Медленно постукиваю пальцами по деревянному столу, выгибаю шею, дабы увидеть сиреневое предночное небо. В доме почти тихо. Ферхат утихает минут на десять. Затем, не зажигая света, то есть пренебрегая электричеством, он зажигает свечу, о чём доносит мне сведения воздух.
Кричу: Фер
И слышу:
Па-тер нооо-стер, куи эс ин цщэ-элис,
санктифицщетур но-омен tuum
Что за ерунда? Это ж католическая молитва, Отче наш? Ведь так ведь?
И ведь как поёт! Ощущение живого средневековья не покидает меня. Так поют в церковном хоре разве что перед взятием Иерусалима неистово и духовно.
Et ne nos inducas in tentationem,
ſed libera nos a malo.
Amen.
Ой, Ферхат! До чего ж ты чудён!
Но, не проходит и двух минут, как он издаёт вдруг быстрое бормотание, в котором я нескоро улавливаю греческую речь. Это представление длится ещё около трёх минут. Затем минутная тишина.
Звук воды из крана и радостный вопль: На сегодня хватает!
Ферхат выходит с махровым полотенцем.
А ты почему не весь лимон ешь? Что это такое? Я, всё-таки, хозяин, позволь тебя понасиловать. Ешь, о странник! радостно и щедро говорит Ферхат.
А ты почему ещё Шма Йисроэль не пропеваешь?
О! Совсем спасибо! Последнее время как-то забываю. Если бы не ты не знаю, что и делать-то!
И ещё десять минут я жду Ферхата, а он творит, несмотря на часы, громкую иудейскую молитву.
··· ·ХИКАЯТ
И почему же нельзя? Ты мне запрещаешь? Я не позволяю. И молюсь, молюсь. Разговариваю с Богом, как только можно и нужно. Ничего не упускаю.
Так кто же ты?
В полном смысле слова верующий.
Ну, конечно. Что тебе это даёт? Как смотришь ты в глаза всем людям?
Даёт добро и любовь, а смотреть в глаза вовсе не обязательно. Главное понять.
Ишь ты. Но, впрочем, я оставляю этот образ обращения и спрашиваю: то ж побуждает тебя молиться, да ещё творить молитвы о четырёх (или трёх) верах и языках?
Очень хорошо вижу и пристально смотрю на тебя, когда твой отец мусульманин, мать православная от греков, а бабка агрессивная католичка. U. was zu machen?
Ну, конечно, да, трудно. язык становится, как резиновый. Мне влетает за неосторожность.
Родина побуждает меня делать так.
География, история, природа Албании служат благодатной почвой для многоверия в Единого Бога. Так уж складывается.
Греки, римляне, опять греки, турки мало ль их? И все со своим уставом. Кто-то считает, что лучше резать всех чужим.
Я объединяю всё. За разумным слиянием будущее.
Свадьба чаще всего чревата детьми, вот и я женю религии. Для себя. Ибо я доволен и волен их выбирать. И ничего и никого не заставляю делать то же. Любое насилие зло, даже то, что во благо. Я не притрагиваюсь к ревностному кальвинисту утверждать тупость однобокой протестантской морали, ибо она хороша для всех, кто считает её хорошей. Не трогаю мусульманина он прав тем, что мусульманин, и вера его выказывает многие преимущества пред иными верами и их толками. Человек сам идёт к вере, и лучше он пребывает безбожником до должной ему поры, нежели насильно обращённым. То же и с отказом от веры. Нет ничего хуже травли людей. Двойное сомнение доводит до края. Ставя под вопрос как существование, так и отсутствие Бога, человек задыхается.
Вот такой неказистый рассказ. Я надеюсь, он тебе нравится и ты его понимаешь.
Ну да.
··· ··ХИКАЯТ
Время и история.
Я ведь не служу разным богам, я обращаюсь к одному Прабогу, столь многоликому, что многие считают, что Яхве и Аллах это разные Сути. Что Иисус достояние лишь христиан, что Мухаммад да, пора и христианам признать его Своим Пророком среди всех прочих ему находится весьма достойное место. При этом не выходи за рамки своей веры и будь терпим ко всему иному. Иному, но не чужому.