Не начинай, резко перебиваю я, не повышая голос, но уже на грани. Не ей учить меня, на что мне тратить бабло. И не ей напоминать мне о матери. Как раз чтобы этот самый сброд держать под контролем.
Софа обиженно надувает щеки и складывает руки на груди, отключая свою сексуальность.
Я ведь тоже альфа, почему у меня нет никаких привилегий? Опять мне придется терпеть тупые шутки твоего Остроумова?
Не знаю, когда у вас началась эта взаимная неприязнь, но тебе не придется. Она радуется, только вот рано. Сегодня собираемся без девчонок.
Ее взгляд простреливает мой лоб навылет. Я не шучу: явственно слышу в голове громкое «бам», когда она смотрит на меня. Уже предвкушаю вынос мозга, будто мне без этого мало. За те два часа, что Софа тусит у меня, она успела поорать из-за проваленного зачета, который надеялась получить за красивые глаза (голые ноги). Сразу после секса она ударилась в слезы, пытаясь пронять меня сопливой драмой по поводу того, что банк урезал ей лимит по кредитной карте и она теперь не знает, как с этим жить. Ну а вечное нытье, что в каком-то номере другая солистка задвигает ее на второй план, я уже пропускаю мимо ушей. Напрашивается шутка про плохого танцора, но это будет неправдой: двигается Софа потрясно, сложно отрицать. Просто уверен, что в ее театральной среде имеются звезды на порядок выше уровнем. Я ведь не считаю себя лучшим в мире игроком. Хотя девчонки из универа с этим утверждением бы поспорили.
И ты точно не передумаешь? Она спрашивает таким тоном, будто я ее оскорбил.
Я мог бы передумать, но не хочу.
Сегодня нет.
Вы что, никак не отстанете от парня? догадывается она о цели вечерней тусовки. Ну понтуется он, бывает. Играет ведь неплохо, ты сам говорил.
Не люблю, когда лезут не в свое дело.
Что-то к Ланской у тебя такого снисхождения нет.
От одного упоминания этой девчонки Софа мигом переключается в состояние бесконтрольной злобы. Она трясет головой и хмурится.
Эта семейка сделала тебе больно, а за тех, кого люблю, я готова убивать.
То-то же.
Через полчаса ко мне с сотрясающим стены шумом и тонной алкоголя почти в полном составе заваливаются «волки», и дом сразу перестает казаться пустым и огромным. Они расползаются по этажу, заполняя каждый метр, и скоро я уже не нахожу места, куда приземлиться. Заказав бургеры на всю стаю, я сгоняю с дивана в гостиной Илью, нашего фулбэка[8], и тот, послав меня, удаляется за пивом, которым теперь забит и холодильник, и морозилка.
Софа, поздоровавшись со всеми, кроме Саввы, виляет задницей и демонстративно уходит, но, когда я ее не останавливаю, возвращается, чтобы поцеловать меня на прощание.
Спустя час-два появляются и другие. Серж, сын нашего декана, чуть ли не с ноги врывается в веселье, чтобы торжественно раздать всем ответы на экзаменационный тест по мировой политике. Он по-прежнему пытается завоевать авторитет, которого у него нет и не будет с таким подходом. Парни у нас в компании разные, но купить их не выйдет.
А когда ты рухлядь свою собираешься менять? Мирон влезает в разговор с подачи Книжника. Папаша не хочет подарить тебе нормальную тачку? Есть пара интересных предложений.
Все знают моего отца, но лишь немногие в курсе, что живу я не за его счет.
Мне нравится ретро, пресекаю я тупую болтовню и на полную мощность врубаю колонку, забив на позднее время. Настраиваю басы и прошу Сержа кинуть мне холодную колу. Ловлю в фокус Салагу и киваю Дэну: можно переходить к делу.
Салага! басит Остроумов и уже тише добавляет: Кто-нибудь помнит, как его зовут?
Парни разводят руками и откровенно ржут, когда амбал подпрыгивает на месте, явно пугаясь, а затем делает надменное выражение лица.
Здорово, мужики! нападает на нас с медвежьими рукопожатиями, еще и по спине пытается хлопать.
Убого.
Давай сюда! Савва за шиворот усаживает его между нами и закидывает руку ему на плечо. Ну что, расскажи, как тебе у нас.
Ничё, пойдет.
«Пойдет»? Мы с Остроумовым понимаем друг друга без слов. Дэн и Мир в это время ухохатываются за его спиной, наливая в пустую бутылку из-под «Макаллана» дешевый портвейн из местной забегаловки. Они еще и таблетки какие-то сверху кидают. Нахмурившись, я киваю, мол, что это, а Дэн изображает выхлоп из задницы. Дураки. Я не любитель этого детского сада, но Салага сам напрашивается, бесконечно понтуясь.
Как в команде тебе? продолжает разводить его Савва, а тот лыбится. Нет, он реально думает, что так хорош?
Ну не круче нашей футбольной, но вы тоже зачетные.
Мудак он. Самый настоящий. Играет как валенок, еще и брешет без остановки. Отец Книжника работает в органах, он пробил его отца тот погорел на мутках с финансовыми пирамидами. И никакого загородного особняка, куда придурок без конца обещает всех пригласить, как обживется после переезда, у них нет. Сбежали они с папашей из столицы, чтобы их не сожрали те, чьи деньги были благополучно спущены на ветер. И тачка у него, кстати, арендованная. Лживый кусок мяса. Выпьет сам будет виноват. Моя совесть чиста.
Ну и как на вкус? еле сдерживаясь, чтобы не сложиться от смеха пополам, спрашивает Дэн Салагу. А тот, улыбаясь, давится, но выпивает.
Пушка, кивает он, сразу видно годное пойло.
Ой, да гори в аду, и достойно тебе прочистить кишки.
Парни тоже ловят волну и тупо ищут пределы этого бреда, только ему конца и края нет.
И прямо звездой был? Правда?
И прям папаша у тебя при бабле?
Да ну, жил на Бали год?
Это ты столько девчонок поимел?
Да я и тут успел.
Я реагирую на общий гул и хлопки. Мирон, засунув пальцы в рот, свистит так, что у меня выгибаются барабанные перепонки. Книжник с грохотом лупит ладонями по столу, будто каратист, намеревающийся разбить его пополам. Савва еще умудряется изобразить удивление, а мне настолько надоедает этот дешевый фарс, что я готовлюсь врезать Салаге промеж глаз.
Ох, нихуа-хуа! И кто счастливица?
Стискиваю зубы, хрущу шеей; переплетя пальцы, разминаю ладони.
Да эта ваша, он чешет репу, будто вспоминает, Ланская.
Что?
Но гордиться нечем, она сейчас, наверное, согласна на любой член. Это я по незнанию ткнул
С последними словами его лоб впечатывается в журнальный столик.
Достал этот цирк. Толкнув Салагу пяткой в бок и скинув его на пол, я пожимаю плечами в ответ на задранные брови Саввы.
Народ чует кровь, рассыпается в стороны, пропускает нас вперед. Дэн убирает стол к стене. Пахнет жареным. Слышен шепот за спиной и всхлипы с пола. Я вытягиваю руку, в которую тут же падает регбийный мяч, и с ходу впечатываю его в харкающего слюной дебила. По заднице, чтобы унизительней.
Не люблю насилие, тупые драки, жесть, но статус требует держать «стаю» в тонусе. А для большинства «волков» язык силы самый понятный.
У нас нет места балаболам.
Я наступаю, даю выход нарастающему гневу. Кровь в ушах ревет, как сирена ядерной тревоги. Злость ритмично колотит в виски, будто битой. Он напросился, знаю, меня не колышет его нытье и «пожалуйста, хватит». Раньше надо было думать. Я не позволю
В три подсрачника Салага вылетает за дверь. Я беру его за грудки и спускаю с крыльца. Вся его спесь вмиг куда-то исчезает. На лице уже совсем другие эмоции: страх, раскаяние, обида, боль. Глаза красные, вот-вот расплачется. Чмо, не иначе. Все-таки интуиция меня, как всегда, не подвела.
Я все понял, понял! Он падает на задницу и ползет назад, обтирая землю. Я больше если ты это из-за Ланской
Каждое ее упоминание как бензин в костер.
Я застываю над ним. Молчу, не делаю резких движений, а тот сходит с ума. Ему некуда спрятаться, спиной он упирается в припаркованную тачку Саввы и глубоко дышит, время от времени хлюпая разбитым носом и стирая запястьем капающую кровь. Размазать бы его в фарш, да кулаки марать как-то не хочется.