Друг мистера Укриджа, сэр. Он вчера присоединился здесь к мистеру Укриджу.
То есть как это вчера присоединился здесь к мистеру Укриджу?
Мистер Укридж занял ваши комнаты в ваше отсутствие, сэр, начиная с вечера после вашего отбытия. Я полагал, что с вашего одобрения. Он, если мне не изменяет память, сказал, что «все будет тип-топ».
По какой-то причине, которую я так и не сумел разгадать, с первой же встречи Баулс начал относиться к Укриджу как снисходительный отец к любимому отпрыску. И теперь он словно приносил мне поздравление с тем, что у меня есть друг, всегда готовый сплотиться вокруг и пробраться в мои комнаты, стоит мне уехать.
Еще что-нибудь, сэр? осведомился Баулс, тоскливо поглядев через плечо. Видимо, разлука с копченой треской его угнетала.
Нет, сказал я. Э нет. А когда вы ждете мистера Укриджа?
Мистер Укридж поставил меня в известность, что он вернется к обеду, сэр. Если в его планах не произошло никаких перемен, то сейчас он на matinée[3] в мюзик-холле «Гейти».
Когда я добрался до «Гейти», зрители как раз начали расходиться. Я подождал на улице и вскоре был вознагражден зрелищем желтого макинтоша, проталкивающегося сквозь толпу.
Приветик, малышок! благодушно сказал Стэнли Фиверстоунхо Укридж. Когда ты вернулся? Послушай, запомни-ка этот мотивчик, чтобы напомнить мне завтра, когда я наверняка его забуду. Значит, так. Он встал как вкопанный в бушующем потоке пешеходов, закрыл глаза, вздернул подбородок и громким удручающим тенором разразился подобием тирольских йодлей. Тамти-там-ту-тамти, тум-тум-тум-тум, закончил он. А теперь, старый конь, можешь перевести меня через улицу в «Угольную яму» для краткого выпивона. Ну, и как ты провел время?
Не важно, как я провел время. Кто этот тип, которого ты забыл у меня в гостиной?
Рыжий типус?
Великий Боже! Ведь даже ты не напихал их туда больше одного?
Укридж посмотрел на меня с легким огорчением.
Мне не нравится этот тон, сказал он, увлекая меня по ступенькам в «Угольную яму». Провалиться мне, этот тон меня ранит, старый конь. Вот уж не думал, что ты станешь возражать, если твой лучший друг приклонит свою голову на твою подушку.
Против твоей головы я не возражаю. То есть возражаю, но, полагаю, с ней мне придется примириться. Но когда ты начинаешь пускать жильцов
Закажи два светлых портвейна, малышок, сказал Укридж, и я все объясню. Я так и думал, что ты поинтересуешься. Дело вот в чем, продолжал он, когда два светлых портвейна были поданы. Этот типус обеспечит меня неиссякаемым богатством.
Да, но не может ли он заняться этим не в моей гостиной?
Ты меня знаешь, старый конь, сказал Укридж, величаво прихлебывая. Прозорливость, чутье, дальновидность. Мозг не знает передышек. Всегда творит идеи бинг! как озарение. Недавно я сидел в пивной в Челси и ел бутерброд с сыром. Тут входит типчик, заваленный драгоценностями. Заваленный, даю слово. Перстни на пальцах, а от булавки в галстуке хоть прикуривай сигару. Я навел справки и узнал, что он менеджер Тода Бингема.
Что еще за Тод Бингем?
Мой милый старый конь, ты не мог не слышать про Тода Бингема. Новый чемпион в среднем весе. Выиграл титул у Элфа Палмера пару недель назад. А этот типус, осыпанный богатством, его менеджер. Думается, он получает пятьдесят процентов от всего, что добывает Тод, а ты знаешь, какие призовые деньги платят чемпионам. Кроме того, выступления в мюзик-холлах, кино и так далее. Не вижу, почему мне по самым скромным подсчетам не загребать тысячи. Идея меня осенила через две секунды после того, как я узнал, кто он такой. И это было прямо-таки предопределением, ведь как раз в то утро мне стало известно, что прибыл «Гиацинт».
Мне показалось, что он бредит. В моем скорбном измученном состоянии его манера изъясняться загадками меня раздражала.
Не понимаю, о чем ты говоришь, сказал я. Что еще за «Гиацинт» и куда он прибыл?
Возьми себя в руки, старый конь, сказал Укридж с долготерпением человека, имеющего дело с малолетним дебилом. Ты ведь не забыл «Гиацинт», грузовой пароходец, на котором я плавал года два назад. Я же тебе часто рассказывал про «Гиацинт». Так он вошел в Лондонский порт накануне того вечера, когда я увидел этого богатея, и я собирался днем побывать на нем, поболтать с ребятками. Типчик, которого ты нашел у себя дома, это один из кочегаров. Более приличную птичку трудно встретить. Не разговорчив, но сердце золотое. И когда мне сказали, кто этот обвешанный драгоценностями индивид, меня будто молнией ударило. Мне только надо убедить этого самого Билсона махать кулаками всерьез, стать его менеджером, и богатство мне обеспечено. Ведь это Билсон изобрел кулачные бои.
Оно и видно.
Чудесный типус! Он тебе понравится.
Само собой. Чуть я его увидел, как сразу понял: он мне понравится.
Нет, ты пойми, он никогда не затевает ссор. Чтобы он показал себя с наилучшей стороны, требуются уж не знаю какие провокации, но стоит ему начать ух ты! Я видел, как в Марселе он очистил бар самым обворожительным образом. Бар, учти, до краев полный матросни и пожарных, и каждый способен свалить быка одним ударом. Их там было шестеро, и они молотили Билсона со всем усердием и задором, на какие были способны, но он просто предоставлял им отлетать в сторону, а сам продолжал заниматься своим делом. Это готовый чемпион, малышок, не больше и не меньше. Его и топором не прошибить, а стоит ему ударить кого-нибудь, как все местные гробовщики уже сцепляются из-за покойника. И просто поразительная удача: он ищет работу на берегу. Оказывается, полюбил официанточку в «Короне». В Кеннингтоне. Не ту, во избежание недоразумений пояснил Укридж, которая косит, а другую, Флосси. Девушку с желтыми волосами.
С официантками «Короны» в Кеннингтоне я не знаком, сказал я.
Милые девочки, отечески пояснил Укридж. Так что все вышло тип-топ, понимаешь? Наши интересы совпали. Милый старый Билсон не то чтобы очень умен, но я за час или около того сумел втолковать ему все, что требовалось, и мы подписали контракт. Я получаю пятьдесят процентов от всего в вознаграждение за менеджирование, организацию боев и общего присмотра за ним.
А общий присмотр за ним включает укладывание его бай-бай на моем диване и баюкание, пока он не заснет?
Ты просто зациклился, малышок, а это не тот дух. Можно подумать, мы осквернили твою чертову гостиную.
Но ты же не станешь отрицать, что с появлением этого твоего будущего чемпиона в квартире стало тесновато.
Да не тревожься ты из-за этого, мой милый старичок, успокоил меня Укридж. Завтра мы отбываем в «Белого оленя» в Барнсе, чтобы начать тренировки. Я ангажировал Билсона на предварительный бой в «Стране Чудес» ровно через две недели, начиная с этого вечера.
Да неужели? сказал я, потрясенный такой предприимчивостью. Как тебе это удалось?
Да просто отвез его туда и показал устроителям. Они прямо-таки в него вцепились. Видишь ли, внешность старичка сама за себя говорит. Слава Богу, все это произошло, когда у меня завелось несколько фунтов. Мне необыкновенно повезло: я повстречал Джорджа Таппера в ту самую минуту, когда он узнал, что его намечают в помощники министра или в кого-то там еще, детали я не запомнил, но это что-то, на что намечают типчиков из министерства иностранных дел, когда они показывают класс, и Таппи расстался с десяткой, даже не пискнув. Был какой-то оглушенный. Теперь мне кажется, что я укусил бы его и на двадцатку, если бы сообразил вовремя. Тем не менее, сказал Укридж с делавшей ему честь мужественной покорностью судьбе, теперь уже дела не поправишь, а с десяткой я продержусь. Меня пока тревожит только вопрос, как Билсона обозвать.
Такого человека я бы поостерегся обзывать.