Раньше когда-нибудь искала пропавших? спросил он.
Нет.
Умеешь пользоваться компасом, навигатором, рацией?
Эм
Не боись, Коль, сказал Клим. Я её всему научу.
Коля хмыкнул.
Со здоровьем всё нормально?
Да.
Больше тебе скажу, снова вставил Клим. Эта милая девушка медик.
Даже так? Ну тогда за тебя, Клим, я могу быть спокоен. Если веткой глаз себе выколешь, тебе его вставят обратно. Ты на своей машине приехала? снова обратился Коля ко мне.
Нет.
Обратно как поедешь? С Климом?
Да, я довезу, отозвался тот.
Ну хорошо. Давайте я вам выдам оборудование тогда, и пойдёте.
У меня своего полно, сказал Клим.
Однако Коля потащил его к большой машине и что-то таки выдал.
А что Санька не приехал? поинтересовался регистратор. Он таких поисков обычно не пропускает.
Приедет часа через два. Какие-то дела у него там, я по телефону не понял ничего.
Ну ладно, будем ждать его, значит. А вы давайте, ребята.
Он поднял ладонь, Клим в ответ свою, и мы пошли в лес.
После затяжной зимы он начал набирать свою силу. Деревья стояли ещё куцые, как птенцы, у которых только-только начали пробиваться перья. Лишь берёзки уже более-менее обросли светло-зелёным глянцевым монистом, переливающимся и звенящем на солнечном ветру. Под ногами на каждый шаг хрустко отзывался серо-коричневый ковёр прошлогодней листвы. Между кочками лилипутскими морями и озёрами натекали лужи, живо, по-настоящему, отражающие в себе небо с верхушками деревьев, полётами птиц и растянутыми, словно вата, вытащенная сквозь дырку в старой игрушке, облаками. Небо, которого можно было коснуться. Которое оставляло мокрый след на кончиках пальцев.
Так, продолжал объяснять Клим. Мы с тобой будем работать на отклик.
Ясно.
Отойдём только подальше в лес. Тут кричать смысла нет. В работе на отклик что главное? Услышать ответ. Поэтому мы будем кричать через равные промежутки пути, останавливаться и слушать. Если никто не отвечает, идём дальше. Важно от крика до начала движения говорить ничего нельзя. Это понятно?
Да.
Ещё важное, Клим поднял указательный палец. Тебе может показаться, что кто-то кричит. И мне может показаться. Поэтому мы и ходим по двое. Но если ты что-то услышишь даже если ты не уверена, что что-то слышала, говори мне. Там будем разбираться.
Ну так-то всё просто, сказала я.
Да, несложно. Зато обалденно. Забраться в лес подальше и просто кричать чьё-то имя.
Я улыбнулась.
Серьёзно! сказал Клим, будто я с ним спорила. Уверен, тебе понравится.
Мы прошли ещё немного дальше.
Кстати, нам надо провести радиотренировку, опомнился он, остановился, взял в руки рацию. Вот здесь кнопка. Нажимаешь на неё все рации, настроенные на этот канал тебя слышат, но отвечать не могут, пока ты в эфире. Поэтому нажимаешь, говоришь, отпускаешь и ждёшь ответ. Чтобы было понятно, кто к кому обращается, сначала называют позывной того, кому адресовано сообщение, потом свой. Позывной штаба знаешь?
Я покачала головой.
«Зима», сказал Клим и приблизил рацию к лицу: «Зима Мельнику».
Меньше, чем через пару секунд, рация прохрипела ответ:
«Зима в канале».
«Проверка связи».
«Связь на пятёрку. Ноль»
«Ноль» означает конец связи, пояснил Клим и убрал рацию. Так. Кричать мы будем на три стороны: вперёд, налево и направо, он чуть поворачивался корпусом, показывая, как это будет. Покричали и сорок секунд ждём. Сначала кричу я, все три раза. Потом, когда пойдём дальше, кричать будешь ты. Меняться можно только так, одновременно орать нет смысла, мы ничего не услышим в ответ. Один кричит другой слушает. Готова?
Я кивнула. Клим закричал:
МИША! поворот влево: МИША! поворот вправо: МИША!
Голос у Клима был громкий, но низкий, и казалось, он туманом нависает над землёй, окутывает деревья и, путаясь в их листве, стремится к ещё голубому, но уже вечернему небу. По коже у меня побежали мурашки.
Клим замер, прислушиваясь, не отзовётся ли лес на его окрик.
Слышала что-нибудь?
Только его голос.
Нет.
Идём дальше.
Мы отошли метров на сто, когда Клим остановился и обернулся ко мне, жестом предлагая повторить за ним.
Что, прямо кричать? тянула время я.
Да, конечно.
Миша! крикнула я. Потом налево: Миша! и направо, ещё тише: Миша!
Клим улыбнулся. Между прочим, чертовски обаятельно.
Громче, сказал он. Тебя должен слышать не только я.
Ми-ша!
Клим помотал головой.
Твой голос должен долететь вон до тех деревьев, он указал рукой. Распугать там всех белок и дятлов и вернуться эхом обратно. Давай вместе
Глава 9
Мне в самом деле понравилось кричать. Под конец, когда я почти сорвала горло, Клим начал меня хвалить.
В лесу в мае значительно прохладнее, чем в городе. Теперь я это знала наверняка. Местами тут до сих пор лежали остатки стаявших сугробов. Я ещё раз, правда, мысленно, поблагодарила Клима за его куртку и тёплые ботинки я то и дело оступалась и чуть не подворачивала ноги. В кроссовках меня бы уже везли в травмпункт.
Мы кричали много и долго, но отходя всё дальше в лес, шагать стали медленнее, кричать реже.
Я никак не могу понять, что может семилетний ребёнок делать в лесу один? спросила я. Ты уверен, что мы ищем в том месте?
Возможно, что не в том, отозвался Клим. Но я почти уверен, что зашёл в лес Миша оттуда, он махнул в сторону, не говорящую мне совершенно ни о чём. Я уже давно перестала понимать, куда мы идём. В тех краях вход в лес как раз очень удобный, кажется, он весь как на ладони и заблудиться почти нереально.
Но что ребёнку делать в лесу?
Клим пожал плечами.
Я в детстве ходил в лес сжигать дневник. Или взрывать петарды. Миша для такого ещё маловат, но он точно в лесу, очень убеждённо добавил Клим. Я был в городе. В школу его заходил последний урок отменили, а его няня об этом не знала. Пришла ребёнка нет. Но все городские камеры, которые нам удалось просмотреть, указывают на то, что Миша шёл в сторону леса.
Я слушала и поражалась. Пока я сидела дома, волновалась и рисовала в голове жуткие картины несчастий, случившихся с Мишей не дай бог! другие занимались делом и успели практически расследование провести.
По моим подсчётам, мы идём ему навстречу, продолжал Клим. Вот только встретит его или наша поисковая группа, или одна из тех, что обследуют лес западнее. Сложно точно рассчитать, куда пойдёт заблудившийся в лесу ребёнок, поэтому дальше только дело случая.
Но ты уверен, что его найдут?
Да. Если будут искать внимательно. Нас с тобой это тоже касается.
Я кивнула и минут десять не задавала вообще никаких вопросов. Потом всё-таки спросила:
Ты давно в поисковом отряде?
Шесть лет.
Ого! Наверное, многих за это время нашёл.
Многих.
Рядом с нами вился до безобразия гибкий Билли Блэк. Иногда он отбегал поглубже в лес, иногда пушистой тенью скользил прямо у наших ног, умудряясь даже протискиваться между нами, хоть мы и шли довольно близко друг к другу.
А что это за порода? спросила я.
Клим усмехнулся.
Чистокровная дворняга.
Серьёзно? А выглядит как породистый.
Ага, Клим потрепал по шее подскочившего к нему пса. Настоящий дворянин. Я его подобрал года три назад. Ещё щенком. Так и живём теперь, да, дружище?
Я обратила внимание на руки Клима. Крепкие, с красивыми пальцами, чистые и аккуратные. На правой руке у него были уже другие часы, массивные, с кучей всяких стрелок и кнопок, больше подходящие к лесу и берцам.
Ладно, беги давай, сказал Клим, отпуская Билли Блэка. У него фантастический иммунитет ко всякой заразе. Столько раз в лесу клещей цеплял и хоть бы что.
А по следу он ходит?
Нет, Клим замотал головой. Я пытался его научить, но у него что-то с обонянием. Ветеринары ничего не смогли сделать. Может, родился такой, а может, что-то случилось с его носом, когда он был маленьким. Поэтому работать как кинолог с собакой мы не можем, но у него поразительный слух, и он умнее многих людей. Иногда находит то, что я упустил.