С ума сойти! Я покосилась на Лили. Неужели так бывает?
Поверь, я уже два часа задаю себе этот вопрос! Она закатила глаза и снова звонко рассмеялась.
А, Марта, наконец добралась. Рив обернулся и увидел нас. Макс, позвольте представить вам Марту Кержес.
Макс Колман. Инвестор изящно наклонил голову, взял мою руку и поднес к своим губам, пристально глядя мне в глаза. Я очень рад с вами познакомиться, Марта.
От его низкого хрипловатого голоса по спине вдруг побежали мурашки, но ничего приятного в них не было, скорее наоборот: находиться рядом с этим человеком почему-то стало крайне неуютно. Лили, издав короткий, больше похожий на вздох сожаления смешок, растворилась в толпе.
Добрый вечер, пробормотала я, пытаясь скрыть смущение, и обернулась к Риву в поисках поддержки, но тот не понял мой взгляд и потопил еще глубже.
Я уже рассказывал про успехи Марты в литературе, начал Беккер, однако инвестор перебил его.
Да-да, помню, я читал вашу книгу, Марта. Крепкая рука все еще сжимала мою. Если честно, я предпочитаю другие жанры, уж извините, но должен заметить, что вы невероятно талантливы! Как вам удалось так глубоко раскрыть характеры героев? Вы, должно быть, отлично разбираетесь в людях?
Вежливо улыбнувшись, я пожала плечами и честно призналась:
Совсем не разбираюсь. Понимаете, когда долго работаешь над рукописью, герои оживают и сами рассказывают свои истории. Мне же нужно успевать записывать. Ну, и вычеркивать лишнее, разумеется.
Девушка в розовом громко фыркнула, поставила на стойку опустевший бокал и приобняла Рива за плечи. «Эти писатели ужасно скромные, да, дорогой?» вкрадчиво произнесла она, насмехаясь надо мной. Рив бросил в ее сторону яркую улыбку и снова отвернулся. Та хотела добавить что-то еще, но передумала, выпрямилась на стуле, закинула ногу на ногу и принялась оценивающе разглядывать мое платье.
Неужели так просто? спросил Колман. Может, и мне написать какой-нибудь роман? Самое время, как считаешь, Беккер?
Попробуйте, ответила я. Но учтите, это заберет у вас месяцы, а то и годы жизни, вы будете разом обожать и ненавидеть своих героев, а в результате останетесь недовольны собой.
Почему же?
Отправив рукопись в издательство, вы решите, что могли бы и лучше, а значит, недостаточно старались и все вокруг об этом знают. Такова плата.
Ха, теперь понятно! Придвинувшись вплотную, Макс смотрел на меня сверху вниз. Да, герои у вас вышли неоднозначными, им не очень-то хочется сочувствовать, но это цепляет. Знаете, ведь добряков никто не любит, читать про них скука смертная. Но в вашем мрачном семействе все похожи на простых людей, примерно как мы с вами. Они ждут счастья, не знают, как правильно поступить, принимают неверные решения, потом пытаются исправить то, что натворили, но становится только хуже. Браво, Марта! Я все терялся в догадках, кто же та женщина, которая так хорошо чувствует человеческую душу, а теперь, к моему удовольствию, вижу вас настоящую, да еще чертовски красивую.
Последние слова он прошептал мне прямо в ухо. Я еле сдерживалась, чтобы не влепить Максу пощечину. Ничего оскорбительного не прозвучало, и в таких случаях правильнее всего улыбаться и принимать комплименты, но интонации Колмана, прикосновения и резкое сокращение дистанции между нами выводили из себя. В его поведении читался совершенно недопустимый подтекст: нет, он не надеялся понравиться, но своей близостью и лестью словно норовил в мгновение ока влезть мне под кожу, выведать самые интимные тайны. Его присутствие давило, сковывало, угнетало, и я, забыв о манерах, сделала шаг назад, неловко наткнулась на кого-то спиной, но выдернула руку из цепких пальцев инвестора.
Колман осклабился в ухмылке и тоже отстранился.
Что бы вы хотели написать обо мне, а?
Он взял со стойки стакан, услужливо наполненный барменом, сделал большой глоток и слегка поморщился, не отрывая взгляда от моего рта. У меня разболелась голова и желание разговаривать с ним испарилось окончательно. Надо бы найти компанию поприятнее, причем немедленно! Я оглянулась на остальных: блондинка весело качала ногой, обутой в изящную туфельку с вырезом на мыске, и смеялась уже в открытую. Она не надела на вечеринку никаких украшений, почти не накрасила лицо, да и платье ее, сшитое из мягкой ворсистой ткани, смотрелось странно. Как полотенцем обмоталась после душа: соблазнительно, но крайне неуместно. Девушка снова наклонилась к Риву и начала что-то оживленно нашептывать ему, а тот хмуро глазел в стакан, изредка поддакивая своей подруге. Эй, Беккер, чуть не сказала я вслух, чего стоишь столбом? Виски вообще-то принято пить, а не гадать на положении кубиков льда, как ты! Он перехватил мой взгляд, сощурился, предупреждая: инвестор ждет ответа и мне следует быть поделикатнее.
Вы, Макс, сухо произнесла я, далеко не тот простой человек, которым пытаетесь себя выставить. Вы никогда не сомневаетесь в своих решениях и привыкли добиваться любых целей, идя к ним напролом и совершенно не беспокоясь о чувствах или репутации окружающих.
Многовато слов, моя милая. Назвали бы сразу социопатом, и дело с концом!
Несколько секунд все потрясенно молчали, даже нога полураздетой блондинки перестала изображать маятник, а потом Колман растянул рот в улыбке и громко захохотал:
С ума сойти, Беккер, ну и сотрудники у вас! Если я с ней опять заговорю, она меня просто побьет! Не за этим я ехал из Сарфелда! Как вы вместе работаете?
Прекрасно работаем. Рив бросил на меня жесткий взгляд, но почему-то слегка улыбнулся. Марта способна на многое, правда, иногда чересчур увлекается!
Простите, шеф, ответила я. Но ваш гость выбрал не самый лучший способ польстить автору, отзываясь о его книге цитатами из журнальной рецензии. Увы, Макс, тот номер до сих пор валяется у меня дома. И пока настроение у всех не испортилось, я удаляюсь. Умираю от голода!
Никто не стал возражать. «И о чем только Рив думает, возмущалась я про себя, машинально здороваясь и улыбаясь знакомым, пока шла через зал куда-нибудь подальше от барной стойки, почему он не защищает нас от посягательств всяких гнусных богачей? Дела и так идут хорошо, мы в состоянии сами справиться!» Передо мной возник поднос с шампанским, я схватила бокал, сделала большой глоток и только тогда остановилась, вспомнив, что собиралась поесть.
Еду сегодня заказывала Лили. Она считала себя истинным гурманом, обожала необычные сочетания вкусов и частенько угощала сотрудников редакции чем-то, на первый взгляд, совершенно несъедобным. Вдобавок она устраивала голосование: если блюдо получало одобрение большинства, его-то и стоило ждать на следующей вечеринке, но без сюрпризов тоже не обходилось.
Я дважды прошлась вдоль вереницы закусок, выбрала самую безобидную на вид тарталетку и покрутила ее в пальцах. В тонкой корзиночке из слоеного теста изящно свернулся полупрозрачный ломтик вяленого мяса, под ним просматривался плотный мусс, а со дна выглядывали остроконечные листики зелени, напоминающие сельдерей или петрушку. Я положила тарталетку в рот и медленно разжевала. «Нельзя торопиться, когда пробуешь новое, обычно говорила Лили, потчуя нас своими гастрономическими открытиями, так теряется удовольствие от еды. Нужно откусить маленький кусочек и хорошенько на нем сосредоточиться. Сначала может показаться, что ингредиенты плохо сочетаются между собой, но всегда стоит помнить правило: лучшие шеф-повара во всем мире работают не зря, поэтому нужно дать себе время привыкнуть, разобраться во вкусе. И если распробуешь, то обратной дороги уже не будет».