Ты была рядом с нашим домом в последнее время? спрашиваю подругу. Переехав в Ноксвилл в прошлом году, мы пытались продать дом в Стиллхаус-Лейке, но безуспешно. В конце концов мы решили недорого сдавать его, и желающие нашлись. В основном те, кто хотят спокойно отдохнуть на берегу озера. Время от времени кто-то снимает дом из-за его дурной славы ведь он принадлежит бывшей жене Мэлвина Ройяла. Вот когда полезно иметь лучшую подругу-полицейскую.
Отец Кеции, Изи, живет неподалеку, и она время от времени заглядывает в те края и заодно проверяет, как наш дом, все ли в порядке.
Всего несколько дней назад. Все нормально.
Спасибо. В эти выходные заезжает новый арендатор. Если увидишь в окнах свет, не удивляйся.
Буду держать ухо востро. Она делает паузу. Серьезно, Гвен, с тобой все нормально?
В ее голосе искреннее беспокойство, и у меня сжимается горло. Кеция была со мной на маяке несколько месяцев назад, когда Джонатан Уотсон пытался убить меня. Она тоже получила психическую травму, когда сидела в наручниках в диспетчерской и наблюдала, как Джонатан заставляет меня участвовать в его извращенных играх. Именно она предупредила, что он собирается ударить током по металлической лестнице, по которой я поднималась. Это спасло мне жизнь, хоть и подвергло Кецию и ее будущего ребенка серьезной опасности.
Она готова ради меня на все.
Еще утром я ответила бы, что все замечательно. Ужасно, как быстро все может измениться, и я знаю это, как никто другой. Я уже проходила через это.
Со мной все будет нормально, отвечаю подруге.
Не понимаю, как ты справляешься, Гвен. Ты самая сильная женщина из всех, кого я знаю.
Я не говорю Кеции, что у меня просто нет выбора.
Сама поймешь, когда возьмешь на руки свое сокровище. Ради него ты пойдешь на все.
Ты хорошая мать, произносит Кеция.
Я улыбаюсь:
А ты хорошая подруга. А теперь погладь малыша в своем животике и передавай привет Изи и Хави. Скажи им, что увидимся через пару недель на вечеринке в честь будущей мамы.
* * *
Кажется, проходит целая вечность, прежде чем я слышу, как на подъездную дорожку сворачивает пикап Сэма. Как только дверь открывается, я сразу прижимаю Коннора к себе и крепко обнимаю.
Секунду сын терпит, а потом начинает извиваться.
Да ладно тебе, мам, приглушенно просит он, уткнувшись мне в плечо.
Не слушаю и продолжаю его обнимать, а потом наконец отпускаю:
Как все прошло?
Он пожимает плечами:
Нормально.
Типичный ответ ни о чем. Стараюсь не раздражаться, учитывая, через что Коннору сегодня пришлось пройти.
Как себя чувствуешь? не отстаю от него.
Сын морщится:
Обязательно говорить об этом прямо сейчас?
Мне хочется ответить: да, обязательно. Я почти весь день так волновалась за него. Сначала боялась, что с ним что-то случилось, а когда узнала, что он в безопасности, ужаснулась тому, что Коннору пришлось пережить.
Но еще я понимаю: то, что сейчас так важно для меня, не обязательно важно для сына. Смотрю на его большую, не по размеру, футболку с названием школы, в которую ему, должно быть, дали переодеться, потому что его собственная одежда была в крови. На руках остались полосы в тех местах, где он пытался смыть кровь, но не до конца. Его ногти тоже еще в крови.
Сердце разрывается при виде сына и от понимания, чему он стал свидетелем. Хочется прижать его к себе и сделать так, чтобы все стало хорошо, но, боюсь, от этого будет больше вреда, чем пользы.
Сморю на Сэма в поисках совета. Он провел с Коннором последние несколько часов и лучше меня знает его эмоциональное состояние. Сэм прекрасно понимает мой вопрос и слегка кивает, намекая: сына лучше отпустить.
Ладно, неохотно сдаюсь я. Иди приведи себя в порядок.
Коннор явно приободрился.
Позвонила твоему психотерапевту, добавляю я. У вас встреча в понедельник, но он сказал, что может принять тебя раньше, если захочешь. И, конечно, если что-то нужно, я рядом. Мы все рядом.
Спасибо, мама, бормочет Коннор, обходит меня и направляется в свою комнату. Я смотрю ему вслед и вижу, как он ссутулился. В груди становится больно.
Как только дверь за сыном закрывается, я поворачиваюсь к Сэму:
Как он?
Сэм тяжело вздыхает, и я замечаю, как напряжены его плечи. У него тоже выдался нелегкий денек.
По-моему, неплохо, с учетом всех обстоятельств. Ему нелегко пришлось. Думаю, сейчас он подавлен и слегка замкнулся.
Он рассказал, что произошло?
Он не так уж много знает. Сказал, что был у Кевина вчера вечером, когда тот в онлайне поссорился с друзьями, которые устроили ему засаду в компьютерной игре. Сказал, что не придал этому особого значения: такое случилось не в первый раз. И еще сказал, что Кевин ненавидит проигрывать, особенно на людях. Что он, возможно, пытался сохранить лицо.
Сжимаю виски́, вспоминая вчерашний вечер, когда я подумывала позвонить маме Кевина и попросить отправить Коннора домой. Если б я так и сделала, могло что-то измениться? Тогда Коннор не стал бы свидетелем всего этого?
Значит, все из-за какой-то дурацкой игры? спрашиваю я с отвращением.
Похоже на то. Сэм гораздо спокойнее меня, но в его глазах я замечаю бурю. Сегодняшние события повлияли на него так же сильно, как и на меня. Просто последние несколько часов ему пришлось скрывать смятение и выглядеть сильным ради Коннора.
Когда приехали копы, Кевин был ранен, продолжает он. Они думают, что он сам в себя выстрелил. Он в реанимации вместе с двумя жертвами. Полиция узнает больше, когда если они выкарабкаются.
Я качаю головой:
Как жаль Бедные родители
Вспоминаю, каково было сидеть в зале сегодня утром, когда мы все смотрели друг на друга, гадая, кто вернется домой с детьми, а кто нет. Никому не пожелала бы такой пытки.
Они проверили Коннора на следы пороха на руках, добавляет Сэм.
Я удивлена:
Почему?
Думаю, просто перестраховываются. Это как раз тот случай, которые привлекают внимание прессы.
Да, я понимаю, просто Коннор ведь абсолютно ни при чем.
Только произнеся это, я замечаю, что в моем голосе прозвучала вопросительная нотка.
Конечно, ни при чем, отвечает Сэм без тени сомнения и обнимает меня.
Прижимаюсь к нему. Много лет я не верила, что когда-нибудь снова буду чувствовать себя в безопасности. Что мне станет легко, и я смогу расслабиться, а сильным побудет кто-нибудь другой.
С ним все будет хорошо, Гвен, обещает Сэм, касаясь губами моего лба. Он уже многое пережил. Он справится.
Знаю, отвечаю ему. Мне тоже хочется быть уверенной, как Сэм. Все когда-нибудь достигают критической точки, когда все становится просто невыносимо. Мне ли не знать.
Сэм отстраняется и прижимает ладонь к моей щеке:
Я знаю, ты хочешь помочь ему справиться с этим.
Мне удается выдавить подобие улыбки. Он видит меня насквозь.
Конечно, хочу.
Мне кажется, сейчас лучше дать ему время попробовать справиться самому.
Ему же всего пятнадцать! Он еще почти ребенок, протестую я.
Коннор так не считает. И, боюсь, чем больше мы будем давить, тем сильнее он замкнется в себе. И тем меньше шансов, что обратится к нам, когда ему понадобится помощь.
Выслушивать это нелегко, но Сэм говорит дело. Пытаюсь понять, что подсказывает мне интуиция, но внутри полный бардак. Я не могу разделить, что хорошо для меня и что хорошо для Коннора. Такая неопределенность непривычна, и мне это не нравится.
Наверное, ты прав, соглашаюсь в конце концов.
Подождем несколько дней, предлагает Сэм. Думаю, ему просто нужно дать время, чтобы разобраться в себе, а потом объяснить это нам. Или кому-то еще.
Вспоминаю маяк как я падала с высоты и думала: мне конец. Мне было очень страшно: не за себя, а за детей что будет с ними без меня. Я знала, что Сэм позаботится о них, и это утешало. Но все равно сомневалась, хорошо ли подготовила их к жизни.