Скоро и её собирать.
Я поскребла руки. Вот ведьма из меня никакущая, это даже тетка признавала, пусть и с неохотою. Но с травами я ладила. А стало быть, надо на чердак подняться, проверить, не подевалась ли куда моя корзинка.
На берегу было тихо.
Старая ива все так же клонилась к воде, и в тени её суетились быстрые водомерки. Над ними дрожали стрекозы, то срываясь к самой глади, то поднимаясь, исчезая в теплом солнечном свете. Где-то там, далеко вверху, звенел жаворонок.
Рассказывай, Ксюха вытянулась на траве и раскинула руки, подставляя белую свою кожу солнцу. Оно-то бесполезно, все одно не загорит.
Кровь не позволит.
Вода огня не любит, что, впрочем, ничуть не мешало Ксюхе греться на солнце. А что без загара, так он ей и не надобен.
Да что тут рассказывать, Линка сорвала стебелек и сунула его в зубы. Особо и нечего я ж писала.
Ага.
Писала.
И я вот писала. Пространные рассказы о том, как хорошо устроилась в Москве.
И работу нашла отличную, с перспективой, и жилье сняла, и что коллеги меня любят, уважают, учеба идет, преподаватели прочат великое будущее, а еще ухаживают за мной сразу трое, один другого краше в общем, фантазия у меня всегда хорошею была.
Правду, сказала я, тоже вытягиваясь на душистом покрывале. Про себя отметила, что донник ныне разросся, надо будет тетке сказать, а то и самой сходить, благо, собирать его несложно.
Правду Линка хмыкнула. А правда поступить я поступила, чай не дура.
Мы с Ксюхой кивнули. Оно и правда, пусть Линка и красавица, какой поискать, но и ума ей боги отсыпали щедро.
Училась как получалось, она поморщилась. Сложно это все
Мы опять кивнули.
Сложно.
Каждый придурок норовил под юбку. И не только из студентов, но она махнула рукой. Обычное девки ненавидят, мужики я ведь старалась. Очочки прикупила. Одежонку такую, чтоб не особо внимание привлекать.
Ну это она зря. Не выйдет. В школе никогда не выходило, а уж тут-то про Линкину особенность все знают. В городе же люди чужие, непривычные.
И рассказывать им без толку.
А все одно потом конкурс красоты объявили. Меня же все это вот так достало, Линка провела пальцами по горлу. И решила, что покажу этим ведьмам.
И как? поинтересовалась Ксюха.
Показала, конечно меня от универа нашего на городской и выдвинули. Там мы с Олежиком и познакомились. Сперва голова кругом пошла. Как же он меня цветами завалил, подарками и весь внимательный такой. Взглядом не слюнявит, под юбку не лезет. Разговоры разговаривает, как как с человеком!
Мы вздохнули с легкою завистью.
И я поверила, что что и вправду любовь. Может ведь?!
Может, отозвалась Ксюха с печалью.
Я только головой мотнула. Любовь та еще зараза, так тетка повторяла, а мне все чудилось, что это она от непонимания ворчит, что старая уже, заскорузлая душой. Вот и не видит истинной сути прекрасного чувства. Ага дурой я была.
Подозреваю, не только я.
Он ведь замуж позвал, тихо сказала Линка. Только сперва сказал, что он положение в обществе занимает. А я кто я? Девочка из деревни.
Лопушки, Ксюха закончила фразу.
Вот-вот, Линка усмехнулась. Мне бы уже тогда послать куда подальше, но я ведь не такая, я ведь умная. Дура. Согласилась сперва перевелась на заочное. Да и вовсе и вправду, к чему мне этот университет, в котором все достало до невозможности? Диплом он мне и так купит. И купил. Хороший где-то там в бумагах лежит. Еще квартиру снял. Тоже хорошую. В центре.
Ты писала.
Писала, Линка отмахнулась от особо назойливого комара. И тут да тут правда все поселил. Учителей нанял.
Каких?
Да разных. По риторике. Этикету. Танцам в том числе на шесте.
Чего?
Я ведь должна его радовать карточки выдал. Мол, ни в чем себе не отказывай квартира твоя, только только ремонт дизайнерский, а потому отнестись к нему надо с уважением. Не стоит его портить всякими глупостями, вроде кружевных салфеток. И вкус мой, конечно, неплох для девочки из деревни, но специалист справится с выбором одежды лучше. И макияжа. И вовсе я сама не заметила, как превратилась в куклу!
Это Линка сказала с немалой злостью.
Меня наряжали, причесывали. Отвозили и привозили. Говорили, как себя вести. Кому улыбаться, кому опять же улыбаться. От меня и нужно только было, что стоять рядом и улыбаться, улыбаться, улыбаться быть дружелюбной, милой
Она выбросила руку и поймала треклятого комара, которого раздавила в ладони, а ту вытерла о сарафан.
Когда я попыталась сказать, что сама могу делать что-то я хотела делать хоть что-то, мне сперва мягко намекнули, что не нужно, после и вовсе заявили открытым текстом, что ничего-то я из себя не представляю. Что таких, как я, хватает, и если не устраивает мое положение, то я могу уйти. Но когда я попыталась оказалось, что и уйти нельзя. Слишком много в меня вложено. И я обязана отработать долг.
Чего? помрачнела Ксюха.
А мне стало интересно, жив ли тот идиот, который вздумал этакое Линке заявить.
Он начал ревновать. Просматривать мои траты по картам. Допрашивать вплоть до того, почему я купила два пирожных, а не одно. Кому отдала второе? Повесил охрану, которая следила потом вовсе запретил выходить без него из дому.
Почему раньше не ушла? спросила я.
Вот сомневаюсь, что какая-то там охрана Линку удержать способна.
Да любила его, идиота, призналась она, стыдливо отвернувшись. Надеялась, что это временно, что поймет, перебесится
А он?
А он жениться решил. Не на мне, уточнила Линка и села. Дочь партнера объединение капиталов. Он так и сказал. Прости, я тебя люблю, конечно, но ты мне ничего-то дать не можешь. А жениться мужчина его положения должен не по любви, а по обязательствам.
Ой, дура-а-ак, протянула Ксюха и уточнила. Он-то живой хоть остался?
Что ему сделается, Линка сорвала одуванчик, и еще один, и у меня тоже руки потянулись, вспомнили, как мы когда-то вот здесь сидели и плели венки из одуванчиков, да не простые, а чтобы короной и сзади коса. У кого коса длиннее, тот и победил. Я ведь я просто ушла. Собрала не все. Оставила драгоценности, из одежды только самое простое и вообще книги вот забрала, конспекты. Думаю восстановиться на заочку. Если, конечно он ведь еще тот гад. Упертый, как не знаю что. Вернется и искать станет.
Это Линка произнесла с надеждой?
Любовь не только ведьмы ей не чужды. Только, как я на собственном опыте успела убедиться, ничего-то хорошего любовь ведьмам не приносит. Выходит, что не только ведьмам.
Ничего, Ксюха подала Линке одуванчик. Пусть только сунется
Я кивнула.
Лопушки, может, и деревня, но чужакам здесь не рады. А вот дядьку Святогора предупредить надобно. Это да
Глава 2. В которой детские шалости оборачиваются взрослыми проблемами
дети, безусловно, великое счастье. А что глаз дергается, так это от переизбытка счастья.
Откровение многодетной матери
Разбудил меня Васятка. Прибью засранца когда-нибудь. Несмотря на грозу, которая вчера разыгралась-таки ближе к вечеру, мы с теткой все одно пошли за мятой. А что, гроза громыхнула, полила землю дождем да и укатила себя дальше, на Путринишки. Нам же остался чистый звенящий воздух и грязюка, в которую превратились берега Лопушанки. Речушка эта, в обычные-то дни смирная да ленивая, как все-то в Лопушках, разлилась, разыгралась, подмочила берега.
Мяты мы, вымокнув до макушки, набрали.
А еще я утопила сапог, который просто-напросто засосало. И едва не утопила второй, но спасла. Правда, спасая, не удержала равновесия и села в самую грязь, которая радостно хлюпнула и попыталась засосать уже меня. Выбиралась долго, стараясь притом мяту сорванную не растерять: тетка вряд ли поймет, а не поняв, отправит обратно, чего мне вот совершенно не хотелось. В итоге домой я вернулась на рассвете, грязная, уставшая и покусанная. Комарам воздух после грозы тоже понравился. Тетка, меня увидевши, лишь головой покачала. И спросила: