Я шел двумя пролетами ниже и теперь, когда воин переступил порог следующего яруса, мог только лишь слышать его голос.
Шевелись, броктар, нетерпеливо подгонял меня спутник, кажется, мы почти у цели.
У цели, говоришь? У какой? недоверчиво буркнул я, продолжая подъем.
Сам погляди, отозвался Тамиор, и звуки его шагов затихли в ожидании.
Наконец проклятые ступени закончились. Ощутив ровный монолит пола под ногами, я устало качнулся, отошел от лестничной шахты в сторону и повалился на землю.
Обожди, здоровяк, окликнул я приятеля, нужно немного передохнуть.
Осталось всего несколько шагов. Поспешим, фигура рыцаря замерла поодаль от меня.
Да, стараясь смирить биение в жилах, прокряхтел я, сейчас идем. Только дух переведу, я выдержал паузу. Эх, дружище, твоему упорству могли бы позавидовать сами Боги, натянуто рассмеявшись, я заметил, как на лице Тамиора проступают нетерпеливые борозды. Может, разобьем здесь лагерь? Нет? Ну тебе не угодишь, а мне прикорнуть бы не помешало
Бородач морщился, нервно скрипел кулаками, дожидаясь окончания шутливой тирады, а я нарочито продолжал и продолжал нелепый разговор, чтобы дать себе больше времени и осмотреться получше.
Атмосфера просторного чертога, в котором мы оказались, разительно отличалась от узких катакомб, встреченных ранее. Воздух здесь казался более свежим. Уже привычный смрад гниющей сырости сменялся терпким ароматом тлеющего угля, замешанного на основе вековой горной пыли. Конечно, о проблесках открытого неба по-прежнему оставалось только мечтать, однако дышалось теперь не в пример свободнее.
Ровные стены с глубокими оттисками извилистых линий, плавно перетекающих друг в друга, уходили высоко вверх и терялись там, среди густой пелены непроглядного мрака. Нижняя часть помещения, напротив, была полна теплого янтарного света многочисленных факелов. Языки пламени спокойно полыхали в тиглях медного цвета и щедро разливали свое сияние по углам храмовых палат, гранича лишь с мутной завесой черноты далеко в противоположном конце зала.
Каждая маленькая, искусно изготовленная на манер птичьего черепа жаровня неподвижно покоилась на длинных цепях, которые в свою очередь крепились к мозаике каменных выступов, расположенных так, что их замысловатое сочетание точь-в-точь напоминало пару расправленных крыльев. Созданная древними зодчими картина внушала поистине благоговейный восторг. Всякое перо причудливого крепежа было вырезано с невероятной скрупулезностью. Облики же самих жаровен заметно отличались размерами, длиной и массивностью загнутых книзу металлических конусов, вероятно символизирующих клюв гарпии или орла.
В глаза бросалось также и то, что все тигли находились на совершенно разном удалении от пола. Разлапистые концы запутанных узоров глубоко въедались в поверхность стен и венчали источники света тиснениями разрозненного орнамента. Любой срез или бугорок, каждая мельчайшая деталь каменного холста отбрасывала длинные тонкие полосы теней во всевозможных направлениях. И чем дольше я вглядывался, тем более отчетливым становился смысл увиденного. Хаос, сотворенный игрой тьмы и света, постепенно сливался в единое целое, приобретал естественные очертания, оживал, рождая собой изображение гигантской парящей птицы.
Готов продолжать? заметив, что я постепенно теряю интерес к необычной картине, резко спросил Тамиор.
Готов, ответил я, поднялся и шагнул навстречу товарищу.
Там, односложно бросил белобородый, указывая на противоположную часть обширных хором. Выход. Там, отрывисто добавил он, повернулся и затопал дальше.
Я ничего не вижу кроме черноты, буркнул я. Даже стен не видать.
Это потому, что их нет, хрипло отозвался рыцарь.
Тогда откуда ты
Мы должны приблизиться, бросив через плечо ледяной взгляд, резко прервал меня воин. Поспешим.
Я стиснул зубы и нехотя поковылял следом.
Граница, обозначенная мерным свечением огней, изначально представлялась мне весьма удаленной до места, куда указывал Тамиор, было не менее полусотни шагов. Однако любое сделанное нами движение вперед троекратно приближало черту намеченного рубежа. Как будто не мы стремились попасть к краю комнаты, а он рвался нам навстречу.
Вдруг мной овладело необъяснимо странное ощущение, словно время, сбившись с собственного ритма, на короткий миг замерло, остановилось в нерешительности, а затем бешено пустилось вдогонку за ускользающими секундами. Голова шла кругом. Я с трудом удерживал равновесие. Где-то вдалеке, за пределами освещенного пространства, угадывались размытые контуры прямоугольных ворот и яркое мерцание белых искр, парящих в невесомости друг над другом по обеим сторонам исполинской арки.
Морок окончательно развеялся, и я обнаружил, что стою у края бездонной пропасти, занеся правую ногу для следующего шага. Сдавленно вскрикнув, я отшатнулся. Сердце неистово заколотилось в такт осыпавшемуся в бездну земляному крошеву. Неподвижная фигура Тамиора находилась чуть поодаль. Воин молча глядел на то, как я прихожу в себя и широко улыбался. Затем, не проронив ни звука, он отступил и жестом указал на тонкую полоску каменной переправы. Мост, дугой перекинутый через гигантскую расселину, упирался в подножье врат на том конце обрыва.
Добрались друг, вкрадчиво проговорил рыцарь.
Его глаза сощурились, а руки повторили приглашающий жест.
Нам туда. Ступай первым. Я последую за тобой, он замер в ожидании.
Неужели? я недоверчиво глянул на соратника. Прежде стоит убедиться, что ошибки нет и за тамошними дверьми действительно выход на поверхность, а не продолжение катакомб, я с опаской вглядывался в узкое, покрытое паутиной многочисленных трещин полотно перехода. Мост слишком хрупок и не вынесет нас обоих. Боюсь, он обрушится под моим весом, стоит лишь подобраться ближе к середине. Тогда последовать за мной уже не сможет никто. Придется тебе, здоровяк, перебраться на ту сторону. Если ты окажешься прав, то я спущусь обратно ко входу в храм, найду Давинти и капитана Тычка, а затем вернусь вместе с ними.
Кривая линия губ воина медленно поползла вниз, превращаясь из ухмылки в изогнутую гримасу недовольства.
Без них мы не уйдем, твердо добавил я.
На это нет времени, разумный, зло прогудел он. Нужно идти сейчас!
Сразу после тебя, приятель, язвительно осклабившись, отмахнулся я.
Нет! с нарастающей яростью проревел белобородый.
Его голос срывался на гулкий, словно отзвук далекого эха, крик.
Ты должен идти первым!
Тогда потрудись объяснить, я медленно пятился спиной, незаметно увеличивая дистанцию между обрывом и неподвижной фигурой воина, с чего вдруг такая честь легла именно на мои плечи?
Продолжая заговаривать зубы, я судорожно соображал, что предпринять дальше. Ситуация не сулила ничего хорошего. А стоящий передо мной человек явно не был тем, за кого себя выдавал.
«Но тогда что произошло с моим беловолосым товарищем? Где остальные члены команды? И существует ли на самом деле выход из этого проклятого места?, я не был уверен ни в чем. Вопросов становилось больше, чем ответов, а действовать стоило незамедлительно. Лобовое нападение, скорее всего, решило бы часть задач, но пролить хоть немного света на происходящее для меня сейчас было куда важнее. Ох и зря мы вообще забрались в эту гробницу потерянной веры, выругался я про себя и досадливо хмыкнул».
Ну, дружище, напористо пробасил я, прервав короткое молчание, на протяжении всего пути ты указывал дорогу. Может, завершишь начатое? Ступай, проведай, куда ведут врата. А я обожду твоего возвращения. Идет?