На завтраке из вчерашних кроликов ел много, молча и тщательно пережёвывая, до самой отправки. Сегодня к нам присоединись ещё две пары: Вурт с Бааром и Зарит с Мером. Пока мы добирались до места назначения, парни переговаривались, но ко мне не лезли после того, как я неласково их послал со своими вопросами. Аин перевёл всё в шутку, сгладив острые углы, и оставшуюся часть пути отдувался за нас обоих.
День прошёл очень даже удачно. Мы нашли крупное кабанье семейство, и добычи оказалось не много, а очень много. Пришлось попотеть, чтобы вшестером дотащить всё до племени.
После плотного ужина я не остался на песни и пляски вокруг костра, а решил пройтись. Шёл, шёл и остановился перед брошенным остовом моей хижины. Придётся достраивать. Хотя бы только потому, что уже начал. План дома мне больше не нравился, а строить всё равно надо. К тому же нужно чем-то заниматься в свободное время. Не бегать же каждый вечер вокруг племени, как ненормальный! Хотя, почему как?
Поморщившись, принялся осматривать и прикидывать, что следующее нужно добыть и сделать. Здесь ещё были крупные, ровные, не пристроенные на место ветки, которыми я и занялся. Таская, вкапывая и перевязывая, после долгого дня вполне устал. Хорошо, но, подумав, всё равно отошёл от племени и пробежал несколько кругов.
На следующий день мы с Аином занялись сбором материалов и почти в полной тишине натаскали брёвен, веток, лозы и прочего. А дальше был день отдыха, который я тоже полностью потратил на поиски и сбор необходимого.
И снова дни пошли по накатанной. Два дня охоты с вечерней стройкой. Один день сбор моих строительных нужд, а вечером снова стройка. Четвёртый полдня бегал за материалами, а потом активно работал. Старался не допускать минут отдыха, чтобы не давать себе даже возможности задуматься. Ну, и каждый вечер добивал себя пробежками вокруг племени. Главной задачей было устать настолько, чтобы сразу же уснуть и желательно без снов. Как-то боялся я и не хотел видеть то, последнее выражение её лица.
На четвёртый свободный день около моей стремительно растущей хижины меня поджидала мать, обеспокоенная «слишком изматывающим» графиком.
То, что в ту ночь что-то пошло не так, я поняла. Но я не понимаю, что такого ужасного могло произойти, что ты до сих пор сам не свой и каждый день доводишь себя до крайней степени изнеможения?! потребовала она объяснений, как только я подошёл.
Мам, я не хочу это обсуждать, повернулся я к ней спиной, отчасти чтобы осмотреть работу, отчасти чтобы скрыть печаль. Но ты ведь не отстанешь, да? Тогда кратко. Миратэю я больше не увижу. Она приходила только для того, чтобы мне об этом сообщить.
Что за глупость? Если бы действительно не хотела тебя видеть, то и не приходила бы. Зачем тратить силы и время впустую?
Лекарь племени была неглупой женщиной, и к ней прислушивались. Если бы и в этом она оказалась права, я был бы счастлив. Но она не знала, что Мира просто ответственно относится к сказанному. Покачав головой, мать затронула ещё более неприятную часть той ночи:
А ты что? Согласился? И даже не попробовал поговорить? Можно же было переубедить
Может, и можно! А может, и нет!
Пора было заканчивать. Чувство злости и желание повыть от тоски начинало скручивать в узел все внутренности. Я развернулся лицом к матери, чтобы она видела и точно поняла, что больше эту тему поднимать не стоит.
Нет, я не согласился! Я попробовал переубедить! Не получилось. И нужно было продолжать говорить, а я вместо этого сделал то, чего делать не стоило! В итоге, спустя минуту, разговаривать было уже поздно!! Не с кем!!! Она сбежала так быстро, что я и моргнуть не успел!!! На этом считаю вопрос закрытым! А сейчас, извини, но у меня ещё куча дел!
Отвернувшись от изумлённой матери, принялся остервенело ломать ветки на мелкие фрагменты, вновь забивая голову мыслями про дом. Когда она ушла, остановился и устало сел, облокотившись спиной об уже высоко возведённые стены. Вот и на мать накричал единственного, всегда поддерживающего меня человека. Докатился!
Растерев ладонями лицо, и заодно стерев пот со лба, посмотрел на небо. Жаркое солнце было ещё высоко, а накопившаяся усталость ощутимо ломила мышцы. Плюнув, решил пройтись до реки и остыть в воде.
Надо что-то менять. Постоянная физическая нагрузка в итоге хорошо скажется на моей силе и выносливости, но и злоупотреблять нельзя, иначе есть вероятность надорваться. Надо стараться не накручивать себя, не преувеличивать с количеством тренировок и тяжёлой нагрузкой. Всё равно не факт, что, как только я чуть расслаблюсь, мне сразу начнёт сниться Миратэя. А может, и пусть снится? Хоть не так резко с ней расстанусь.
Заслышав смех и разговоры, доносящиеся от реки, свернул в сторону. Я сюда не болтать и не пугать народ своей кислой миной пришёл. Нормальным, по их мнению, я и раньше не был, а резкая смена настроения то в хорошую сторону, то теперь в обратную усугубила ситуацию. Я всё чаще ловил на себе настороженные взгляды. От меня стали ожидать чего угодно, мало ли когда и в какую сторону меня снова понесёт.
Уйдя на свою полянку, скинул одежду и лёг в воду, погрузившись по самый подбородок. Лежал, и смотрел на солнечные блики на поверхности. К тому времени, когда начал замерзать, принял решение взять себя в руки. Начать говорить, общаться, стараться улыбаться, перестать вечерами обегать племя по кругу и работать на износ тоже. Надо учиться жить с тем, что имею.
Остывший и почти спокойный, закончил день за мелкой работой. Я даже не заметил, как сильно продвинулся за эти дни. Каркас стен двенадцать на двенадцать шагов был почти готов. Осталось в крышу добавить несколько основных веток и вплести мелкие. Затем надо будет начинать таскать глину. Несмотря на неожиданно вернувшуюся вменяемость, сны видеть я пока не хотел и побаивался, но, вопреки моим беспокойствам, спал крепко и без сновидений.
Последующие дни снова перестали отличаться чем-то друг от друга. Аин обрадовался моему «возвращению», хоть и частичному. Охота проходила прекрасно. Я замазывал стены глиной с соломой, делая более толстый слой, чем принято, и мы с напарником теперь таскали только её, а весит она немало. Аин сетовал, что весь запас ближайших залежей я заграбастаю себе, а когда он решит обзавестись своим домом, заставит меня искать новый источник.
Шли дни. Мира мне не мерещилась и не снилась. Я даже начал расстраиваться. Аин иногда выдёргивал из печальных раздумий, но, будучи хорошим другом, не расспрашивал ни о чём. Ждал, когда сам созрею. Обещал же!
Когда однажды, где-то день на десятый после моего «возвращения в себя», мы прибыли на место охоты и Аин серьёзно попросил поговорить, я удивился.
Рэйм, я очень долго ждал и не допытывался, что с тобой творится.
Я заметил! И благодарен безмерно.
Хорошо, что благодарен, напряжённо кивнул он. Тогда, в знак признательности, скажи, для кого ты строишь свою хижину?
Я строю её для себя, Аин. Только для себя, не сдержав вздоха огорчения, почти честно ответил я.
Рэйм! Не держи меня за идиота! С таким идиотски счастливым лицом к стройке «только для себя» не приступают! А то, что ты в последнее время ударными темпами её достраиваешь, находясь в подавленном настроении, говорит лишь о том, что вы поссорились. Или она тебе неожиданно отказала.
Я присел возле дерева, уставившись исподлобья на Аина, не торопясь отвечать на последний вопрос и ожидая окончания его умозаключений. Он, в свою очередь, смотрел на меня, но, поняв, что я не собираюсь ничего говорить, скривился, резко и зло выдохнул сквозь сжатые зубы.
Ладно! сел он напротив с не менее напряжённым выражением лица, чем у меня, надо полагать. Задам более конкретный вопрос! Это для Эрни?