Сейчас я второй утюг прижму к нему, а ты вилку в розетку включай! Как врубишь, сразу отскакивай в сторону!
Алла, как ни старалась, отскочить не успела. Ведь произошла вспышка, погас свет и раздался грохот. В темноте прозвучал встревоженный голос хозяйки дома: «Эй! По утюгам ветеринар! Где ты?» Тут же послышался прерывающийся голос Никиты: «Я я не терминал! Я ремеч меша!»1
И сразу по комнате заметался испуганный голос Аллы: «Ты уже совсем живой, что ли?»
Ему медленно и невнятно ответил голос Никиты: «Не пойму Должно быть цел еще. Только шея зудит. Идену!2 Ты где? Идену!»
В это время дед Филя, в потемках, стоя на табуретке в коридоре, уже возился возле электрощитка. И в комнату доносился его уверенный голос «Надену, надену я сейчас предохранитель на место! Здесь он!»
Когда в комнате загорелся свет, стало видно, как Никита уже приподнимает голову, спину, опираясь на локти, садится на кровати, морщась, трогает шею и затылок.
Дед Филя победоносно вошел в комнату, произнося еще с порога:
Я же говорил, что его башки на целый лес деревьев хватит!
Алла, затаив дыхание, смотревшая на шевелящегося Никиту, всплеснула руками:
Жив же! Жив!
Конечно, жив! кивая, подтвердил дед Филя. Готов опознать, что жив, и хорошо дышит!
А Никита удивленно переводил взгляд то на Аллу, то на деда Филю.
Наконец, он выдавил, держась за голову:
Идену! Ты меня пощадил?
Пощадил, пощадил! заворчал дед. Не пощадил бы, вместе с Алкой, валяться тебе в луже у копны!
Никита вздрогнул:
Но я же помню! Ты рубил меня мечом, вот сюда! он показал на свой затылок. А что было дальше?
Сам ты себя срубил, что под грозу полез! А дальше не меч, а дерево было, в которое ты башкой въехал. Затылок не видел. Может быть, и затылком добавил, после главного происшествия.
Никита заморгал и блаженно улыбнулся:
Это было чудесное происшествие! Еще бы такое повторилось!
Алла подскочила к нему, стала заглядывать в глаза, трогать лоб:
Батюшки! Свихнулся малость, через башку!
Никита удивленно взглянул на нее, и, немного волнуясь, изрек:
Служанка моей царицы! Умолкни! Мне и так тошно!
На последнем слове он закачался, застонал, схватился за голову и растянулся снова на кровати.
Алла вскочила, схватила деда Филю за рукав, стала дергать его повторяя:
Беги! Срочно беги звонить, чтобы помощь приезжала самая скорая.
Дед Филя изумленно посмотрел на тумбу, где лежал смартфон, подбежал к нему и стал стучать пальцами по клавишам.
ГЛАВА 5. ОНА БЫЛА ПРЕКРАСНОЙ
«Скорая» она обычно, только называется скорой. Но на этот раз ее можно было назвать «стремительной». А может быть, просто время, пока Никита стонал, пролетело так стремительно. Как бы то ни было, доктор, вошедший в комнату, увидел в кровати стонущего человека с закрытыми глазами и с мокрым полотенцем на лбу. Два санитара, вошедшие следом с носилками, остались возле порога открытой двери и переминались с ноги на ногу. Алла подвинула доктору стул поближе к кровати. Тот сел, положил рядом свой чемоданчик.
Живой он, почти наверно! пояснила она, и повернулась за поддержкой к деду.
Могу под присягой опознать, что наверно, живой, несмотря на молнию в ботинке! поддержал он ее. Встает до пояса. Но чепуху несет. Что делать с чепухой?
Доктор, вздохнув, взял руку Никиты, стал нащупывать его пульс и успокаивать присутствующих:
Живой он и до пояса, и после пояса. Сейчас проверим дальше.
Вы не дальше, а сразу башку проверьте! решил показать, дед Филя, что он тоже разбирается в недугах и методах их лечения.
Доктор, снисходительно посмотрев на деда, заметил ожог на ладони больного, и нахмурился. Затем он достал из чемоданчика термометр, встряхнул его и попытался разместить под мышкой у Никиты.
Но тот неожиданно резко открыл глаза, вырвал термометр из рук доктора и направил его на горло своего «обидчика»:
Презренный римлянин! Мою голову меч не взял, а ты хочешь этим маленьким кинжалом меня пощекотать?
Не ожидавший такого поворота событий, доктор стал успокаивать его:
Всё хорошо! Это не кинжал, а обычный термометр! Его уже нет у меня. И у вас не должно быть! Я его отпустил, и вы тоже отпустите, а потом мы вместе во что-нибудь другое поиграем.
Никита расслабился, снова прикрыл глаза. Доктор, быстро вернул термометр в чемоданчик, затем осторожно взялся двумя пальцами за правое верхнее и нижнее веко больного, раздвинул оба века.
Замечательно! заметил он. Глаз нормальный, хотя в нем что-то типа молнии сверкнуло. А когда несли, не роняли? Ничего не повредили?
Поскольку Алла задумалась и молчала, дед Филя снова взял инициативу на себя:
Дерево он немного повредил, но кора почти в порядке и зарастет.
Кора головного мозга это опасно. Надо провериться обязательно.
Алла очнулась и добавила:
До коры он с молнией был, про которую дед говорил.
Никита снова открыл глаза:
Я был не молнией, а быстрее молнии! Я был самым быстрым менефитом в полку «Ра»! Я мог делать три движения, пока мой противник делал одно!
Доктор снова переключил внимание на больного:
А что вам больше всего запомнилось до движений и дерева? Что вы видели интересного для вас?
Никита глубоко вздохнул:
Я видел! Видел ее! Она была прекрасной!
Чего-о-о? не выдержала Никитиных откровений Алла. Кого ты видел?
Я видел мою царицу!
Так и знала! вспыхнула Алла. Опять Майка совалась!
Она сказала, продолжил Никита, что подарит ночь любому, кто
Как же! Она подарит, если сено ей накосишь и дров нарубишь. Она одна живет. У нее родители в город уехали, а хозяйство ей пока оставили.
Дед Филя стал пояснять рассеянно таращившемуся доктору:
Вы в нее, он показал на Аллу, сильно крупно не вникайте! У них семейная разборка поехала.
А Никита, глядя затуманенным взором в потолок, опять встрял в разговор:
Еще двое воинов отважились на нее.
Она целый взвод может отважными сделать, не то, что пару солдат! не удержалась Алла.
Никита попытался привстать, но рухнул в кровать и стал тяжело дышать. Доктор наклонился над ним, втягивая ноздрями воздух.
В нем ни горячки, ни самогону! сразу поняв намерения доктора, авторитетно пояснил дед. Этот человек высокой алкогольной морали, вроде меня!
Да-а! заметил доктор. Похоже, что сегодня он не пьян, но и не здоров! Мой диагноз: надо везти к нам, на обследование!
Конечно, везите! обрадовалась Алла. Вам легче его везти на колесах, чем мне на деде Филе.
Колеса! снова открыл глаза Никита. Колесница! Легче, чем в пешем строю. Скажи им, мой идену!
Алла сверкнула глазами:
Тьфу! Ты можешь на своем нормальном языке выражаться, а не на идену?
Идену пощадил меня.
Ты еще какой-нибудь нормальный язык знаешь, кроме чепухового? топнула ногой Алла.
Царица говорила как римляне: «Victoria amat fortis».
У доктора взлетели вверх брови:
О! Это означает: победа любит сильных! Это же латынь! Удивительно! Откуда он этого набрался? Непременно обследовать надо! Заодно и ожог залечим.
Он поманил пальцем санитаров с носилками:
Берем аккуратно!
Санитары четко выполнили задание и понесли Никиту к микроавтобусу «Скорой».
Никита, лежащий на носилках с закрытыми глазами, приподнял вверх правую руку и стал бить ею себя в грудь.
Его стало преследовать странное смутное видение
ГЛАВА 6. ДА ИЛИ НЕТ?
Это был вечерний песчаный берег. Вдалеке, у линии прибоя, ласково накатывали на песок небольшие волны. Бледная луна еще не набрала всё свое серебро, но уже стремилась к этому. Несколько десятков воинов Клеопатры, стояли на коленях и били рукоятками серповидных мечей по своим щитам, удерживаемым перед грудью.
Никита увидел себя, в том военном одеянии стоящим на коленях среди воинов, и бьющим рукояткой по щиту. Но его внимание привлекла приближающаяся к воинам стройная смуглая брюнетка с миниатюрно-орлиным носом. На ней была темно-пурпурная туника, подчеркивающая красоту ее фигуры. Следом за ней шли шесть других воинов.