В горле пересохло, сознание включались и отключалось. Мерещились черти и ангелы, какие-то тени и голоса.
Ну че, вскрывать? сказал тонкий интеллигентный, наверняка, ангельский голос.
Более грубый, черта, наверное, ответил.
Ага. Топор то где?
Послышалась какая-то возня, потом удары по крышке и сквозь щель наконец хлынул поток свежего ночного воздуха. Вася с наслаждением вдохнул.
Наконец крышка отвалилась в сторону и над ним склонились две пропитушные морды.
Родненькие мои! вскричал Василий, протягивая руки к своим спасителям.
«Родненькие» заорали так, что все окрестные собаки залаяли и завыли разом.
Да погодите вы. Да я живой! Вася бросился, вслед улепётывавшим спасителям, но их было уже не догнать.
Махнул рукой. Небо было темным, горели звезды, одна, две, три, много в общем, ночной ветерок колыхал могильные осины. Злой и тощий комар накинулся на Васину шею с упоением изголодавшегося вампира. Есть ему тут было некого, а тут реальный живой, сочный мужик. В иное время Вася без пиетета прихлопнул бы наглую тварь. Но не сегодня. Сегодня он аккуратно снял насекомое и нежно подул ему в мордочку. Обалделого комара снесло прочь. Нетрезво покачиваясь на помятых крыльях и икая на поворотах, незадачливый, кровопийца поспешил убраться прочь. Странный какой-то, мужик. Ну его. Тем более в кустах за памятником какому-то Пахану, маячили две жирные, обтянутые брюками задницы.
Хорошо то как! Господи! Жить то, как хочется!
Но сначала
Зинаида налила себе стопочку и присела у стола. Поминок она не делала. Вынесла алкашам во двор две бутылки, закусь и все. А вот соседа пригласила. Помочь, туда-сюда, утешить. Туда-сюда затянулось до полпервого ночи. Изрядно пьяные, они вспоминали усопшего, а заодно строили планы на совместное будущее. Вдруг в окно постучали.
Кого еще? недовольно буркнула Зина и отдернула шторку.
За окном стоял Вася. Белый саван охватывал худое тело его, благословенный чистый лик светился умиротворением и обидой.
Что, Зинаида? Празднуешь? С полюбовником? У мужа ноги еще не остыли, а ты?
Зинаида минуту молчала, только глупо лупала глазами, зато потом заорала и грохнулась на пол, некрасиво, задрав полные ноги на лавку. Сосед глянул в окно и тоже заорал. В обморок не упал, но бросился вон. Подтягивая штаны и беспрестанно крестясь.
А Вася исправился. С Зинкой развёлся, конечно, кольцо отдал своим спасителем, когда те оклемались чуток. Доктор сказал, кома была алкогольная, но выкарабкался. Не иначе действительно милостью божьей. С тех пор не пьет. Работает в местном театре сторожем. Иногда рисует декорации. Много не платят. Но это и не важно. Главное, чтобы дело По душе было.
P.S А у этой истории есть мораль?
Естественно, Бабайка сплюнул через дырку в зубах.
И какая? Пить пей, но меру разумей?
Не-а.
Нужно тщательней подходить к выбору супруги?
Да ну
А какая же?
Верить надо.
Кому? Людям?
Себе. И если что-то решил, задумал, делай, вот прям сразу. Не потом и не опосля. Опосля «добренькие» советчики тебя отговорят или ты сам себя накрутишь, а мечты так и останутся мечтами.
Мухоморы
« А и берут у тебя, тётка, мухоморы то? Ой берут, милок, ишо как берут, кто тёще, а кто начальничку». О пользе мухоморов в частности, и «тихой» охоты вообще.
Дом у тебя какой-то не такой.
В смысле? Я мигом насупилась.
Ведь только что закончила делать ремонт и при этом слове еще продолжала вздрагивать и оглядываться, а тут этот, со своей критикой
Ну, слишком уж современный, не соответствует почетному званию ведьминского дома.
Я облегченно выдохнула
А Ты про это. Обычный современный ремонт.
А где же котлы колдовские, травы бесовские, пауки по углам, кот
Кот как раз у меня имеется. Васька тут же вскочил на стул и громким «мау» подтвердил свое присутствие. Причем, как ни смешно, он у меня сам завелся. Едва только я купила этот дом, как на дороге мне совершенно случайно попался тощий облезлый котёнок. Он жалобно мяукал и просился на ручки. Пришлось взять. И на ручки и вообще.
Мухоморы еще Мне стало смешно.
Ну да и мухоморы непременно. Для антуражу. Как ты будешь клиентов окучивать, без антуражу.
Бабайка, ты мыслишь стереотипно. Современные ведьмы не сидят по болотам, они сидят в хороших офисах, с интернетом и телефоном. Ведут блог и принимают людей по видеосвязи, а это все просто пережиток прошлого.
Не скажи
Матрёна, ты новость то слышала?
Ась?
Я говорю новость у меня есть, курица ты старая! Подь сюды.
Степановна наклонилась к подруге и зашептала на ухо.
У тебя сердце то болит?
Ой, болить. Ой так болить, так заходится, то колет, то режет, а то вообще будто останавливается. Двух шагов пройти не могу. Вчерась за автобусом бежала, так что ты думаешь, не догнала. Это когда ж такое было то?
Ну всё. Теперь всё.
Что всё?
Старушка побледнела, представляя это «всё» гробиком с плюшевой отделкой, красненькой, крест медный, и лицо свое на фото в овале, в платьице том красненьком, горохами. Там она такая благолепная, аж жуть. А после, это уж как водиться, поминки: кутья и кисель малиновый. Аж облизнулась, до того реалистично представила. Вот встает её подруга, делает скорбное лицо, слезки утирает, речь говорит, дескать была она Матрёна исключительно хорошей женщиной, и церковку ходила, и голубей на помойке прикармливала, а уж капуста у неё какая была, розаны, а не капуста. И пахла так же, в смысле капуста пахла, не Матрёна. А главное то, сама то причитает, но и глазами зырк-зырк, чайник присмотрела себе большой с росписью, старое Дулёво, и ложечки чайные с позолотой, мужнин ещё подарок. Вот ведь тварюга! Так и есть тварюга, а не подруга. И зять вон сидит, ухмыляется, видать уже баян под столом держит, а то и два. Он дооооооолго ждал. ДождалсяИ от этих злых мыслей Матрена будто очнулась, и увидела, что жива-живёхонька, сидит у себя на кухне, и подруга, та, что тварюга, на месте, и чайничек. Словом, всё хорошо.
Ты чего лепенишь!? набросилась она на Степановну, я ж живая, живая ищщо!
Вот тетеря глухая, а я тебе про что толкую?
Про что?
Здоровее всех здоровых будешь, ибо средство нашли. Тайное! От сердца, и вообще от всех болячек. Им, говорят, на самом верху лечатся. Там!
Для наглядности Степановна так высоко подняла руку с оттопыренным указательным пальцем, что чуть было потолок не проткнула. Мол вишь, как высоко то. Палец тут же облюбовала муха. Села и стала потирать лапки:
Ссссскорее бы ужжжжже ужжжжжин бы, ссссскоре бы ужжжжжже ужжжжин бы
Марья Ивановна муху прихлопнула без пиетета, и обмахиваясь газетой, поторопила:
Ну давай уже, выкладывай, что там у тебя.
Ну так вот. Слушай, бабульки склонились над столом как два партизанки, ко мне вчерась племянница приезжала, а у ней муж. Мужик так себе, пузатый да плешивый, но не абы кто, а профессор в НИИ технологий и каких-то там иных ваций. Что за вации не знаю, но ему там одна баба сказала, что у её тетки материна сестра мужа мухоморами лечится. Ясно тебе? Му-хо-мо-ра-ми. Это ж не абы кто сказал. Это ж в НИИ. Там врать то, как в телеке, поди не будут
Это как же она ими лечится?!
Да так. Настойку делает на молоке и пьеть. Но не просто так: а сначала три месяца в темноте эту настойку держит, потом каплю выпивает, на следующий день две, ну и дальше прибавляет до пятидесяти, а потом обратно, убавлять начинает. И так целый год.
Степановна к такой идее отнеслась со здоровым скепсисом. Прихлебнула чаю, закусила конфеткой, основательно насладилась вкусом, и только после этого сказала тактично, чтоб не обидеть подругу:
Брехня это всё, Степановна. Я вон по курортам всю жизнь моталась и что? Помогли они мне энти курорты? Восьмидесяти еще нет, а вон уже вся как дуршлаг, нету его, здоровьица.
Обе всхлипнули. Вспомнили, что и здоровьица нет и красоты уж давно, и уж давно отцвети хризантемы, спели, вспомнили кавалеров, кто был какой, как бегали за ними, тогда еще юными и прекрасными, какие подарки дарили, словом, отвлеклись. Вспомнила Марья про мухоморы, когда Степановна уже двинулась на выход.