Как уж есть, устало сказала я. Заночую в охотничьей избушке. Или в деревне, если буду неподалёку.
Вот и выйдешь в итоге за деревенского, в сердцах выпалила маменька. Встретишь себе в лесу какого-нибудь дровосека, вылечишь от очередной хвори и под венец! А что люди про твою сестру скажут после такого, тебя и не касается, да? Ни стыда, ни совести!
Я хотела сказать, что уж лучше дровосек, чем его высочество, который не постыдился призвать всех невест королевства вне зависимости от того, хотят ли они ехать, или он им и даром не сдался. И что распоряжаться своей жизнью и своим счастьем куда важнее, чем постоянно тревожиться о том, «что люди подумают».
Но я лишь повернулась и молча сбежала вниз по лестнице.
Глава 1
Когда начало темнеть, я ехала под кронами сосен, опустив поводья, в глубокой задумчивости. Сумка для сбора трав оставалась полупустой.
Нас с Сюзи ждал королевский двор. Пусть и не настоящий столичный, но и в Йевере будет таиться опасность. Я не сомневалась, что смогу себя защитить при случае, но что делать, когда тебе приказывает король? Суверен не пустое слово. Одна дерзость, и ты либо в опале, либо в темнице, а то и что похуже. И любая моя выходка может отразиться на Сюзи, которая совершенно этого не заслужила.
Но сейчас я дышала воздухом соснового бора, и тёмные мысли медленно отступали прочь. Я была дома, и золотисто-рыжие колонны сосен за спиной защищали меня, готовые укрыть свою хозяйку. А под ногами слева и справа от тропы расстилался ковёр густого мха со вкраплениями черники. Взять бы корзинку, набрать ягод, заночевать здесь и забыть и о короле, и о маменькиных ручках, тянущихся к шкатулке с драгоценностями
Вот только солнце уже полчаса как скрылось, а пение птиц смолкло, словно перед грозой.
Я нахмурилась. Словно отвечая на мои мысли, из-за реки донеслись дальние раскаты грома. Я запрокинула голову, вглядываясь в мрачные тучи в разрывах зелёных крон. Похоже, и впрямь будет гроза, и вернуться в замок я не успею. А потом дороги раскиснут, и тогда
И тут вдалеке послышался стук копыт.
Отчаянный стук. Так гонят коня, скача с королевским поручением или спасая свою жизнь.
Я застыла. Бежать и прятаться было поздно, хвататься за узкий кинжал, притороченный к седлу, рано.
И тут из оврага на полном скаку вылетел взмыленный гнедой конь. Я успела оценить масть и великолепное сложение и только тогда увидела седока.
Парень ненамного старше меня, с длинными светлыми волосами, разбросанными по плечам. Он явно был ранен, и серьёзно: ещё несколько секунд, и он соскользнёт с седла.
Уже не думая, я подстегнула Рыську и рванулась вперёд. В этот же миг по листьям застучал дождь. Над головой громыхнуло. Проклятье, угораздило же грозу разразиться в самый неподходящий момент!
Плевать. Мне сейчас не до этого.
Но я не успела: взмыленный конь споткнулся о поваленную сосну, и молодой человек всё-таки рухнул с седла. Конь взвился, громко заржал и бросился прочь. У меня даже не было мгновения, чтобы перехватить поводья: всё случилось слишком быстро.
Я спешилась и стреножила Рыську, мысленно ругаясь про себя последними словами. И тут молодой человек открыл глаза.
Ты кто? без церемоний спросила я.
Его лицо пересекла короткая усмешка. Он разлепил губы:
Кажется совсем скоро это будет неважно.
Я быстрым взглядом окинула перепачканную в крови рубашку, растрёпанные светлые волосы и бледное лицо. Похоже, если он и преувеличивал, то не сильно. А это значило, что до замка я могу его и не довезти. Два, три часа в седле? Не в таком состоянии.
В следующий момент я замерла. Сквозь раскаты грома и крепчающий ветер мне послышались далёкие крики.
Они погонятся за лошадью, прошептал раненый. И не сразу поймут, что
Я присвистнула.
За тобой ещё и гонятся?
Шестеро.
Почему? Что ты натворил?
Его глаза закрылись. Кажется, он не потерял сознание, но был в забытьи. Я вздохнула. Похоже, толку от расспросов не будет.
Дождь лил всё сильнее, и я нетерпеливо откинула мокрые пряди с лица. Если и нужно было принимать решение, то сейчас. Над головой сверкнула молния, высвечивая белое лицо раненого. Порыв ветра растрепал его волосы, испачканные кровью. Помочь ему было некому если не я, он останется здесь умирать.
И я решилась.
В конце концов, произнесла я сквозь зубы, нападать вшестером на одного, да ещё и раненого, нечестно.
Я быстро залезла в седельную сумку и достала рулон белого полотна, которое тут же промокло. Неважно: повязке предстояло просуществовать лишь четверть часа, не больше.
Я разодрала на раненом рубашку, мимоходом оценив загорелую кожу, неплохое сложение и упругие мышцы на животе. Да уж, папеньке до такого было далеко. Но и на дядю, смуглого и жилистого, молодой человек не был похож: красивые руки с короткими ногтями были явно привычны к физическим нагрузкам, но не к тяжёлой работе.
Кто же ты такой? пробормотала я.
Но медлить было некогда. Я быстро обтерла живот и бока раненого куском мокрой ткани и, вытерев кровавые потёки, чуть не выругалась вновь: рана на боку уходила вниз и выглядела очень опасной. И очень глубокой. Левое плечо также было рассечено, но это могло потерпеть.
Я туго забинтовала бок влажной тканью и едва успела с криком отскочить в сторону, прихватив парня с собой. В следующий миг сосна за спиной затрещала от очередного порыва ветра и рухнула всего в локте от нас.
Следующая молния высверкнула наверху одновременно с громовым раскатом. Дождь шёл всё сильнее, и уже в полусотне метров ничего нельзя было разглядеть за стеной воды, барабанящей по потемневшим стволам, щедро поливающей мох.
Впрочем, как бы гроза ни мешала мне сейчас, неизвестным преследователям она помешает ещё больше. Я взглянула на запад. До охотничьего домика минут десять верхом, но с раненым
Можно подумать, у меня есть выбор.
Я освободила ноги лошади и потрепала Рыську по холке.
Довезёшь ведь двоих? прошептала я. Я знаю, что довезёшь.
Лошадь ткнулась мне мордой в руку. Я с трудом перевалила юношу через луку седла, мысленно благодаря дядю за бессчётные тренировки, и вскочила в седло, аккуратно придерживая раненого.
Домой, вполголоса произнесла я и ударила пятками. Дорогу ты знаешь.
В охотничьем домике я ночевала чуть ли не чаще, чем дома. Там я сушила собранные травы, там отсиживалась от гнева маменьки, когда та узнала о содержании дядиного завещания и там я чувствовала себя дома куда больше, чем в своих покоях в замке. Ни маменька, ни сестра, ни папенька с пьяными друзьями в охотничьем домике не появлялись: избушка всегда считалась вотчиной дяди. А это значило, что меня не потревожат.
Дождь барабанил по плечам, бил по пальцам, я едва различала деревья сквозь пелену воды, но хитро расставленные метки, которые не заметил бы никто, кроме меня и дяди, уверенно вели меня к цели.
Короткий стон раненого потонул в очередном раскате грома.
Почти приехали, хрипло сказала я, обхватывая парня крепче. Только не умирай, ладно? А то я плохо обращаюсь с лопатой.
Уже прикидываешь как меня ловчее закопать? пробормотал он, не открывая глаз. Мокрые волосы облепили лицо и потемнели, губы запеклись.
Ну вот ещё, с наигранной бодростью сообщила я. Ты парень крепкий, лопату вместо меня удержишь, так что будешь осенью картошку выкапывать. Не нам же с сестрой надрываться, верно?
Вот уж чего я точно не собира
Свистящий шёпот утих на полуслове: парень вновь потерял сознание.
Ничего, прошептала я. Мы успеем.
Следующие пять минут тряски показались мне вечностью. Наконец среди высокого подлеска возник знакомый тёмный силуэт охотничьего домика. Позеленевшая, но прочная черепичная крыша, крепкая дверь и единственная кровать.