А тебе не кажется, что ты суешь свой нос не в свое дело?
Нет, не кажется. Или отвечай, начинаю я говорить, и понимаю, насколько глупо будет звучать моя следующая фраза, или я никогда не скажу тебе ни единого слова!
Детский сад какой-то.
Надуюсь, и буду молчать, как дитя пяти лет от роду.
Мда
Те деньги я один раз сказал отцу, что не брал их. И повторяться не буду. Не хочешь не верь.
Какая разница, во что верю я?
Может, не одна я себя как ребенок веду? Ратмир тоже вот «один раз сказал», и ожидал, что ему поверят.
Глупо.
Отворачиваюсь от хмурящегося парня, когда мы проезжаем здание вокзала. На улице дождь, но мне даже сквозь его густую пелену видно, как на огромном экране торгового центра рекламируют предстоящий бой.
Ратмир Ревазов и Карлос Рей.
Ладно, прости, это не мое дело, поворачиваюсь к Ратмиру, чувствуя странные угрызения совести.
Хотя дело это мое. И я ему не верю.
«Уже подъезжаю. Буду рядом столько, сколько нужно» читаю я сообщение Яна, и опускаю плечи от облегчения.
Лучше уж с двумя мужчинами под одной крышей, чем с одним.
С кем ты переписываешься?
С Яном, честно отвечаю я, не успев подумать.
Ааа, с этим твоим безответно влюбленным, насмешливо тянет Ратмир, а я глаза закатываю презрительно.
Ох уж мне эта кривая мужская логика!
Повзрослей, Ратмир, и мысли шире. Если мужчина общается с девушкой, это не значит, что он обязательно хочет затащить ее в постель, снисходительно произношу я.
Наивная девочка, недобро улыбается парень. Если бы ты была страшна, как атомная война, то я бы тоже не поверил в чистую и светлую дружбу. Скорее, я бы поверил, что этот Ян извращенец. Но ты не страшная
Спасибо, раздраженно перебиваю я. Спасибо на добром слове.
К дому мы подъезжаем в молчании, и машина Яна уже стоит у входа.
Это ты его позвала?
Да, нагло отвечаю, и выхожу из такси.
И иду к дому не оборачиваясь.
Скорей бы закончился этот жуткий день, а завтра мы, наконец, будем рисовать с натуры.
Хоть это радует.
Вика, бедняга-Ян, которого мы сегодня загоняли, выходит из своей белой Инфинити, и направляется ко мне. А затем смотрит мне за спину.
Лицо его остается прежним, приветливым, но я, как художница, отлично вижу оттенки. А в глазах правой руки Тимура оттенок неприязни смешан со штрихами опасения и украшен градиентом злости.
Красивая темная палитра.
Ратмира я чувствую, даже не видя. Спину покалывает от его взгляда, и я не понимаю неприязнь я к нему испытываю, смущаюсь, радуюсь от этой странной близости?
Очень остро.
И капельку стыдно.
Запретно.
Никогда в жизни я не признаюсь в этих своих смутных чувствах никому, даже Юле.
Даже себе так, чтобы до конца.
Входите, открываю дверь, и оставляю мужчин за спиной.
С большим удовольствием я бы осталась в одиночестве.
Прелесть какая.
Оба, и Ратмир и Ян будут ночевать сегодня у меня. И оба не взяли вещи.
Нет, ну ладно Ратмир от него я ничего путного не жду, но Ян хоть бы зубную щетку захватил!
Я просто спешил, пожимает он плечами. Ты же сама попросила приехать.
А голову включить не догадался?
Езжай домой, дает совет Ратмир. За вещичками. Можешь возвращаться потом, можешь нет.
А тебе не нужно тоже за сумкой съездить, м? интересуется Ян, скрестив руки на груди. Та может ты уедешь, а я пока побуду с Викой.
Побуду с Викой.
Звучит так, будто я немощная.
Ратмир качает головой, и хмурится. И это означает, что он уперся, как баран. Тимура я неплохо изучила, а сынок весь в него пошел.
Тебя одного я с ней не оставлю, Ратмир кивает на меня, но обращается к Яну. Блюду честь своей мачехи.
Блюдет он.
Честь, да.
Мачехи.
Бесит! Из-за ерунды ведь сцепились.
Ратмир, тогда придется тебе переодеваться в вещи Тимура, ласково-преласково обращаюсь к парню. Зубную щетку я, конечно, новую выдам, но вот вещи тапочки, ночной колпак, кальсоны и халат ждут тебя, пасынок.
Интересно, а он может меня ударить? Кажется, своего я добилась, и Ратмира довела.
Стоит, сжав челюсть, скулы судорогой свело, а в глазах дикая злость.
Если ударит я костей не соберу.
А затем Ратмир меня удивляет, и искренне смеется, взъерошивая короткие темные волосы.
Ну пойдем, покажешь мне отцовский гардероб, бросает он, и первым шагает в сторону нашей спальни.
А я быстро поворачиваюсь к Яну, и кручу пальцем у виска.
В гостевой есть пара комплектов одежды, забыл?
Мужчина ойкает, и делает виноватое лицо.
Вообще, по-хорошему бы распределить одежду между Яном и Ратмиром, но пасынку мне хочется насолить, вырядив в вещи нелюбимого отца.
Настоящая злая мачеха, почти как из сказки.
Вот только я забыла, что мы окажемся в моей с Тимуром спальне наедине. И видеть здесь не мужа, а его молодую копию странно.
Ратмир оглядывает комнату с любопытством и неприязнью, почти с ненавистью смотрит на нашу кровать, а я подхожу к гардеробной.
Скучновато здесь, голос парня вибрирует. Ты ведь художница, да? Неужели не хочется обставить дом поинтереснее. Ну хоть спальню. Или обстановка соответствует содержимому?
В смысле?
В том смысле, что со стариком интересно быть не может, а значит и обстановка должна соответствовать: серо-бежевое унылое нечто, выплевывает Ратмир.
Мне нравится, защищаюсь я, и трясущимися руками достаю новый, ни разу не ношеный Тимуром спортивный комплект.
На самом деле, мне не нравится.
Ратмир прав, и здесь скучно. Уныло. Разреши мне Тим, я бы все поменяла, добавила бы красок, милых мелочей, создавая уют. Но муж невысокого мнения о моем вкусе, и боится, что
Я не желаю видеть в своем доме шторы из монет и неоновые вывески, сказал мне Тимур, отвечая на мое предложение.
Ты врешь! Ратмир читает мои мысли, и я швыряю в него одежду.
Держи, родственничек!
ГЛАВА 7
РАТМИР
Нужно ли мне ненавидеть эту девчонку?
Нужно.
Или нет.
Даже когда я решил проследить за ней, ненависти я не испытывал, лишь неприязнь, и любопытство. В конце концов, что бы там мама не думала, как бы ни ругала «эту малолетку», мужчина не баран, которого легко увести.
Отец сам так решил уйти.
А девчонку можно понять, в столице все такие за старый денежный мешок хотят выйти, только благодаря деду, мешок этот заметно прохудился.
Держу в руках мягкий спортивный комплект, и усмехаюсь.
Иди, и переодевайся, командует Вика.
Как скажешь, блонди. Мачеху положено слушаться!
И я стягиваю с себя футболку, зашвыривая на эту их супружескую кровать. Тяжело представить, что они на ней вдвоем
Отвратительно!
Ты что вытворяешь? Вика бледнеет, и пятится от меня спиной. Иди к себе, и там переодевайся. Что за стриптиз?
А я тебя не стесняюсь, весело отвечаю, и стягиваю джинсы.
А Вика, как маленькая, зажмуривается.
В ту нашу ночь она была смелее. Так цеплялась за меня, вжимала в себя.
Отпускать не хотела ни на секунду.
Я все хотел спросить, с кем из нас тебе было приятнее? С отцом или со мной? сам не знаю зачем, продолжаю я давить на девчонку. И с внезапно, как всегда, проснувшейся злостью дополняю вопрос: Или с Яном?
Девчонка вспыхивает.
Оскорбляется, и оскорбляется искренне.
У меня с Яном никогда ничего не было. И не будет! выпаливает, а я снова смеюсь.
Напоминание о нас ее уже не смущает.
А этот Ян Вика может сколько угодно делать вид, что не замечает его взглядов, но я все вижу. Думаю, и она видит, но это ведь так удобно купаться в любви другого человека, знать, что можешь на него рассчитывать.
И ничего не давать взамен.
Так было у мамы к отцу.
И так у Яна к Вике. Прилетел ведь по первому зову, про вещи забыл, лишь бы не оставлять меня с ней наедине.
А у нас с тобой будет? ложусь на кровать, и улыбаюсь. Хотя с большим удовольствием бы сжег ее. Я могу заменить отца, хочешь? Ты ведь хочешь, Вика
Я ожидал всего, чего угодно: скандала, обвинений в безнравственности, злости. Но не слез, маленькими хрусталиками покатившихся из глаз Вики.
Ты чего? подскакиваю с этой проклятой кровати, и одеваюсь по-армейски быстро. Вика, я пошутил, не плачь