Она уже бросила ходить по врачам, как вдруг долгожданное событие наступило. Причём Анька восприняла это совершенно естественно, а вот Лёшка был потрясен. С появлением сына что-то в нём надломилось. Он сделался каким-то жалким. Наверное, как многие мужья почувствовал себя заброшенным, менее любимым. Сначала Аньке не было до этого дела Владик занимал всё её существо но со временем, заметив перемену в Лёшке, она огорчилась. Ей хотелось, чтобы семья выглядела идеальной хотя бы со стороны. Так вдруг встреча со старыми друзьями подействует благотворно? А ещё
Значит, Игорёк будет? спросила она внезапно.
Лёшка поморщился.
Тут загвоздка. Катька считает: он откажется, если просить будет она. Может, ты ему позвонишь? Или я?
О! воскликнула Анька, отрываясь от Владика, да, я позвоню, обязательно позвоню, сейчас только посуду вымою.
***
Игорь Лапин бывший Душа Общества закончил юридический факультет и женился на дочке бывшего дипломата, отдавшегося ныне бизнесу. Это был взаимовыгодный брак по расчёту и по человеческой симпатии. Супруги жили в гармонии, то проводя время вместе, то занимаясь каждым своим делом. Детей заводить не собирались.
В Немчиновке они отстроили приличный особняк, но наведывались в него нечасто, хотя Игоря в Немчиновку тянуло, поэтому он здорово обрадовался неожиданному звонку Аньки. Ух ты! Конечно, он с удовольствием встретится со старыми друзьями и особенно с тобой, Анечка. И Денис будет? Ну, ничего себе! Нет, жена совсем не возражает.
Насть, ты ведь не против?
О, я с радостью проведу пару дней в шезлонге в изоляции от всего мира.
Их участок окружал высокий глухой забор.
Игорь чуть поморщился, подумав о Сашке. Ну да ладно, может его присутствие и к лучшему. Пусть видит, что Игорь его не избегает.
А ещё в душе слегка кольнуло. Будут все, кроме Ники. Порой Игорь вспоминал её, понимая умом, что Нику полагается жалеть. Скорее всего именно он был причиной самоубийства. И умом, конечно, Игорь её жалел. Девчонка, молодая, неразумная, не справилась с эмоциями, а ведь, как говорится жить да жить и всё такое, но это же её выбор в конце-то концов.
В другое время накатывало тщеславие. Она утопилась из-за него, а не из-за прыщавого пошляка Сашки. Шутка ли, внушить девушке такие огромные чувства, избавиться от которых можно только на глинистом дне пруда. В глубине души Игорь собой гордился, иногда неискренне укоряя себя за это.
В пруду они набирали глину и лепили из неё кто что мог, в основном фигурки собак, кошек, лошадей. Потом их сушили на солнце и раскрашивали. Однажды он слепил для матери большую пепельницу в форме сердца и покрасил её гуашью в алый цвет. Вот мать он любил, это точно. Если бы её, а не Никино тело погрузилось на глинистое дно, он бы по-настоящему горевал.
***
Городская жизнь набросилась на Дениса с присущей ей наглостью. В понедельник, в шесть сорок пять утра позвонил начальник и сообщил: срочное совещание назначено на восемь. От Дениса требовалось немедленно продрать глаза и, не завтракая, прибыть в офис. Ну а дальше всё совсем закрутилось. Десятки электронных писем (на одно только их чтение уходили целые часы), приём клиентов и ответные визиты к ним, редактирование документов. В перерывах кофе и трёп с коллегами на тему, кто с кем переспал. Вечерний путь домой по залитому красивыми огнями городу, пробки, удобные для наблюдения за беззаботной молодёжью на элегантных верандах кафе; приготовление на скорую руку консервов с недоваренным или переваренным гарниром, просмотр новостей и плюханье в кровать с быстрой отключкой.
Несмотря на столичный круговорот, состоящий из сугубо материальных вещей, Денис никогда не чувствовал себя так скверно, как теперь, ведь Немчиновка свои позиции не сдавала. Беспокойство Дениса из-за увиденного на улице и у пруда только росло. Немчиновка подсунула ему картинки, отделаться от которых не удавалось. Руки холодели и покрывались липким потом, в висках стучало, стоило ему вспомнить собаку, обелиск на берегу, Нику у плотины, телефонную будку. Он гнал от себя мысль, что окажется больным, как бабушка. Вместо этого задавался вопросом: может, не зря в детстве, живя в Немчиновке, начинал верить в потустороннее? Как многие молодые современники, Денис прочитал немало фантастических книг, посмотрел массу фильмов-фэнтези, поэтому в голову ему лезли мысли о порталах проходах, соединяющих разные миры. Порталы двери, позволяющие призракам и тварям из тонких миров проникать в наш грубый мир, чтобы блуждать здесь ночами, пугая людей. Он цеплялся за эти нелепые сказочные мысли, как алкоголик за бутылку. Прикидывал, как бы узнать, видела ли Катерина что-либо подобное. И, если да, то как реагировала? Эх, да разве теперь спросишь! Такой разговор представлялся совсем уж глупым. Привет! А ты когда-нибудь видела утопленницу Нику у пруда? Нет? Ну, извини, это я так, случайно вырвалось.
***
В среду позвонила бывшая жена Светка.
Слушай, есть у тебя совесть или нет? выдала она истерично. Приезжай, своди Лизку хотя бы на мультфильм или в парк. Ты отец или кто? Ребёнок через год в школу пойдёт, а ты её видел считанные разы!
Ох, Лизка! Она висела на нём, словно тяжёлый громоздкий рюкзак. От этой ноши нельзя было избавиться, её надлежало всегда тащить на себе во что бы то ни стало. Больше того ноша ещё и росла. Нет, в принципе, Денис гордился тем, что оказался состоятелен как мужчина и, вообще, как человек, то есть смог произвести на свет нормальное здоровое потомство. Но дочь по-прежнему раздражала его буквально всем. Внешностью (нос Лизы, сильно похожий на тёщин, вызывал у Дениса особое отторжение), голосом, плачем из-за сломанной игрушки, соплями и кашлем, привередливостью в еде, тем, что быстро вырастала из одежды, и ей постоянно требовались разные вещи и витамины. «Хорошо, только, когда она спит». Денис в очередной раз задумался о своей холодности, но никакого приемлемого объяснения ей не находил. Ему было неудобно и перед Светкой, и перед собой, и перед дедушками-бабушками. Он никак не мог полюбить собственную дочь, хоть в лепёшку расшибись. Конечно, он давал деньги на ребёнка, но большего сделать не мог. Ну, не мог. И точка.
Ну так как? требовательно спросила Светка, сходишь в эти выходные погулять с дочерью?
Денису стало стыдно. Ещё и Катькин вопрос вспомнился: «Общаешься?» «Да, она, блин, права. Надо встречаться, хотя б иногда».
Схожу, ты только не нервничай. Погуляем, мороженое сожрём или пиццу.
Отлично! повеселела Светка. Тогда подъезжай в субботу, к двенадцати.
Угу.
Разговор с бывшей имел место в среду, а в четверг вечером телефон заиграл стандартную мелодию и, взглянув на экран, Денис с некоторым трепетом увидел, что звонит Катька.
Привет! её глухой голос доносился из мира, где обитают Пиковая Дама, черти, гномики, а теперь ещё призрачные собаки и девушки с подёрнутыми тиной глазами.
Привет! Денис смотрел на улицу, заполненную прозаичными людьми, спешащими по делам пешком или в автомобилях. Какой бы транспорт они ни выбрали, их суета всё равно оставалась будничной и скучной. Рутина, тягучая неподатливая, словно невкусная нуга.
Тут вот что, торопливо сказала Катька, я позвонила вчера Сашке и рассказала ему, что ты приезжал. Он, знаешь, очень проникся к моему рассказу. И мы позвонили Лёшке с Анькой, и потом ещё (она слегка замялась) Анька позвонила Игорю. В общем, мы хотим в эту субботу собраться у меня дома все вместе и пригласить тебя. Посидим, потреплемся. Ты свободен? Как тебе идея?
Я да, я за, ошарашено сказал Денис, не ожидавший столь скорого продолжения истории с Немчиновкой.
Тогда подъезжай к пяти. Думаю, будет нормально.