Ты хоть понимаешь
Понимаю. Ты не понимаешь.
Нет, выходит, чего-то не понимаешь ты. Шен был в бешенстве. Мы не потянем такую игру, лорд. Ты что, не знаешь, какие силы стоят за этим?! Гонвед, Лига, Союз! И жалкая Арига с её жалкой командой, которую я, между прочим, собирал десять лет!!! Ты хоть знаешь, ты хоть понимаешь, что мне стоило купить этот киборг?! Мне, савалянину, человеку без имени, родины, семьи и даже планеты?! Ты знаешь а, маре вас всех побери! Он отошёл в сторону. Что теперь. Я сделал это.
Ты отдашь его Шитахе?
Нет, конечно. Шен пожал плечами. Он теперь мой, и прежде я поговорю с ним. Может, выкину где-нибудь. Может, продам.
Я останусь с ним.
Почему?! Гневно спросил Шен.
Я умею быть благодарным. Сказал Рэн. Он не то, чтобы спас меня на Пскеме, нет. Но он не бросил меня на произвол судьбы, когда я заслуживал этого. Теперь моя очередь.
Понятно. Скривился Шен. Поступишь, как знаешь. Сначала я поговорю с ним. Возможно, тебе не придётся строить из себя героя.
Я ничего не строю из себя. Очень тихо сказал лорд Рэн. Шен дёрнул ноздрями, но промолчал. Отвернулся. Велел Ариге вызвать Гупру.
Мероканец моется. Весело ответил тот. Ему это очень необходимо.
Когда оденется, приведёшь его в крипт. Сам останешься внизу. Понял?
Да, командир. Слегка поник кортианин.
Не подслушивать! Строго напомнил Шен. Гупра хитро блеснул белками выпуклых глаз:
Как можно! И сам ухмыльнулся своей неискренности
Ив как раз стоял возле него, и сам слышал всё, что сказал Шен. Кортианин пожал плечами очень выразительным и эффектным жестом, сделал жест в сторону лифта:
Всё время вверх, не заблудишься.
Благодарю. Ив вошёл в лифт. Пока поднимался, смотрел через прозрачные стены, пытаясь понять, где очутился, и что значат трубы и провода вокруг. Почему-то ему казалось, что он знает это, и стоит слегка поднапрячься, как он всё вспомнит Но лифт остановился слишком быстро. Ив вышел на площадку перед криптом, и замер ненадолго, поражённый тем, что увидел внутри.
Страшно? Посреди пустоты, наполненной звёздным светом, стоял Шен. Никогда не был в крипте? Странно.
Это проекция?
Конечно. На самом деле там, вокруг, муть гипера.
Я так и думал. Ив, почти не дрогнув, вошёл внутрь и остановился напротив Шена.
Кто ты такой?
Мероканец. Я умер в три тысячи четвёртом году, был убит из плазмера на терминале, сжигавшем Мерак. Не имею ни малейшего понятия, что я был, и где я был до сегодняшнего дня. Знаю только, что Шитахе до зарезу нужно было вырвать из меня воспоминания об этом.
Шен долго смотрел ему в глаза. Ив не мог понять выражения его лица сочувствие, злость, досада, колебания?
Как тебя зовут? Спросил он с выражением усталой обречённости в глазах.
Озакх.
Это значит Волк?
Да.
Ты уверен?
Да. Моё прежнее имя умерло четыреста лет назад.
И ты в самом деле не помнишь абсолютно ничего?
Нет. Напрягся Ив. Шитаха делал со мной страшные вещи, чтобы вырвать эти воспоминания. У него ничего не вышло. Хочешь попробовать?
Да нет. Шен чуть усмехнулся. Я влип в очень нехорошую историю с тобой, Волк. Что ты умеешь?
Я гениальный механик. Думаю, мне не понадобится много времени, чтобы освоить теперешние технологии, если у меня будут необходимые материалы и источники. Так же я был экспертом по налаживанию контактов с чужими. С любыми чужими, в том числе и не гуманоидами.
Ну! Шен деланно обрадовался. Это же меняет дело. Материалы у тебя будут, не сомневайся. Мы потеряли хорошего механика, и если ты заменишь его, я пересмотрю свой взгляд на сложившуюся ситуацию.
Можно мне спросить? Поколебавшись, обратился к нему Ив.
Рискни.
Кто ты такой? Мне знакомо твоё лицо, и я не понимаю, кто ты, что это за корабль, почему такая разнородная команда?
Всё в своё время, Волк. Через два часа ужин, там и познакомимся. Отдохни пока. Судя по всему, у тебя был тяжёлый день.
Спасибо. Пробормотал Ив. Он и в самом деле смертельно устал.
Он ушёл, и тогда в крипт вошла примечательная маленькая женщина. Маленькой она была за счёт коротких, слегка кривых ног; тело у неё было вполне нормальное и даже изящное. Коричневая абсолютно лысая от природы голова была эффектно повязана шарфом из тяжёлой блестящей ткани; в общем, это была бардианка, представительница малочисленного пустынного племени Барда. Тонкое, высокомерное её лицо было бесстрастно, тёмные глаза без блеска, словно нарисованные тушью, не выражали абсолютно ничего как чёрные дыры, они, казалось, поглощали свет. Холодный, прекрасный и мелодичный голос принадлежал ей.
Ты имеешь знание об этом человеке, барон? Спросила она.
Да.
Он будет иметь благодарность, если ты скажешь.
Нет. Покачал Шен головой. Не будет. Будь я проклят, но мне жаль его. Ты презираешь жалость, пустынная кошка, верно? С улыбкой посмотрел он в глаза, которые не изменили выражения при этом, так же, как и лицо. Я тоже стараюсь обходиться без этого, но этого парня мне жаль. Не хотел бы я быть в его шкуре! И сам себе я тоже не завидую. Мы в страшной заднице, Моанна. Вэйхэ Шитаха не оставит нас в покое, пока он с нами.
Я не имею страха перед Вэйхэ. Красивые вычурные ноздри дрогнули, великолепно отобразив презрение одним мимолётным движением. Я не имею страха, и ты, барон, не имеешь его. Ты знал, когда забирал этот человек с Гонвед. Ты не испугался. Моанна восхищается тобой.
Ты права. Улыбнулся Шен. Я всё знал. Мы найдём выход, как обычно.
Кейв и Рокел быстро оправились после прыжка, но оптимизма это никому не прибавило. Колебания в силе тяжести и перепады энергии говорили о том, что с Гритом всё очень плохо, а что делать, они не знали. Кейв не знал; ещё меньше знали Анна и Рокел. Посольский уровень Грит не отключал, но оставаться там стало опасно: в любой момент могли отключиться системы очистки воздуха и терморегуляторы, постоянно мигал свет, и Кейв с Анной и Рокелом перебрались на лабораторный, где особые системы поддерживали бесперебойную работу всего комплекса до самого конца, то есть, до гибели корабля. На лабораторном уровне жить было можно: есть, где лечь, есть, чем питаться, но Грит был прав, долго протянуть они здесь не могли. Пища была облегчённой и целиком синтетической, безвредной, но и бесполезной. Здесь были реанимационные помещения; предполагалось, что восстановительные процедуры и питание обеспечат жилые уровни. Можно было вводить необходимые вещества в виде инъекций, но в условиях глубокого космоса это грозило нервными расстройствами и депрессией, бороться с которыми в сложившейся обстановке будет нереально Во всяком случае, так утверждал Кейв, и у Анны не было причин ему не верить. Выяснив всё это, трое пассажиров Грита некоторое время сидели в своём временном прибежище и молча переваривали каждый своё. Лаборатория была большой, обставленной предельно скудно. Все было очень бледным, бирюзовым и белым, стерильным, линии простыми и чёткими. Свет ярким. Само по себе приятное сочетание цветов заранее почему-то наводило тоску, может быть, потому, что они уже предвидели проблемы. Ну и, конечно, привыклито они, все трое, к роскоши своих апартаментов, к комфорту и простоте бытия, и изменения принимали неохотно, с большим душевным напряжением. Пользоваться лифтами тоже было опасно, но Кейв всё равно раз в день поднимался на посольский уровень, чтобы получить еду и сок в «Хинаян». Иначе, считал он, проблемы с желудком и иммунной системой им обеспечены.
Он был страшно зол на Анну. Раздражение было таким сильным, что он с трудом удерживал его в себе. Он даже хотел бы, чтобы сейчас всё стало ещё хуже, чтобы сказать ей: «Ну, и что ты наделала?!» Это восклицание терзало его горло, пока он не произнёс его вслух:
И что же ты наделала, отдав ему корабль?! Ты видишь, что происходит?! Если бы ты не отдала корабль киборгу, сейчас мы не сидели бы в таком дерьме!