронулась до своего лица.
На мою маму ты точно не тянешь. Дай-ка телефон.
Он жестом попросил меня ввести пароль, а затем шустро вбил свою контактную информацию. Мой телефон был у него в руках, и в этом было что-то невероятно интимное я даже не могла припомнить, когда последний раз меня касался кто-то, помимо дочери. Я представила, как Брюнет прикасается ко мне, и тотчас возникло желание закрыть глаза и вздремнуть, может быть, у него на плече или на каталке в коридоре. При мысли о близости с мужчиной, вообще любым, мои нейроны начали отрубаться один за другим. Если бы мужчина смотрел на меня так, как блондинка смотрела на Дрю, клянусь, я бы ощутила себя достаточно привлекательной для нового романа. Кэти имела в виду именно это, говоря, что, если так случится, я буду чувствовать себя иначе. Но одной привлекательностью вопрос не исчерпывался, проблема была глубже, и мы все это знали.
Я сосредоточенно смотрела на руки Брюнета с коротко остриженными ногтями. Он ударил по значку вызова, и тотчас послышался звуковой сигнал.
Готово, сказал он. Теперь мы будем на связи.
О постоянной связи речи не идет. Просто держи меня в курсе, как у нее дела. Как настроение и все такое.
Ясно. Заметано.
А я буду напоминать тебе чистить зубы и есть зелень.
А я буду отправлять тебе мои рисунки.
А будешь называть меня мамой, сообщу твой номер в Американскую ассоциацию пенсионеров и скажу, что тебе нужна страховка на случай длительного ухода.
По его лицу скользнула улыбка, а я открыла телефон, чтобы обозначить его как Брюнет.
У меня дел по горло, но перед уходом я буду заглядывать к твоей подруге, чтобы согласовать с ней информацию для передачи.
Он заглянул в мой телефон и спросил:
А кто такой Брю? Вообще-то я Дрю.
Я вздрогнула и сказала:
Это я чего-то задумалась.
И нажала на значок «удалить».
А я Саманта Ариас. Кэти будет посылать сплошные «сердечки» и «цветочки», чтобы мы не беспокоились. А я хочу знать, как она на самом деле себя чувствует, причем не только с медицинской точки зрения.
Усек, сказал он. Тогда пока.
Он пошел было, потом затормозил и, посмотрев через плечо, сказал:
А если мне захочется все время быть с тобой на связи?
И пошел, не дожидаясь ответа.
А я с неподдельным удовольствием вбила в контакты Брю-Дрю и сунула телефон в задний карман.
Пока я в коридоре брала у Дрю контакты и пялилась на его руки, в палате что-то произошло. Холли яростно пыталась опустить изголовье кровати, а Кэти выглядела как никогда бледной.
Что стряслось?
Бебе увезли в больницу в Аризоне. Они не при- едут.
Она ударила по пульту дистанционного управления изножье стало подниматься, ноги Кэти взметнулись вверх, а затем согнулись в коленях.
Так, сказала Холли. И на какую кнопку жать?
Я подбежала к кровати и указала на изображение человечка рядом с перевернутым треугольником.
Сюда.
Понятно, раздраженно сказала Холли, а Кэти бросила на меня взгляд, в котором читалось: Прошу тебя, увези ее отсюда.
Надеюсь, с Бебе ничего серьезного? спро- сила я.
У нее что-то с кислородом. Ее хотят оставить на пару дней и понаблюдать.
Холли нажала другую кнопку, и кровать зависла в воздухе, как вертолет.
Вот черт, сказала она, это не кровать, а сплошная засада. Я пытаюсь опустить ноги.
Кэти сделала глоток из бумажного стаканчика она казалась настолько усталой, что не могла сказать ни слова.
Единственным способом отвлечь Холли от борьбы с кроватью было перенаправить ее энергию в другое русло.
Что ж, девочки, решено. Мы отправляемся в дорогу.
Я отправляюсь, сказала Холли, наконец заставив кровать двигаться в нужном направлении.
Мы отправляемся, Холли. И будем по очереди вести машину. Когда я устану, я буду спать. На мне будут уколы и гигиена Арахиса. На тебе планирование и навигация. Меньше чем за неделю мы управимся.
Холли пристально посмотрела на меня, точно ища подвох, и сказала:
Может, мне стоит остаться, раз Брэдли и Бебе не смогут приехать?
Кэти бросила в мою сторону обеспокоенный взгляд.
Я так думаю, Хол. У Кэти много подруг, которые будут ее навещать, приносить еду, беседовать с врачами и осваивать медицинский жаргон. А отправиться на другой конец страны, чтобы привезти ее собаку, можем только мы с тобой.
Холли бросила пульт и сказала:
Мне нужно посоветоваться с Роузи.
Кэти видимо расслабилась, а я сказала:
А мне отменить доставку почты.
Как будто звонок на почту и любимому человеку это одно и то же.
Мэдди уезжает завтра? спросила Кэти.
Я задвинула беспокойство в дальний угол и подумала о том, что еще необходимо сделать, прежде чем я свалю на неделю. Нужно предупредить в клинике, что на работе меня не будет. Они уже до смерти надоели мне разговорами о том, что у меня не использован отпуск, и сейчас самое время.
В книжном клубе мое отсутствие останется незамеченным. Мы обсуждали «Холодильник по фэн-шуй во благо пищеварения», а я это, разумеется, не читала. После отъезда Мэдди количество моих дел уменьшится. Для меня ее старшая школа была спринтерским забегом к выпуску. На смену волейбольному сезону пришел легкоатлетический, а за ним последовала подготовка к выпускному вечеру, церемония награждения и подача документов на поступление. Теперь все было позади, и выяснилось, что я жила жизнью Мэдди, а не собственной. Я знала, что с родителями, особенно с одиночками, такое случается. Также мне было известно, что этого делать не следует иначе опустевшее гнездо может навсегда остаться пустым.
И что этот доктор? Как ты с ним познакомилась? спросила Кэти, когда Холли, судя по всему, с головой ушла в телефон.