Под всеобщие переглядывания становлюсь на сцену, куда указывает ведущий. Иронично, но это место оказывается рядом с Майер, а Смирнов стоит за нашими спинами. Я нервно поправляю на затылке вновь завязанный хвост и сглатываю противное першение в горле. Но шоу продолжается
Рассказывай, на чем приворот? На мертвой курице или заговор на полную луну? не поворачивая ко мне головы, шепчет Майер, пока кавээнщики используют нас в качестве массовки.
Что? осторожно кошусь на рыжую справа от себя.
На чем Ольховского привораживала? чуть громче желчно произносит Инга.
Я поворачиваю к ней голову. Ошарашенно смотрю на точеный профиль и все еще не понимаю: она серьезно или нет?
Что за бред?
Инга демонстративно давится смешком, чем привлекает внимание остальных рядом стоящих девчонок. Я прямо ощущаю каждым миллиметром кожи, как у всех сплетниц нашего студсовета активируются локаторы.
Бред? фыркает Майер, все еще не глядя на меня. Ну-у-у, не зна-а-а-ю. А чего ты трешься тогда возле Макса? Других логичных объяснений этому феномену я не вижу.
Я? Трусь? Мой голос неосознанно повышается, а в груди уже появляются зачатки самой настоящей злости. А может, это он таскается за мной, прилип как банный лист?
Инга наконец удостаивает меня своим вниманием. Повернув голову, она сначала поджимает свои ярко накрашенные губы, а потом окидывает меня ядовитым взглядом с ног до головы:
Макс? Он никогда этого не сделает. Он вообще никогда не таскается за бабами. И такой поворот событий возможен только в твоей больной фантазии. Потому что ты не его уровень. Макс топ, а ты стремная чмошница.
И это слышат все, кто стоит рядом, потому что Инга говорит уже не шепотом. Воздух в моих легких становится тяжелее любого металла, и ладони леденеют до онемения. Очень хочется вцепиться в эти ярко-рыжие волосы Майер, но эхо смешков рядом сковывает.
Я могу лишь оглядеться и понимаю, что все девчонки вокруг прячут от меня взгляд и просто хихикают. Они согласны с Ингой. Они на ее стороне.
Майер, рот закрыла и молча стой, слышу грозный шепот Алекса за спиной.
Но даже попытка Смирнова угомонить стерву не спасает меня от жуткой и неконтролируемой жалости к себе и желания сбежать. Что я и делаю. Схватив сумку, брошенную у края сцены, я слетаю с нее по ступенькам, а потом просто выбегаю из актового зала.
По пустым коридорам выскакиваю на улицу, даже не подумав, что раннее майское утро не самое подходящее время для прогулок в одной футболке. Прохладный воздух тут же окутывает меня, но не приводит в чувство. Злость слишком сильно обжигает. Я вот-вот заплачу в голос.
Вдох. Выдох. Успокоиться не выходит. Я все равно хочу плакать. Именно здесь и сейчас. Так сильно не хотелось рыдать, даже когда получила отказ от Смирнова, а потом еще обидные слова от Ольховского. Делаю несколько подготовительных нервных всхлипываний и
О! Я не думал, что ты так быстро придешь ко мне на свидание.
А-а-а-а! вырывается из моей груди, когда я от отчаяния запрокидываю голову к пасмурному небу. Ольховский! Ты почему опять здесь?! Оборачиваюсь и вижу его, подпирающего спиной колонну на входе в универ.
Чего кричишь? усмехается Максим. Я же тебя как раз и жду. Ты, кстати, прочла мое сообщение?
И от вида его улыбающегося лица желание реветь пропадает. Зато ясно понимаю, что вот сейчас я точно придушу Ольховского. Он! Все мои мытарства начались именно с него!
Ты Делаю шаг к нему и сжимаю кулаки. Ты все мне испортил, крадусь я к Максиму, готовая искромсать его уже взглядом.
Я? Ольховский округляет глаза.
И в них опять столько искренности, что я взрываюсь. Да он точно издевается надо мной!
Ты! воплю я и с размаху впечатываю свою ладонь ему в грудь. Она жутко твердая. От удара мне больно, но меня это не останавливает. Я бью Максима снова и снова. Не подходи ко мне! Не разговаривай со мной! Отвали! Меня от тебя уже тошнит!
Ты чего, Синичкина?! Максим крепко перехватывает мои руки и придавливает меня к своей груди, полностью обездвиживая. Белены объелась? Ты так орешь из-за моего предложения?
Какого еще предложения? нервно произношу, пока безрезультатно брыкаюсь, пытаясь отлипнуть от широкой груди Ольховского.
Но его руки как капкан. Чем больше я дергаюсь, тем сильнее он меня сжимает. И мне кажется, я вся пропиталась одеколоном Ольховского. Его так много вокруг. Не шлепнуться бы от головокружения.
В сообщении. Я отправил тебе его пару минут назад.
Я ничего читать от тебя не буду!
Макс так резко склоняется к моего лицу, что мы едва не сталкиваемся лбами. Его глаза горят решимостью.
Будешь. Читай, уверенным тоном командует Макс и наконец отпускает меня.
Я тут же отшатываюсь от него, вдыхая воздух, не пропитанный въедливым ароматом Ольховского, и, психуя, лезу в задний карман джинсов за телефоном. Схватив гаджет, оживляю экран, проведя по нему пальцем, и читаю сообщение от Анонима777.
Я впадаю в ступор. Выпучив глаза, я даже перечитываю. Всего одно предложение. Потом растерянно поднимаю взгляд на Ольховского.
Что скажешь?
Я ничего не поняла, хриплю ему в ответ.
Максим терпеливо вздыхает и, проведя ладонью по волосам, загадочно приподнимает уголки своих губ:
Что там может быть непонятного? Я решил, что буду твоим парнем.
Глава 7
Леся
Несколько секунд я все еще пребываю в ступоре. Я даже изучающе разглядываю глаза Максима. Зрачки обычные, взгляд не затуманен, а, наоборот, светится, а значит, Ольховский в себе. Тогда что сейчас происходит? Из-за порыва ветра у меня стучат зубы. Все же выскочить на улицу в одной футболке глупая затея.
Но Максим реагирует с космической скоростью. Он резким движением расстегивает молнию на своей толстовке, снимает ее и остается в одной белой футболке. Его кофта оказывается у меня на плечах. Мне сразу же становится тепло. Я настороженно застываю, а мой взгляд падает на крепкие, загорелые руки Ольховского. Вернее, на узор на левой руке. Татуировка в виде двух черных полос обхватывает крепкое предплечье. Одна полоса шире другой, но обе настолько идеально параллельны друг другу, что хочется их рассматривать. И какие-то мгновения я так и делаю, будто бы зависая. Рассматриваю чужую татуировку, пока Максим демонстративно не прочищает горло, слегка кашлянув. И я наконец включаюсь в реальность.
Парнем? Моим? переспрашиваю вслух, отводя взгляд от непонятных тату Ольховского. Зачем мне на них пялиться? Тебе не кажется, что эти два слова между собой не вяжутся?
Я действительно предлагаю тебе быть моей девушкой, но понарошку. Максим хмыкает.
И он, видимо, ждет какой-то реакции, потому что выжидательно буравит меня карими глазами. И скорее всего, что-то из разряда: «Вау! Круто», потому что на его скуластом лице проскальзывает тень недоумения.
Не поняла, да? разочарованно вздыхает Ольховский.
А я действительно потеряла смысл происходящего. Мне предлагает встречаться парень, который недавно заявил мне, что я стремная. Поэтому я мотаю головой.
Я тут прикинул Взгляд Максима мгновенно оживляется. Что я могу предложить, кроме денег, чтобы это действительно тебя заинтересовало? Что есть у меня, а у тебя точно нет?
Мои глаза округляются. Если сейчас его наглая морда попробует хоть как-то намекнуть на то, что ниже пояса
Популярность, Олеся! с укором произносит Ольховский, правильно считав эмоции с моего лица. Вот что я могу тебе дать.
А мне-то она зачем? продолжаю держать глаза широко распахнутыми.
Затем, чтобы утереть нос своему блондинчику Смирнову. Ты же видела, как он сегодня взбесился от моего появления?
Но ты действительно мешал проводить репетицию.
Не в этом дело. У меня со Смирновым давние терки.