Трифона Ивановича даже ударило в пот. Он подскочил к ней и тихо заговорил:
Что ты! Что ты! Зачем ты сюда пришла? Иди с богом в кухню Ведь приказчики дома Ведь я просил тебя, чтобы при приказчиках ты на меня тень не наводила.
А на меня тень наводят, так это ничего?
Кто на тебя тень наводил? Уходи ты поскорей с богом Расселась и плачет.
Да как же не плакать-то, коли ваши приказчики халдой меня называют. Никогда я халдой не была, да и не буду. У меня муж есть Я женщина настоящая, замужняя. Поди-ка да пугни их хорошенько, разругай
Ладно, ладно Я скажу им, чтобы они не ругались; только ты, Акулинушка, уходи, пожалуйста, в кухню!
В кухне они опять будут ругаться, а я не желаю от них таких слов слушать.
Не будут они ругаться, не посмеют. Уходи только.
Зачем же я буду уходить, коли я с вами хочу?.. Они вон самовар требуют, а я самовара им ставить не желаю. Пусть сами ставят.
Да что, у тебя руки-то отсохнут, что ли?
Не отсохнут, а не желаю. Кабы они были учтивые, а то они охальники.
Поди, Акулинушка Не срами меня, не наводи перед приказчиками на меня тень. Ну, будь умница.
Сходи в приказчицкую и разругай их, тогда уйду, говорила Акулина.
Ах ты, господи! Вот наказание-то! всплескивал руками Трифон Иванович. Ну ладно. Ты ступай, а я за тобой следом.
Акулина отерла слезы и лениво поднялась со стула.
Милый! проговорила она, бросая нежный взор на хозяина. Как бы я с тобой вместе чайку-то напилась, чудесно.
Нельзя, Акулинушка, нельзя теперь. Чайку мы с тобой вместе завтра поутру напьемся, когда приказчики в лавку уйдут, а теперь нельзя.
Как нельзя? Можно Завсегда можно. А значит, не любите меня, коли говорите такие слова
Иди, иди, милая проталкивал ее Трифон Иванович за плечи из столовой.
Да ладно уж, уйду, только ступайте и приказчикам задайте за меня гонку.
Акулина удалилась. Трифон Иванович еще раз тяжело вздохнул, отер платком выступивший на лбу пот и, с минуту погодя, направился в приказчицкую.
Что это у вас за шум тут? начал он, смотря куда-то в сторону. Все с Акулиной перебранка. Чтоб я не слыхал больше ругательств! Слышите?
Да как же ее не ругать-то, Трифон Иваныч! возразил старший приказчик. Во-первых, она щи сегодня подала такие, что ложкой ударь, так и то пузырь не вскочит, а во-вторых, когда мы ей стали говорить, так она еще сама же нас изругала. Вы извольте посмотреть щи собака хлебать не станет. Да еще грозится, что на треске весь пост нас проморит.
Не посмеет она этого.
И еще похваляется, что самовара нам ставить не будет.
Ну, довольно, довольно! Что такое самовар! Самовар может и мальчишка поставить. Женщина тоже устать может. Ведь женщина не мужик.
Хорошенько их, Трифон Иваныч, хорошенько! заговорила Акулина, появляясь в дверях, но хозяин повернулся и вышел из приказчицкой.
Вот вляпался-то! произносил он про себя уже в столовой. Совсем вляпался. Подвела В лучшем виде подвела Теперь уж тень есть И большая тень И чего, дура, не едет на отдельную квартиру! Ведь умоляю переехать. Тогда бы и кухаркой перестала быть: так нет, озорничать здесь хочет. Конечно, и там шила в мешке не утаишь, но
Трифон Иванович обернулся. В дверях опять стояла Акулина.
Да вот еще чего я хочу, говорила. Я хочу, чтобы приказчики называли меня не Акулиной, а величали Акулиной Степановной. Подите и скажите им
Милая, это потом. Это уж завтра Иди ты только от меня
Нет, нет, завтра вы забудете, а я хочу, чтобы сегодня
Нельзя сегодня. Уходи ты, Христа ради.
А нельзя вам сегодня сказать, так и уходить я от вас не желаю. Сяду вот тут, да и буду сидеть.
Ой, Акулина, не дури!
Хочу дурить и буду дурить! возвысила она голос и вдруг заплакала вслух.
Тише ты, тише Ну чего ты? Иду я к ним Иду говорить Уходи ты сама-то только скорее, забормотал Трифон Иванович и поспешно выскочил из столовой.
IV. Нимфа когти расправляет
Было раннее декабрьское утро. Только еще рассветало. Приказчики Трифона Ивановича уходили в лавку и громыхали в кухне сапогами. Старший приказчик, уходя в лавку, зашел, по обыкновению, к хозяину за ключами. Трифон Иванович в халате и войлочных туфлях сидел у себя в столовой за самоваром. С потолка светила лампа. Старший приказчик поклонился хозяину и лаконически сказал:
За ключами
Хозяин молча встал со стула, пошел к себе в спальню и вынес оттуда ключи. Старший приказчик переминался с ноги на ногу и не уходил.
Что тебе? спросил его хозяин.
Насчет кухарки-с Насчет Акулины Верите ли, мочи моей нет, отвечал старший приказчик.
Хозяин вспыхнул и как-то заерзал на стуле.
Ну, ну, ну Ты уж наскажешь, пробормотал он.
Помилуйте Всякую пищу подает на манер как бы псам Самовара не ставит, ну да самовар бог с ним, самовар и мальчики поставят, а она посуду не моет, на стол не накрывает. Уж ежели мальчики всполоснут тарелки и стаканы, то еще туда-сюда, а не всполоснут так на грязных и ешь.
Хозяин смотрел куда-то в сторону.
Я говорил ей но она сказала мне, что нездорова. Ведь может же женщина заболеть проговорил.
Какое-с! Что вы! Вчера вы изволили быть вечером в гостях, так без вас целый вечер песни распевала.
Песни ничего не обозначают. А что до болезни, то она женщина замужняя, к нам из деревни от мужа приехала. Почем ты знаешь, может быть, она беременна, может быть, ей не под силу работать. Надо тоже по-человечески
Воля ваша-с А только и самовары у нас ставят мальчики и посуду моют мальчики. Все мальчики Даже пол метут они.
Эка важность! Обломятся у них спины-то от работы, что ли! Не генеральские дети. Даже лучше, ежели по домашеству занимаются.
Меня все приказчики просили вам доложить. Очень уж обижаются.
Ступай!
Старший приказчик почтительно поклонился и вышел. Хозяин вздохнул свободнее. Он радостно потер руки, прошелся по столовой, отворил дверь в кухню и крикнул:
Акулинушка! Иди сюда со мной чайку попить! Приказчики уже ушли в лавку.
Я сплю послышался женский голос из кухни.
Как спишь? В восемь-то часов утра спишь! удивился Трифон Иванович.
Захочу, так и еще дольше просплю. До двенадцати часов досплю слышите, вы там как хотите, а я сегодня ни нам, ни приказчикам стряпать не буду.
То есть как это не будешь стряпать?
Очень просто Не стоите вы этого Меня не хотят предпочитать, и я не хочу предпочитать. Где хотите, там и обедайте.
Да полно, матка, что ты! Что за капризы такие Вставай да иди в столовую чай пить.
Благодарим покорно.
Иди скорей. А то самовар остынет. Я нарочно не пил и ждал тебя. Иди.
Зачем баловать? Не стоите вы этого Пейте одни.
Да что такое случилось? Что я тебе сделал?
Очень просто. Никто меня здесь не уважает, никто не предпочитает, всякий норовит обидеть, всякий норовит что-нибудь подпустить супротив меня.
Полно, полно Это тебе только так кажется. Одевайся и иди сюда.
Да я в одеже сплю Мне нечего одеваться.
Так иди же Не упрямься.
Просите получше, так, может быть, и приду на минутку.
Да ведь уж я и так прошу учтиво.
Нет, вы скажите: иди, мол, милая Акулина Степановна, чай пить. По имени и по отчеству назовите.
Трифон Иванович поморщился.
Блажишь ты, я вижу, пробормотал он. Ну, да ничего, так и быть, потешу тебя. Акулина Степановна! Иди чай пить
Ну, вот так-то ладно. Так я люблю.
Идешь?
Погодите Дайте сапоги польские надеть.
В кухне за перегородкой послышался скрип кровати, и через минуту в дверях столовой показалась Акулина, как и всегда, свежая, бодрая, румяная. Она хотела сделать серьезное лицо, но улыбка так и сквозила на ее губах.
Что это ты сегодня капризничаешь? И как тебе не стыдно? встретил ее Трифон Иванович и покачал головой.
Хорошие-то да добрые люди, которые ежели дамой интересуются, те говорят при встрече: с доброй утрой сказала она. Вон я у немца из конторы жила На русской он был женат Так тот всегда своей даме: «С доброй утрой»
Ну, с добрым утром тебя, с добрым утром Садись. Налить тебе чайку-то?..