Из центра низкого вогнутого потолка к полу тянулся широкий столб дневного света. По нему, будто по просторному тоннелю, клубы горячего воздуха вздымали снопы невесомых частичек растревоженной пыли. Каким образом солнечные лучи проникали в твердь скал, а затем попадали внутрь грота, я не мог представить. Но в совокупности с блеклыми языками редких факелов, спокойно тлеющих в грубых каменных подставках вдоль окраин зала, освещение приобретало тусклый зеленоватый оттенок и густым туманом промозглого рассвета стелилось понизу, равномерно высвечивая детали древних катакомб таким образом, что становилось видно, как ветвистые лапы толстых корней, пробивающихся сквозь некогда ровную кладку, частой сетью покрывают рыжее одеяло песчаного крошева на полу, стремятся опутать любые выступы, взбираются на стены и, не встречая сопротивления, стекаются к жерлу золотистого потока.
Спеша разглядеть каждый уголок загадочного места, я прошелся вперед и остановился у дальнего края того самого помоста, возле которого мои спутники сгрузили пожитки и устроили кратковременный отдых. Гладкая, практически зеркальная поверхность иссини-черного монолита, возможно когда-то служившего фундаментом, что гордо нес скульптуру какого-нибудь почитаемого божества, призванного устрашать смертных и передавать величие конфессии, будто поглощала, впитывала в себя растерянные частицы света, от чего контуры пустующего сооружения казались размытыми, призрачными.
Возможно, первое впечатление усталых глаз являлось ложным, и странный предмет был не более чем воплощением необычного обеденного стола. Однако побеги подземного растения причудливо расступались перед массивом длинного прямоугольного пьедестала. Широкими дугами корни огибали приземистый постамент и вновь сходились в единую паутину у подножья лестницы, ведущей наружу.
По обеим сторонам, примерно в трех шагах от темнеющих граней загадочной постройки, располагались длинные узкие скамьи, выточенные из того же черного материала. Я провел пальцем по глянцевому сидению и удивленно хмыкнул. Поверхность оказалась абсолютно чистой. Ржавые плотные хлопья вездесущей пыли покрывали собой буквально все вокруг, тем не менее, обе лавчонки и сам постамент были тщательно вылизаны и натерты до блеска. Это обстоятельство наводило на множество разнообразных дум, но громче всего говорило лишь об одном святилище не обходится без опеки заботливых смотрителей.
Пора выдвигаться, послышался резкий бас Тамиора, и я обернулся. Надеюсь, эти ребята не станут препятствовать нашему проникновению в чертоги древнего демиурга, хохотнул воин, расплывчатым жестом указывая в черноту.
Сгустившись в первой половине зала, тусклый свет практически не достигал дальних границ помещения, оставляя на стенах плотную завесу непроницаемого мрака. Недоумевая, о чем говорит рыцарь, я подошел ближе и непроизвольно ахнул, разглядев сокрытые доселе особенности места, в котором мы оказались. Тьма отступила, и передо мной возникла череда узких ниш высотой с людской рост.
В каждом углублении располагалось по одному чучелу, сотканному из кокой-то жухлой травы, гнутых сухих веток и серой потертой мешковины. Фигуры кукол живо напоминали соломенных страшил, которыми земледельцы бескрайних полей Зарии навострились пугать прожорливых птиц, целыми стаями обирающих зерновые угодья. Но в отличие от фермерских поделок на скорую руку, эти были исполнены таким образом, что с исключительной, жутковатой точностью повторяли формы и мельчайшие изгибы человеческого тела. Кисти, локти, колени и плечи выглядели настолько натурально, что казалось, вот-вот начнут двигаться. Лица, аккуратно сшитые из местами прохудившейся материи, имели объемные носы и впалые крупные дыры вместо глаз. Единственной отличительной чертой от привычного образа представителей разумных были широкие, распоротые от затылка и обрамленные грубой толстой нитью, улыбающиеся рты.
Стало не по себе. На мгновение мне почудилось, будто из осклабившихся пастей кошмарных уродцев принялся доноситься отдаленный скрипучий шепот, а пустые глазницы разом повернутых голов обращены прямиком на меня. Я стиснул зубы, сделал шаг вперед и прикоснулся к тряпичному туловищу. Морок немедленно развеялся и ослабил незримую хватку. Головы чучел вернулись в первоначальное положение и продолжили таращиться в стену напротив.
Теперь же мое внимание привлекало необычное положение конечностей некоторых чудищ. Руки большинства из них покоились на груди в форме перекрестия, однако скрюченные запястья трех фигур выглядели иначе. Сомкнутые в единую линию пальцы, выставленные в сторону на манер указателя, были обращены к противоположному концу грота, где среди полумрака виднелся хорошо освещенный проем, за которым угадывался вытянутый холл с тремя проходами поменьше.
Варанта, ты идешь? окликнул меня белобородый.
Я растерянно обернулся и поискал глазами. Место привала пустовало, а мои друзья уже стояли возле подступов в следующий зал.
Так быстро? непонимающе присвистнул я. Мы же только что остановились.
Только что? хмыкнул Тамиор. Не знаю, в каких облаках ты витал последние несколько часов, дружище, но мы уже успели намять себе седалища. Снаружи, поди, совсем темно. Передышка затянулась, живот бунтует от голода. Одним словом, нам давно пора продолжить поиски.
Несколько часов? я непонимающе покосился на друга. Как это возможно?
А что тебе не нравится, рогоголовый? отмахнулся воин.
Последние слова Тамиора прозвучали как-то странно. Нет, это без сомнения был его голос и его извечная бравада. А напыщенные интонации, что частенько проскакивали в речах беловолосого богатыря, в особенности если он чувствовал скорое приближение угрозы, я бы узнал из тысяч похожих. Тон, смысл, манера высказываний все это было до боли знакомо. Единственным не вписывающимся в привычную картину штрихом, казалась мимика бородача. Вовсе незначительная для стороннего зрителя, но весьма заметная для моего наблюдательного взора перемена вышла какой-то неестественной, фальшивой. Короткое нервное подергивание уголков рта при разговоре, изгибы ранних морщин вокруг глаз и чересчур напряженные скулы совсем не отвечали чертам той чрезмерной уверенности, так присущей доблестному рыцарю, которого я знал слишком хорошо.
Ну же, Варанта! Ты чего там застыл как вкопанный? нетерпеливо прикрикнул белобородый.
Идем, помедлив, неуверенно кивнул я.
Бегло проверил снаряжение, нащупал клинки за спиной и, пригнувшись, чтобы ненароком не зацепить лбом низкий потолок, протиснулся в расщелину за соратниками. Остановился с краю, по правую руку от воина, и принялся осматриваться.
Языки пламени, пляшущие в узких жаровнях, установленных напротив каждого из трех тоннелей, ярко освещали тесное, вытянутое лишь в ширину пространство холла. Янтарное, почти слепящее свечение отражалось от стен, лишая нас возможности заглянуть за чернеющие мраком ширмы проемов, выстроившихся в единую линию. Из тоннелей веяло затхлостью и промозглой влагой, а глубоко внутри чудилось беспрерывное движение. Словно густая темнота медленными высокими волнами перекатывалась из стороны в сторону в чреве гигантского каменного колодца.
Воздух тут тяжелый, недовольно цокнув языком, с мрачным раздражением проговорил Тамиор.
Хочешь повернуть назад? хмыкнул я, пытаясь рассмотреть, что прячется за порогом ближайшей комнаты.