Хорошо, а теперь тебе пора идти, я выйду на кухню чуть позже.
Я быстро вернулся в свою каюту и достал из комода две отвертки, которыми можно был открутить болтики на ошейниках, и двое кусачек для проводков. Всё это я взял уже из новых наборов для электрика, которые доктор принёс с Домирона. Первым делом я хотел снять ошейник Валекиана, но мой сосед безумно нервничал. Я старался его успокоить и делать все очень быстро.
Всё получится, обещаю! говорил я, глотая слова.
Лукас тебе также говорил! возразил Валекиан, тяжело дыша.
Доверься мне, Валекиан, прошу! я протянул ему свою руку.
Хорошо, неуверенно ответил он.
Валекиан ни на шутку разнервничался. Он повернулся ко мне спиной и присел, а с головы его уже ручьём стекал пот. Буквально минута ушла у меня на то, чтобы выкрутить болты, открыть отсек с проводками и перерезать зелёный. Ошейник раскрылся на три части, и упал на пол, лампочка на нём погасла. Мой сосед тяжело выдохнул и застыл на мгновение. А после радости Валекиана не было предела, он обнимал меня, наверно, ещё минут пять, пока к нам не постучались.
Дети постепенно подходили по очереди, как мы и договорились с ними заранее, и я снимал ошейники с каждого. Ребята переживали не меньше моего соседа, но видя его без ошейника, сразу успокаивались. Первые пять я снял сам, а с остальными мне помогал Валекиан. Часа за два мы дезактивировали все ошейники, кроме того, что был на Катрин. Элиз подошла одной из последних, и её «украшение» я снимал дольше, с особым трепетом.
Близилось время к отбою, и я направился к каюте доктора, чтобы проследить за Катрин. Мне удалось спрятаться неподалёку от неё за углом, я наблюдал со стороны. Ровно ко времени Катрин подошла к каюте с подносом, на котором находился красно-розовый смузи и тарелка с фиолетовыми ягодами. Она переложила поднос в одну руку и постучалась в дверь. Через пару секунд он открыл, и девочка вошла. Ещё через минуту она вышла с одним только подносом, но большими от страха глазами, и быстрым шагом направилась ко мне. Отвертка и кусачки уже были заготовлены, поэтому я быстро снял с неё ошейник, и она убежала по коридору к остальным детям, не сказав ни слова.
Я наблюдал за каютой, было тихо. Где-то полчаса оттуда не было слышно никаких звуков, и я уже думал, что не сработало, и стал разрабатывать план убийства ножом. Но неожиданно дверь открылась, и показался доктор. Он был явно дезориентирован и шёл по коридору, как пьяный пират, в обратную сторону от меня. Должно быть, Гемилион направлялся в лабораторию, но сделав ещё несколько шагов, упал, держась за сердце. Тогда я и подбежал к нему, испытывая облегчение на душе.
Маркус, у меня, видно, инфаркт, помоги дойти до лаборатории, он бормотал мне, протягивая руку, чтобы я помог ему встать.
Нет!
Если я умру, ошейники остальных детей активируются. Ты убьёшь не только меня, но и их тоже, он упал на пол, корчась от боли.
Нет! Больше вы не будете ставить над нами эксперименты! с такой злостью я ещё никому не возражал.
Я обещаю Я отпущу всех только помоги его глаза наполнились кровью, и он захрипел. Пожалуйста Без меня и ты пропадёшь
В его глотке послышалось бульканье крови.
Ошейники сняты, кораблём управлять мы умеем. Вы не нужны нам, доктор! Я даже не буду облегчать вашу смерть.
Ты никогда не узнаешь, кто ты на его лице показалась усмешка, а изо рта уже шла кровавая пена.
Вы что-то знаете о моих родителях? я резко наклонился и потряс его за плечи, но доктор больше не мог говорить, мучаясь в судорогах.
Я с брезгливостью смотрел, как он умирает и молчал, но мне не было его жаль. Это убийство не было похоже на те, что меня заставлял совершать Эдвор. В этот раз без слёз и истерик я ощущал свою полноправную силу. Мою душу уже не терзал непреодолимый ужас, скорее, наоборот: я испытывал облегчение. Но разумом я всё же надеялся, что эта смерть на моей совести будет последней. Искра в моей душе разгорелась, и тепло пролилось по всему телу. Я не знал, что это. Искра не боялась причинить боль другим, а другая разумная часть меня страшилась происходящего.
Я оттащил тело доктора к шлюзам для выхода в космос, и сделал с ним тоже самое, что он делал с мёртвыми детьми. Через несколько минут его тело скрылось в пустоте тёмной бездны.
Там, вдалеке, виднелась красивая голубая планета. На несколько мгновений я забыл обо всём, разглядывая её. Такую крошечную, но непревзойдённо красивую. Через пару минут я уже побежал к остальным детям, с криками: «Получилось! У нас получилось!». Все проблемы померкли, и я, наконец-то, открылся истинному счастью быть свободным! Давно я так не радовался.
Дети услышали мои крики и вышли из своих кают. Они стали по очереди обнимать меня. Элиз, казалось, прижимала меня к себе крепче, чем все стальные, и благодарила за храбрость.
Теперь мы свободны! прокричал я.
На что освобождённые хором кричали: «Свобода!», и так несколько раз, пока один из детей не спросил с недоумением:
Что мы теперь будем делать?
Я на секунду задумался и сообразил, что нам нужно узнать курс корабля. Мы с несколькими ребятами побежали в рубку для прокладывания нового курса. А другие остались в столовой праздновать.
Куагон сел в кресло штурмана и стал нажимать нужные кнопки на сенсорной панели. Я встал рядом и наблюдал. Он долго смотрел на мониторы и сверял данные с бортовым журналом.
До Амарана лететь два месяца, сказал он, наконец, развернувшись ко мне.
Нам не нужно на Амаран. Какая ближайшая планета? я облокотился на кресло и посмотрел в монитор.
Земля. А почему ты не хочешь обратно? Куагон слегка нахмурился.
Элиз не хочет туда, и мне там тоже делать нечего. Меня там ждёт участь пирата, убивающего всех подряд. И то, если выживем и найдем знакомых
Да, это так себе счастье Я бы хотел прилететь на развитую планету, стать пилотом и узнать, как использовать этот корабль в мирных целях. Он же теперь наш?
Да, ваш. Но я хочу пожить там, где будет спокойно. В бортовом компьютере есть какие-то данные о Земле?
Эмм Сейчас гляну.
Куагон поискал информацию. На экране высветилась карточка планеты:
«Третья по удалённости планета от звезды Солнце, относится к третьему типу (близко ко второму). Большая твердотельная планета Солнечной системы. Площадь поверхности 510 072 000 км². Земные сутки равны 24 часам, а земной год составляет 365 дней».
Земной год на тридцать пять дней был меньше стандартного, а сутки почти не отличались от тех, по которым мы жили на корабле, а вот про тип планеты я ничего не понял. В карточке было ещё очень много цифр, не дающих никакого понимания о планете, и я попросил Куагона пролистать дальше.
Мы прочитали историю формирования Земли, выяснили, что на ней комфортный для проживания температурный режим и низкая радиация, атмосфера состоит из пригодных для дыхания газов азота и кислорода. Их соотношение в цифрах было такое же, как у нашего корабля. Все эти данные оказались очень важны, ведь на некоторые планеты мы раньше высаживались в кислородных масках, а на каких-то детям становилось плохо из-за жары. Но люди ко всему приспосабливаются такой вывод я сделал из всех своих путешествий. Наконец-то, мы дошли до обитателей:
«Население гуманоиды типа человек. Развиты информационные технологии. Основное достижение интернет. Полёты в космос уже осуществляются. Посадка строго запрещена! Искусственные спутники!».
Последние два предложения на мониторе выделялись большими красными мигающими буквами.
Мы можем подлететь к ней поближе? спросил я Куагона.
Да, но я рисковать не буду, не просто так же предупреждение
Хорошо. Посмотреть издалека нам никто не запрещает, я развёл руками.
Мы пролетели вдали от красной планеты Марса, и Куагон включил режим сливания с окружающей средой. Так наш корабль подошёл ближе к орбите спутника Земли. Подлетев чуть дальше расположения Луны, Куагон сбросил скорость, приостановил двигатель, и я смог насладиться видом из иллюминатора в рубке.