«Томас вытащил обойму из пистолета, пытливо проверил патроны, вставил обратно и посмотрел на часы. Стоял жаркий летний день и стрелки часов показывали половину четвертого то самое время, когда что-то действительно может произойти. Он стоял напротив двери, собранный, напряженный, ожидая, когда внутрь магазина зайдет этот ублюдок Йохан, чтобы заорать ему в лицо «Ты, урод, отдай мне часы Марлис! Мне надоело смотреть на башенные часы! Мне надоело постоянно выходить на улицу и идти в парк, чтобы узнать время!»
Лоренц глупо захихикал, закрывая себе рот рукой, когда допечатал последнее слово и несколько минут еще не мог прийти в себя от собственной плоской шутки. Начало повести ему однозначно нравилось куда больше здесь был сюжет. Скверный, хреновый и тупой, но он был. И вызвал совсем другие вопросы, нежели прошлые его потуги. Тем не менее, оставить историю с Йоханом он не мог. Не в этот раз. Теперь ему требуется что-то действительно серьезное и важное, чтобы тронуть читателей, которые, конечно же, уже забыли, кто такой Лоренц Фрост.
Он бросил окурок в пустой стакан, и снова потянулся к бутылке, стараясь не глядеть на белый лист. Он может писать. Он должен писать. Это его призвание, его работа. Это такая же необходимость, как дышать и думать. Ты то, что ты пишешь.
От загнанного смеха ему стало не по себе. Он вытер глаза тыльной стороной ладони и снова посмотрел на беспощадный лист бумаги, такой же девственно чистый, как лезвие гильотины перед казнью. Внутренности его скрутил привычный холод, сосущее под ложечкой чувство страха медленно зашевелилось, поднимая голову. А что, если он вообще не сможет ничего написать? Что, если он перегорел, как лампочка в гостиной? Опустел, как эта бутылка из-под шампанского? Что тогда?
Лоренц лихорадочно метнулся к ноутбуку и снова сгорбился над клавиатурой, пытаясь набирать слова без ошибок, что выходило из рук вон плохо.
«Когда он посмотрел на часы, была половина четвертого. Заряженный пистолет и бутылка виски стояли на краю стола. Яркий солнечный свет падал через жалюзи, перекрашивая комнату в золотые и янтарные цвета. Он ждал, пока лучи не доберутся до зеркала напротив старого платяного шкафа, чтобы выстрелить и теперь отсчитывал время. Дурная привычка привязывать все к цифрам была его вторым Я».
А что было первым? Бесполезный пьяница, который мнит себя писателем? Или мифический Томас, который может только грозить Йохану и проверять пистолет? Что именно он имел в виду, когда начал писать эту дрянную книжку? Какой посыл хотел донести, какой смысл вложить? Зачем стрелять в зеркало? Он не любит зеркала? Боится своего отражения? Он что, ненормальный?
Лоренц снова потянулся к бутылке, но не успел поднести ее к губам. Уверенный тяжелый стук в дверь раздался в доме громче пистолетного выстрела. Кто-то замерзший и промокший стоял сейчас на его крыльце под проливным дождем и стучал в парадной. Этого еще не хватало. Интересно, что еще Лоренц успел совершить во время вчерашнего приключения?
Стук повторился. Настырно, зловеще. Лоренц ненавидел стуки в дверь.
Интересно, а как давно? С тех самых пор, как ушла Марлис? Любопытно, а почему? Возможно потому, что за дверью всегда был кто-то другой, а не она?
Он отставил бутылку в сторону, поморщился, будто от зубной боли, захлопнул крышку ноутбука и поднялся на ноги.
Иду, прокричал он раздраженно, Не знаю, кто вы, но почему бы вам не свалить отсюда и не оставить меня в покое?
4.
Нет, просто я сегодня не ждал гостей. Не очень подходящее время, как ты понимаешь Извини за беспорядок. Можешь не разуваться, его собственные возражения показались глупыми и неубедительными, а что еще хуже неподходящими и нагроможденными друг на друга. Лоренц потер пульсирующие болью виски и привалился плечом к дверному косяку, Нет. Черт, это все должно было прозвучать иначе, приятель. Я рад, что ты пришел.
Варин Прейер скинул мокрый плащ, огляделся вокруг, рассчитывая обнаружить на вешалку на стене за спиной, но так и повернулся к хозяину с вопросительным взглядом.
Вешалка сломалась. Я забыл ее прикрутить обратно, произнес Лоренц, пожав плечами, Можешь бросить плащ куда захочешь. Или повесить на спинку кресла, например.
Он мокрый, а кресло
Наплевать, отозвался Лоренц, махнув рукой, Наплевать на кресла, на дорогую обивку, на резные подлокотники и всю другую ерунду. Мне кажется, что все это уже не играет ни какой роли. Так что, чувствуй себя как дома, Варин.
Оба они прошли по темной прихожей с печально поникшими сухими цветами в безвкусных горшках (Господи, милая, я же просил тебя, их не покупать! Ты думаешь, эти папоротники соответствуют стилю нашего дома?) и оказались в задымленной гостиной, где продолжала тлеть сигарета в переполненной пепельнице. Варин осмотрелся вокруг, как полководец, оглядывающий поле боя, перешагнул через батарею зазвеневших пивных банок и приблизился к столу. Кресло рядом ощетинилось горлышками стеклянных бутылок.
Ого, а ты продолжаешь праздновать, заметил Варин с настолько невозмутимым видом, что Лоренц едва не зааплодировал ему, И сколько уже длится твоя пьянка?
Не так долго, как кажется, огрызнулся Лоренц, и тут же произнес, извиняющимся тоном, Пару месяцев. Плюс-минус.
Плюс-минус пару лет?
Да нет же. Это осталось с воскресенья. Можешь просто скинуть на пол все, что мешает. Наведу порядок позже, а пока разгребу бардак на столе. Присаживайся.
Варин аккуратно положил плащ на диван, разгладив несуществующие складки. Лоренцу ситуация казалась донельзя глумливой Варин, одетый с иголочки пижон, расхаживающий по его захламленной берлоге. Он усмехнулся, пощелкал выключателем на стене, надеясь, что свет люстры сможет исправить впечатление.
Видимо, перегорела лампочка, сухо сказал Варин, опускаясь в соседнее кресло, вытащив перед этим из-под декоративных подушек три смятых пивных банки, Мог бы сказать, я все равно был в центре города. Прихватил бы пару.
Я и сам не знал. Наверное, сгорела утром, пока я был в магазине.
Ага, и что же ты купил? снова спросил Варин невозмутимо.
Сам догадаешься, или дать подсказку? скривился Лоренц, поглядев на гостя.
Ты не думаешь, что тебе пора бросить пить? Ты в курсе, что эта штука, под названием «пойло» убивает?
А ты что, моя мама? огрызнулся Лоренц, разгребая стеклянные баррикады на столе, Давай обойдемся без нравоучений, хорошо? Я не готов к таким разговорам. Честно.
Твоя мама достойнейший человек, была бы очень опечалена, узнай она, во что ты себя превращаешь, спокойно заметил Варин, Ты так и не рассказал ей о разводе, верно?
Привык решать свои проблемы сам, пожал плечами Лоренц, скидывая пустые бутылки в черный пластиковый пакет, Так что, пока развод останется нашей с Марлис маленькой тайной. Как мой бывший литературный агент, ты должен меня понять. А как мой друг еще и поддержать.
Как твой друг, я должен сдать тебя в психушку, пока ты не спился, просто заметил Варин, разглаживая рукава своего безукоризненного свитера, Цвет ситуации красный?
Боже. Очередная глупая шутка Варина. Определять степень важности проблемы по цветам, где белый крохотная незадача, а красный настоящая катастрофа. Странно, и почему Лоренц только терпит это столько лет.
Ситуация белая. И вообще, я дальтоник, знаешь ли.
Ты идиот. Но мы поговорим об этом немного позже.
Как скажешь, мама, Лоренц закатил глаза, оттаскивая мешок в сторону, Чего тебе налить? Чая? Или кофе? Ничего крепкого в доме нет, извини.
Загляни в пакеты, что я поставил в гостиной, напомнил Варин, вынимая из кармана мобильный телефон, Я купил кое-что на этот случай. Скажу сразу: спиртного ты там не найдешь. Я решил, что тебе нужно немного подкрепиться. Ответь мне честно, когда ты нормально ел последний раз?