Я тебе точно говорю: ты сам виноват. Сурово произнесла Санька.
Как бы то ни было, Ирбис нагло подмигнул Россомахе, мы все в одной лодке. Вам придётся согласиться со мной.
Ты должен рассказать, что мы будем искать и где.
Не должен. Зная вас, я могу быть уверен: вы скинете меня с хвоста и сами отправитесь за артефактом. Из вас всех я только Саньке нравлюсь, и то она это скрывает.
Я убью тебя, если будешь говорить таким тоном о ней! Рванулся Россомаха. Хара удержал его, а наглый Ирбис, повернувшись к нему и не прекращая жевать, с весёлой иронией приподнял бровь:
Ух, ты, какой прыткий! Прямо не человек, а карликовый Змей Горыныч какой-то. Ты темперамент-то приглуши, а то как бы не случилось в дороге чего
Не забудь ты будешь один против нас всех. Предупредил Хара.
Фу, какие вы невесёлые. Ладно. Я пошутил. Он проглотил последнюю лепёшку и, не долго думая, пригоршней выгреб остатки мёда и стал смачно облизывать пальцы. Что нам надо, я не скажу. А вот куда мы поедем, скажу. Почему не сказать? Поедем мы на запад, в Запретные Земли.
Оттуда никто живым не возвращался! воскликнул Хара.
А кто сказал, что будет легко?.. Будь это только на одну четверть реально, и кто-то давно бы уже добыл этот артефакт, поскольку сила в нём страшная, и могущество он сулит не человеческое.
Ты что-то знаешь. Сказал Россомаха. Что-то особенное про это всё.
Конечно. Согласился Ирбис, поиграл ямочками, подмигнул Саньке. И не что-то, а кое-что очень важное. Я, как-никак, племянник Верховного Жреца. Именно поэтому меня не просто выгнали, а дали хороший совет и пару наводок. Мы всё равно все обречены; и я, и вы кроме, пожалуй, Саньки
Не смей называть её так! Снова вспылил Россомаха. Для тебя она кыдым!
Пусть она скажет. Ирбис снова подмигнул Саньке, чем тоже возмутил её, хоть и не так сильно, как Росомаху.
Россомаха прав. Сказала она. Я с тобой на брудершафт не пила, будь добр, обращайся ко мне, как положено.
Тогда и вы меня зовите, как положено. А именно: Ясноликий Сын Солнца.
Зараза! Выругалась Санька. Хорошо. Зови Александра.
Красиво звучит. Лучше, чем Санька. Я согласен. Так вот. Все мы смертники, а Александра просто желает всем добра. И я решил: а почему бы и нет? Сгинем, так всё равно это случится; а нет так спасём свои шкуры. Ну, и добудем несметные сокровища помимо великой реликвии. Тоже кое-что значит, согласны?
Мы поедем, когда Россомаха поправится. Сказала Санька.
Это как угодно. Но я бы поспешил
Мы не задержимся лишку. Снова сказала она. Не ссы.
Не забывайте о проклятии. И о том, что сработать оно может в любой момент.
Мы не забудем.
Что ж ты один не отправился? Россомаха никак не мог успокоиться. Он сразу почуял в Ирбисе соперника во всём, и уже ненавидел его. Привык в Доме Солнца мягко спать, сладко жрать да баб мять?
Привык. Легко согласился Ирбис, но глаза его вновь холодно и хищно блеснули. А ты не завидуй. Зависть чувство не хорошее.
Россомаха рванулся к нему, но Хара снова удержал его, кинувшись между ним и Ирбисом.
Позже! Яростно сверкая глазами, сказал Россомаха. Ирбис только усмехнулся, покачал головой и налил себе рябиновки, игнорируя Росомаху и его злобу. Санька тяжелёхонько вздохнула. Если так и дальше пойдёт, дорога у них выйдет интересная. Два мачо, два хищника ох, не смогут они долго обойтись без драки за первенство! Россомаха, конечно, дорогого стоит, но Ирбис, кажись, ему не уступает, к тому же, он старше, хладнокровнее и мощнее
Зар-раза! С чувством повторила она.
Глава вторая
Руна Райдо.
Россомаха поправлялся быстро. А утверждал, что вполне здоров, он уже через три дня, но, зная его, никто ему не верил. Ирбиса он по-прежнему не выносил, и слабая надежда Саньки, что со временем он смирится с присутствием бывшего жреца Солнца, таяла даже быстрее, чем силы возвращались к её дружиннику. Кстати, насчёт сырого мяса Ирбис не шутил. Когда Санька в первый раз увидела его трапезу, её передёрнуло. Он с удовольствием ел сырое парное мясо, даже не замороженное, без соли; так же сырыми он ел кур и цыплят фазана. Зубы у него были на зависть крепкими: он с хрустом пережёвывал хрящи и нежные птичьи кости. Зарабатывал он на харч гаданием; гадал по руке и на костях, отполированных временем и частым использованием, на которых были вырезаны, к величайшему изумлению Саньки, скандинавские руны. Объяснить это он Саньке не захотел, а может, и не мог, но толковал их примерно так же, как в Санькино время это делали профессиональные гадалки. Он частенько предлагал и Саньке погадать, но она отказывалась. Она вообще не любила гадания, и избегала Ирбиса. Он её возмущал своей уверенностью, что она от него без ума, просто тщательно это скрывает. Стараясь показать ему, что очень даже он не прав и вообще, она постоянно попадала в глупые ситуации, чувствовала, что всё выглядит из-за её стараний только подозрительнее, и злилась ещё больше. Вдобавок, Россомаха бесился, и это было опасно. Стараясь его успокоить, она, кажется, только возбуждала в нём новые подозрения. Когда Чен и Хара сообща решили, что Россомаха может сесть в седло без риска вывалиться из него, она испытала прилив такого облегчения, что у неё даже настроение подпрыгнуло на тридцать градусов вверх. Они уже успели приготовить всё необходимое, закупить все продукты и вещи, лошадей и оружие, и быстро собрались в путь. Денег у Саньки почти не осталось. Какой бы большой суммой не казались ей когда-то её три тысячи, они таяли довольно быстро; где-то близко уже маячил призрак необходимости как-то добывать средства. В путешествии, помимо всего прочего, они могли кое-чем разжиться, если придётся с кем-то драться, или охотиться Санька в тайне очень на это рассчитывала. То, что она знатная особа, значило, конечно, многое, но главным богатством князей и прочей знати была земля чего у Саньки не было. Сколько ещё она могла прожить, кочуя по крепостям, питаясь за счёт радушных хозяев и рассказывая им сказки? По своему характеру она была против подобной жизни. Ей нужен был свой угол. Слова Ирбиса о сокровищах, которые ждут их где-то в Запретных Землях, в душу ей запали крепко. Ирбис спокойно воспринял то, что они сначала завернут в Беловодье. Вид у него при этом был ехидный. Знал, зараза, зачем они туда едут, и заранее злорадствовал: тамошний шаман ничем их не порадовал. Он подтвердил наличие проклятия и только руками развёл в ответ на вопрос, как его снять.
Моя не знает. Искренне ответил он. Проклятий сильный, мосьный проклятий, не снимаемый, однако. Если снимать, моя тозе помирать! Не будет моя снимать! Демон злая на вас, мосьный демон, много-много злая!
На меня?! Испугалась Санька. Она чувствовала, подозревала, что неудача Отто имеет к этому какое-то отношение! По задумке фашиста проклятого она должна была умереть, но Россомаха, подравшись в нужный момент с Кончами и устроив кровопролитие пострашнее, чем жертвоприношение демону, планы его порушил. Санька вышла из-под его контроля и осталась жива. В пути к Дому Солнца Саньку несколько раз пытались убить; видно, демон о ней не забыл.
На твой, и её тозе, и все ваши! Сердито замахал на них руками шаман. Пошла! Вон пошла!
Пришлось убираться вон, не солоно хлебавши, да ещё слушать ехидные замечания Ирбиса.
А можно, я тебя Диего буду звать? Мрачно спросила Санька.
Что это значит? Озадачился Ирбис, ненадолго перестав зубоскалить.
Ты на саблезубого тигра похож из «Ледникового периода».
Он симпатичный? Пошевелил бровями Ирбис. Тогда зови. Ну, что? Теперь едем? Или у вас на примете ещё шаманы есть?
Едем. За всех согласилась Санька. Веди, Диего.
Жёлтый тракт заканчивался в городе Ала; дальше следовало искать другие пути и тропы. На запад, как рассказывал по пути Саньке Хара, лежали земли Уй и Оби, племён охотников и скотоводов, а так же легендарные Запретные Земли. По слухам, там находились руины древнего города, огромного, рядом с которым Ала деревенька убогая; в городе этом когда-то жили древние боги, которые давным-давно ушли на запад. Руины эти и по сей день хранит какая-то беспощадная к людям сила, и все, кто заходил в лабиринт развалин, оставался там навсегда.