Ирине всегда было легко договориться, убедить в своей правоте всех знакомых и незнакомых людей. Девушка могла продать идею, товар кому угодно. С ней не любили спорить, зная, что проиграют. Талант убеждения? Возможно. Но Иришка никогда особо над этим не задумывалась: если оно есть, то почему бы этим не пользоваться?
Сегодня родителей не будет на таком важном для неё мероприятии. Они жили в другом городе, за тысячу километров от них, и здоровье не позволяло приехать на свадьбу к единственной дочери. Но они с Егором уже купили билеты и полетят к ним сами, чтобы провести неделю рядом с ними, а затем отправятся в Турцию на заслуженный отдых, совмещённый с медовым месяцем. Ирина любила планировать и придерживаться плана, а Егор любил творить и в их тандеме все было гармонично.
Егор вел машину несколько агрессивно, его явно нервировали бесконечные пробки. Иришка, чтобы успокоить взвинченного жениха, погладила его по коленке.
Светофор мигнул жёлтым, машины тронулись с места, и Ирина чуть расслабилась успеют. Бросила взгляд в левое окно и замерла, с ужасом глядя на летящую прямо на них черную смерть. Ира смотрела на всё, словно со стороны и в замедленной съёмке: вот незнакомый ей джип врезался в дверцу со стороны Егора, послышался оглушительный скрежет, машину повело, и с другой стороны их вжало в другой автомобиль, её тело кинуло на руль, а затем бросило на бардачок. Боль боли было так много, что даже на крик не оставалось сил
«Подушка безопасности не сработала Почему?» мелькнула запоздалая мысль, а затем её сознание погрузилось в темноту.
Странные для темноты цветные искры, какая-то воронка и постоянное кружение-кружение-кружение ее не удивило, а увлекло, будто бы она смотрит фильм
Эль, кто-то настойчиво тряс Иру за плечо не очень вежливо, ты помер, что ли? Коли так, не серчай, заберу твои вещички, покойнику они ни к чему.
Горячий шепот ввинчивался в ухо, а в нос лез смрад, исходивший изо рта говорившего. Жадные пальцы нетерпеливо ощупали карманы брюк. Последнее обстоятельство заставило-таки свинцовые веки подняться.
Воды! только и смогла вытолкнуть из себя девушка, снова прикрывая веки.
Элька, ты не дышал, дружище, прошептал незнакомец, я уж было подумал, зашибли тебя в кабацкой драке, вонючка вытащил загребущие лапы из чужих карманов и добавил, погодь немного, я вниз схожу, принесу тебе попить.
И исчез, только дверца скрипнула.
Ирина лежала и чувствовала, как ломит всё тело. Голова была словно чугунная и кажется, что болело все, даже волосы. Постаралась вспомнить хоть что-то и через секунду воспоминания хлынули полноводной рекой, оглушая своей яркостью и заставляя всё пережить повторно.
Авария. Их сплющило двумя машинами, как консервную банку в руках великана. Сейчас она и Егор в больнице, скорее всего общественной, раз здесь промышляют мелкие воришки.
Набравшись сил, снова открыла глаза, чтобы убедиться в сделанных предположениях.
В помещении было темно, из маленького окошка напротив едва пробивался лунный свет, совершенно не помогающий разглядеть хоть что-нибудь. И запах. Запах однозначно не был больничным. Пахло тухлыми яйцами, грязными, давно не стиранными носками, и застарелым потом.
И пахло так не только вокруг: от нее несло смрадом так, что глаза невольно заслезились.
По всей видимости Иришку смачно приложило головой и у неё галлюцинации.
Тут снова скрипнула дверь и послышался шорох приближающихся шагов.
Элька, вот, испей, Ира почувствовала, как всё тот же незнакомец приподнял ей голову и прижал к губам какую-то чашку. Восхитительная прохладная влага тонкой струйкой влилась в жаждущий рот и оросила, словно полное заноз, горло.
Вот и ладненько. Ты-то мой единственный друг здесь. Без тебя совсем тоскливо будет одному жить в этой блошиной каморке. На твоё место хозяин навряд ли поставит ещё кого. А ежели и найдёт замену, так неизвестно, что за типчик попадётся.
Ирина чувствовала, что теряет нить разговора: её рывками тянуло в небытие, где не было боли и мучительных воспоминаний. Так и уснула.
А конюх Сошка Виляй посмотрел на соседа с некоторой тревогой, и вслух сказал:
И в чём только душа держится: кожа да кости. Вона несильно толкнули, а чуть ли не весь дух вышибли. Эх!
Мужичок достал из кармана недавно изъятую у «мертвеца» монетку, да и вернул хозяину.
Очухается малец, так и понадобится на всякие травки-муравки.
Сошка кряхтя переполз в свой угол и завалился на груду старого тряпья, моментально проваливаясь в сон.
Ирина проснулась резко, словно вынырнула из толщи воды. Сердце зашлось в бешеном ритме, но девушка размеренно, на счет, подышала, унимая частоту.
Теперь у неё была возможность разглядеть место, которое ей приснилось прошлой ночью. И рассматривая дощатый, с дырками и трещинами пол, стены в потёках грязи, не застеклённое окошко, размером с советскую форточку, Ира поняла одну простую вещь либо всё это настоящее, либо очень реалистичный кошмар.
По крайней мере тупая, саднящая боль в затылке и грудной клетке были пугающе реалистичны. Она без прострелов во всём теле и пальцем пошевелить не могла.
Оттого, уставившись в страшно грязный потолок, задумалась.
Итак: она в какой-то хибаре два на три метра, вонючей, загаженной и сама не в лучшем состоянии. Может, их похитили и засунули сюда? И даже доктора не удосужились позвать!
А где Егор? Его держат в соседнем помещении?
Вопросы. Одни вопросы и ни одного ответа.
Ирина почувствовала, что устала и решила немного поспать. Всё же сон лечит, а ей просто необходимо поскорее прийти в себя, чтобы разобраться со всем происходящим.
Следующее пробуждение было столь же мерзким, как и предыдущие. Если судить по теням в мелком окошке, то проспала она весь день и уже наступил вечер. Скрипнула дверца и ворчливый голос произнёс:
Надоел навоз и мухи навозные вот у меня где, голос Ирина узнала сразу, и даже имя всплыло само собой Сошка, угораздило же родителей так назвать ребёнка.
Элька, как ты? над ней склонился новый знакомец, обволакивая неприятными запахами свежего навоза.
Худо мне, разлепив губы, вытолкнула из себя Ира.
Так дело не пойдёт, покачал головой мужичок, давай я схожу за Зарой? Сошка понизил голос до едва слышимого шёпота, хотя в помещении кроме них никого больше не наблюдалось, у тебя монетка есть, ей и заплатишь за лечение. Зара вмиг тебя на ноги поставит, вот увидишь!
Не успела Ирина хоть что-то сказать, как Сошка, хлопнув дверью, снова куда-то ушёл.
Глава 3
«Как знал! Вот как знал, что нельзя доверять этим шарлатанам от магии!» думал Егор, стоя перед зеркалом, матерясь про себя ятями. Эхо в его пустой от ужаса голове вторило: ять, ять, ять.
Если бы Егора предупредили, что в мире, где ему предстояло бороться за права рода Аль (как он там назвался, этот паразит?) в чужом теле, да еще женском, да старушечьем он бы еще поторговался. Может даже и не согласился бы. А то вот старый перец торопил его, торопил, очевидно не зря чтобы Егор разные подробности не выведал. И что в итоге? Где он? Кто он? Что это за убожество? Куда бежать, кого спасать-то надо? А главное как? Клюкой?
Егор смотрел в старинное огромное зеркало над трюмо и пальцы его, сжатые в кулаки, подрагивали.
Бабка. Он бабка! Сколько ей? Лет шестьдесят??? Шестьдесят пять?
Седые волосы в пучке, морщины, боль в пояснице, дряблая кожа, и рост он не мог определить свой рост, потому что даже двери в доме были не стандартные, как на Земле. Он ведь не на Земле? А где? Что тот маг-перемаг говорил «в моем мире»?
Хуже могло быть, если бы хмырь запулил его в тело подростка одного из двух, которые сейчас с опаской выглядывали из-за двери, в любую секунду готовые сбежать от странно ведущей себя старушки.