Сжав кулаки, Элис выпрыгнула из-за двери, но помощник шерифа уже был мертв. Он лежал на полу с воткнутым в горло лезвием. Чарли уставился на него.
Что это, черт побери, было? не сдержалась она.
Но Коултон казался совершенно спокойным.
Позволь-ка взглянуть, сынок, сказал он, схватив мальчика за запястье, и принялся вертеть его руку, пока тот не отдернул ее.
Встав над мертвецом на колено, Чарли выдернул клинок, с хлюпаньем вышедший из тела, вытер оружие о свои штаны и засунул за пазуху.
Почему вы пришли за мной? прошептал он дрожащим, несмотря на уверенные движения, голосом.
Элис, все еще испытывавшая потрясение, не знала, что сказать.
Потому что это наша работа, наконец ответила она. И потому что никто бы больше не пришел.
Это было необязательно.
Почему?
Я бы этого не сделал.
У нас нет времени на всякие разглагольствования, вмешался Коултон. Пароход отплывает через пятнадцать минут. Нужно поспешить.
Элиз задержала взгляд на мальчике.
Может, когда-нибудь и придешь, сказала она. Когда-нибудь, когда тебе будет за кем приходить.
Коултон уже снимал плащ и протягивал мальчику свой котелок. В этой одежде, которая была ему коротка, Чарли выглядел забавно, но ничего другого все равно не оставалось. Элис стянула с помощника шерифа башмаки, и мальчик надел и их тоже. По примерным расчетам у них оставалось минут десять, прежде чем отсутствие помощника должны были заметить и пойти его искать. Подвернув на мальчике рукава плаща, Элис застегнула его поверх окровавленной рубахи, подняла воротник и хмыкнула.
Ну ладно, пойдем.
Коултон уже шел впереди и махал им рукой. Они быстро покинули склад, вернулись на освещенную лунным светом улицу и пошли вдоль стены к пристани. После затхлого склада воздух снаружи казался чистым и неправдоподобно приятным. Элис старалась не думать об увиденном, о мальчике и о спрятанном в его руке лезвии. Старалась, но все же не могла.
Возле пристани стоял освещенный огнями большой колесный пароход. В волнах рябило его отражение, матросы суетливо возились с грузом и канатами. Коултон провел их по мостику к небольшой кассе и негромко поговорил с человеком за стойкой. Через пару минут они поспешили обратно и по трапу поднялись на палубу парохода. Чарли натянул котелок на глаза, поднял воротник и засунул руки в карманы, но, на взгляд Элис, по-прежнему походил на чернокожего паренька в неподходящей по размеру одежде и нелепо больших ботинках, надетых на босу ногу. Как бы то ни было, замысел Коултона сработал их никто не остановил, и через несколько минут они уже следовали по коридору за носильщиком к своей каюте. Снаружи послышались крики матросов, сбрасывающих канаты. Пароход качнулся и лениво двинулся к центру темной Миссисипи.
Элис с Коултоном сидели в салоне единственные посетители в столь поздний час и ужинали.
Чарли, притворившегося спящим, они оставили в каюте. Завязывать руки они ему не стали, предположив, что если они покажут, что доверяют ему, то и он будет доверять им. Газовые фонари были притушены, снаружи доносились слабые всплески гребного колеса. Прислонившись к латунным перилам стойки, за ними через зеркало наблюдал чернокожий официант. Коултон отрезал свой стейк маленькими кусочками, накалывал их на вилку вместе с картофелем и макал в подливку. У Элис аппетита не было.
Ты знал? спросила она. Ты знал, что он на это способен?
Коултон поймал ее взгляд.
Нет, ответил он тихо.
Элис покачала головой.
Это и пытался объяснить нам шериф. Пытался предупредить нас.
Да, все эти дети, сироты все они по-своему ненормальны. Но это не делает их какими-то монстрами.
Элис задумалась:
Так ли? А может, наоборот, как раз и делает?
Нет, уверенно произнес Коултон.
Она продолжила сидеть, сложив руки на коленях, и смотреть в тарелку. Во всех этих сиротах действительно было нечто странное, не поддающееся выражению, то, о чем они с Коултоном не смели заговорить, слыша лишь вихри слухов из какой-то прежней жизни.
Он мог уйти в любой момент, медленно произнесла она. Он хранил в себе нож. Все это время. Почему он не попытался сбежать раньше?
Она подняла голову. Вспомнив, насколько уверенным выглядел Коултон в подсобке, она вдруг почувствовала себя одураченной, как будто ей соврали.
Так что же такое «Институт Карндейл» на самом деле, мистер Коултон? Только не говорите, что он изучает детей с «особыми медицинскими состояниями». На кого я работаю?
Что ж во-первых, мы хорошие люди.
Ну конечно.
Это так и есть.
Все называют себя хорошими.
Но Коултон был настроен серьезно. Пригладив волосы, он нахмурился:
Перед нашей поездкой я сказал миссис Харрогейт, что вы заслуживаете знать больше. Она не была уверена в вашей готовности. Но, думаю, сейчас как раз то самое время. Просто сформулируйте вопросы в своей голове, и вы сможете задать их ей, когда мы вернемся в Лондон.
Она действительно хочет встретиться со мной?
Да.
Элис удивилась, потому что до этого встречалась со своим работодателем напрямую всего лишь раз. Но ответ Коултона ее удовлетворил, и она взяла в руки вилку и нож.
Не знаю, как вы всё это терпите, сменила она тему. Всех этих людей. Этого чертового судью. На вашем месте я бы сразу выбросила его из окна.
И что бы это нам дало?
Кое-что дало бы. По крайней мере, у меня стало бы лучше на душе.
Я немного разбираюсь в том, как устроен этот мир, мисс Куик. Вежливость здесь важнее правды. Гораздо важнее.
Она подумала о дрожащем мальчике в лохмотьях, которого держали под замком на складе.
Вежливость, повторила она.
Да, слегка усмехнулся Коултон. Для вас, пожалуй, это трудновато.
Я могу быть вежливой.
Конечно.
Что? Да, могу.
Коултон отложил приборы, проглотил еду, отпил вина, вытер рот и посмотрел на нее.
За всю свою жизнь я не встречал человека, смахивающего на нарыв на ярко-красном заду пекаря больше, чем вы, Элис Куик. И это я еще выражаюсь в самой учтивой манере.
Он потянулся в карман пальто и достал небольшой сложенный листок бумаги.
Доставлено посыльным в гостиницу, сказал он, снова принимаясь за ужин. Новое задание. Имя Марлоу. Вы должны отправиться в следующее место: цирк Бичера и Фокса в Ремингтоне, штат Иллинойс.
В Ремингтоне.
Так точно.
В Ремингтоне находится лечебница моей матери. Ну, или где-то там поблизости.
Для вас это проблема? взглянул на нее Коултон.
Немного помедлив, она помотала головой:
Всё в порядке. Просто кажется, что все опять пойдет через задницу.
Она помолчала.
Погодите-ка. Я должна отправиться? А вы?
Я буду сопровождать Овида до Лондона.
Коултон достал из кармана еще один конверт:
Здесь билет на речное судно до Сент-Луиса, отплывающее с первыми лучами солнца. Не волнуйтесь, в Натчез он не заходит. До Ремингтона вы доберетесь по железной дороге. Заодно здесь несколько рекомендаций, которые я потрудился написать на ваше имя, документы и прочее. А также лондонский адрес, по которому вы найдете миссис Харрогейт. Если что-то случится, свяжитесь с ней напрямую. И вот еще несколько банкнот на дорожные расходы и два билета первого класса на пароход, отбывающий из Нью-Йорка через восемнадцать дней.
Он прожевал очередной кусок стейка.
А также письменные свидетельства о том, что этот парень, Марлоу, был в младенчестве украден кормилицей и вывезен из Англии, что его семья наняла вас, чтобы вы его разыскали, и так далее и тому подобное.
Элис просмотрела бумаги:
У него есть какие-то опознавательные черты?
Да. Родимое пятно.
Это необычно.
Коултон кивнул.
И что из всего этого правда?
Кое-что. Достаточно.
Но это лишь еще один сирота.
Так точно.
Ну если только я не увижу, что он вытаскивает из своих чертовых рук ножи
Коултон улыбнулся.