Торий открыл дверь и замер на пороге стоял бледный, как смерть, Эсигот.
Что случилось? у Тория перехватило дыхание, и заколотилось сердце.
Эсигот посмотрел на него пустым взглядом:
Моя мать
Королева умерла! раздавалось тут и там по всему Гайтигонту. Люди бегали по улицам и переспрашивали друг друга, правда ли это: никому не хотелось верить в столь тяжёлую утрату.
Как она умерла? Что произошло? со слезами на глазах спросил главный повар замка своего помощника.
Гонт Гатир, я ничего не знаю, растерянно ответил тот. Знаю только, что она умерла на руках вашей дочери Лэсс.
Надо спросить у неё, Гатир вытер слезы и продолжил нарезать капусту. В любом случае, нам надо приготовить обед. Завтракать, наверно, никто не будет, но днём, может, кто-то захочет перекусить.
Да, конечно, я помогу вам, помощник тут же загремел кастрюлями. Он поставил их на стол и взялся за нож. Что мне делать?
Принеси овощей из кладовки и зелень. Сделаем что-нибудь из картофеля. Мясо не будем готовить: сегодня не до сытного обеда.
Хорошо, помощник положил нож на стол и поспешил в кладовую.
Папа, папа, на кухню вбежала Лэсс с мокрым распухшим лицом. Она бросилась отцу в объятия и зарыдала.
Девочка моя, тише, успокойся, Гатир обнял дочь и зацеловал её в висок. Тише, тише.
Увидев Лэсс, спустившуюся из покоев королевы, слуги побежали за ней. Хоть кухня и была внушительных размеров, свободного места в ней осталось мало. Слуги окружили Лэсс и её отца.
Лэсс, расскажи, попросил один слуга.
Когда? спросил второй.
За что? завопила жена садовника.
Как это шлучилось? просвистела шепелявая прачка.
Вопросы посыпались со всех сторон. Лэсс посмотрела на слуг и неуклюже вытерла щеки ладонями.
Его величество был у неё, всхлипывая, начала Лэсс, поздно ночью, после похода. Королева не спала, она ночами почти и не спит. Я поболтала с ней и в гардеробную пошла, прибраться. Она опять всхлипнула. У меня сердце в пятки ушло, когда он зашёл: он же сам запретил говорить ей правду, а тут вдруг сам явился. Я не стала выходить, думала, послушаю тихонько.
Он про казнь ей рассказал? возмутился Гозу.
Она же и без того еле дышала! служанка Эдигора ахнула и прикрыла рот ладонью.
И вновь посыпались вопросы. Стало так шумно, что высказывания и выкрикивания слуг превратились в гул.
Нет, нет, поспешила разъяснить всё Лэсс. Я тоже так думала, но когда он увидел, что её величество не спит, он подсел к ней и сразу заговорил о принцессе. Он напомнил о своём обещании выслать Мирру из замка, и сказал, что время пришло.
Лэсс вновь зарыдала.
А когда а когда королева повысила голос, Лэсс часто задышала и прижала руку к груди, и пустилась с ним спорить, его величество перебил её и сказал, что всё уже случилось, и Мирра уже далеко за пределами замка, и куда её везут, он не скажет. Он сказал: «Ты знала, что так будет, когда она родилась. Я предупреждал. Смирись и забудь о ней». А потом встал и вышел.
На мгновение настала тишина. Слуги смотрели на Лэсс и ждали, когда она продолжит.
А что потом? не выдержал конюх.
А потом я побежала к ней, голос Лэсс вдруг понизился. Она уставилась в пол и вспомнила убитое горем лицо королевы. Она лежала и не двигалась, и смотрела на дверь с приоткрытым ртом. Я думала, её уже удар хватил, но когда я дотронулась до её руки, она вздрогнула. Она сказала: «Арие халла Мирра тель бакас!», кажется так, но я не поняла на каком это языке. Лэсс подняла глаза и прижалась головой к отцовской груди. А потом, она перестала дышать.
Гатир посмотрел на слуг на их лицах читалась неподдельная скорбь.
Это большое горе для всех нас, нарушил Гатир тишину. Но это случилось и ничего уже не поделать. Его голос задрожал. Надо это пережить.
А что означали эти слова? сиплым голом спросил Гозу. Кто-нибудь знает?
«Арриге кхаллам Мирра тель баггас». Скорей всего так, отозвался один из молодых библиотекарей, стоящий у стены.
Слуги повернулись к нему.
Это древне-гайтский, наречие «терра»; мёртвый язык, пояснил он.
А на нашем? попросила Лэсс.
«Да станет Мирра твоим мечом!», ответил молодой библиотекарь.
Лэсс хотела ещё что-то спросить, но с коридора донёсся чей-то яростный крик. Слуги повернулись к двери к ним влетел взъерошенный Торий.
Где мой отец? заорал он. Кто-нибудь его видел?
Торий схватил за шиворот первого попавшегося слугу и дёрнул к себе.
Отвечайте! взревел он.
Слуга от неожиданности не смог открыть рта, а только покачал головой.
Торий уставился на притихших слуг они замерли, словно на картине.
Он не заходил сюда, лонн Торий, не громко и любезно произнёс Гатир.
Готов поспорить: вы всё знали, Торий разочарованно окинул взглядом набитую слугами кухню и покривил ртом.
О чём вы, лонн Торий? осторожно спросил Гатир.
Но Торий не ответил. Он развернулся и вышел, со злостью ударив кувшин с водой, стоящий на шкафу. Кувшин полетел вниз и разбился вдребезги.
Да что с ним? удивился Гатир. Колокол не слышал?! Да и флаг траурный с рассвета висит.
Пока слуги полушёпотом высказывали друг другу неуверенные предположения, Торий нёсся по коридору и заглядывал в каждую незапертую дверь.
Лонн Торий, послышалось за его спиной.
Торий обернулся и увидел Рэя Делота, командующего Южными Воротами Гайтигонта.
Вас попросили подняться в зал прощания, доложил Рэй. Там нужна помощь.
Гайт Рэй, вы не видели моего отца? спросил Торий.
Он только что отправился к себе, переодеться и отдать нужные распоряжения.
Торий повернулся к Рею спиной и поспешил к лестнице.
Но лонн Торий, Рэй бойко зашагал вслед за Торием, его величество приказал всем мужчинам подняться, надо подготовить зал. Он в ярости: все слуги куда-то запропастились.
Они на кухне, бросил ему Торий и побежал вверх по лестнице.
Рэй остановился и развёл руками.
Ну что за мальчишка непослушный, он побрёл назад и завернул на королевскую кухню.
Когда Торий ворвался в гардеробную отца, Эдигор застёгивал выглаженный серый камзол.
Как ты смел! заорал Торий. Как ты смел не сказать мне?!
Это что за вид? сурово отрезал Эдигор, взглянув на растрёпанного сына. Приведи себя в порядок, Торий! Немедленно! И как ты смеешь врываться ко мне; вот так: без стука и предупреждения?
Я твой сын! выпалил Торий.
Правила приличия обязаны соблюдать все. А мой сын в первую очередь, всё так же сурово продолжил главнокомандующий. Чего я тебе не сказал, что наша королева отправилась в Белый Мир? Разве Эсигот не пришёл к тебе?
Он не только о королеве рассказал мне, голос Тория понизился, а уголки губ опустились вниз. Он выглядел как обиженный ребёнок, которого обманули. Она-то своей смертью умерла. Я говорю о Мирре.
У Эдигора перехватило дыхание.
Ах, вот ты о чём, осторожно произнёс он, чувствуя, как запершило в горле. Он негромко кашлянул. Так было нужно.
Что?! Как «так»? Торий развёл руками. Об этом знало всё королевство, кроме меня, я прав? Но почему? Почему меня отвлекли советники? Я им головы поотрываю, Торий развернулся и вылетел из гардеробной.
Торий, стой! Эдигор поспешил за сыном.
Как он мог? Торий остановился посреди спальни, посмотрел на отца и крепко сжал голову, которая, как ему казалось, вот-вот лопнет. Она же его дочь! Как он мог?
Он не нарушил ни одного закона, Эдигор подошёл к креслу у стены и повернул его в сторону Тория. Присядь, Тор. Давай поговорим.
Какие такие законы? Какой эпохи? Отец, ты издеваешься? Четвертая эпоха на дворе, а мы живём как в первую? Все эти законы историческая ценность, не более. Мы же перестали быть дикарями!
Торий, успокойся, Эдигор сел в кресло напротив. Гневом и своим единичным мнением, ты ничего не решишь. И сядь, наконец.
Ты думаешь, я единомышленников не найду? Торий подошёл к креслу и встал за ним. Он оперся на его спинку ладонями и наклонился вперёд. Думаешь, я не найду людей, которые согласятся, что эта казнь была бесчеловечной и бессмысленной?