Тебя ведь доктор тоже когда-нибудь выслушивал таким прибором? Знаешь, как он называется? Сте-то-скоп. Сможешь так сказать?
Доктор долго слушал, как Уле-Александр дышит. Наконец он положил стетоскоп на папину кровать, сел и заговорил с Уле-Александром.
Кроха была на кухне, но как только мама ушла в спальню, устремилась следом за ней. Она тоже хотела в спальню, ко всем. Ползала она уже очень проворно и теперь неслась по коридору на всех парах, как скорый поезд. Влетев в комнату, Кроха взглянула на чужого дядю и заползла под папину кровать. Здесь она нашла тапку и стала её грызть, но на вкус она оказалась так себе. Дада, только и сказала Кроха. Она уже умела вставать, держась за что-нибудь, и теперь ловко встала сбоку от папиной кровати. А на покрывале, бывают же удачи, лежало что-то странное. Надо рассмотреть получше, решила Кроха, схватила стетоскоп своими маленькими цепкими пальчиками и плюхнулась на пол. Теперь она жевала стетоскоп, он оказался гораздо, гораздо вкуснее тапки. Кроха сидела тихо, как мышка, и занималась приятным делом.
Мы тебя вылечим, Уле-Александр, говорил доктор, но только лучше бы тебе поехать со мной в больницу. Кроха вряд ли целый день ведёт себя так же тихо, как сейчас, а тебе нужен полный покой.
Где она, кстати? спросила мама.
Вон сидит, сказал доктор. Что, разбойница, стащила мой стетоскоп?
Кроха смерила его взглядом, покрепче сжала в кулаке своё сокровище и сказала:
Дадада!
Теперь не отнимешь, улыбнулся доктор.
Дайте ей взамен что-нибудь, сказал Уле-Александр.
Смотрю, ты отлично управляешься с малышами, похвалил доктор.
Мама дала Крохе сухарик, и та выпустила стетоскоп. Уле-Александр снова задремал, а мама с доктором и Крохой ушли на кухню.
У него серьёзное воспаление лёгких, сказал доктор. Я бы настоятельно советовал вам отправить его в больницу, потому что ему необходимо всё время находиться под присмотром врача.
Я бы предпочла оставить его дома, сказала мама, но понимаю, что для него лучше лечиться в больнице. Но разве можно взять его из тёплой кровати и вынести на холод?
Мы отвезём его на машине «скорой помощи» и хорошенько укутаем, никакой опасности не будет. Тогда я звоню, чтобы присылали машину.
Я только отнесу Кроху на четвёртый этаж, сказала мама. Присмотрите пока за ним?
Конечно.
Уле-Александр снова проснулся. На этот раз у его кровати стояли незнакомые дяди.
Ну что, парень, карету заказывал? спросил один.
Мама, мне не хочется сегодня кататься, сказал Уле-Александр, что-то сил нет.
Тебе даже вставать не надо, объяснил второй. Мы сейчас закатаем тебя в одеяла и перенесём, всё будет в лучшем виде, сам увидишь.
Они взяли большое шерстяное одеяло и замотали в него Уле-Александра, потом поверх навернули одно одеяло на ноги, одно на грудь и спину, и ещё одним укутали голову, так что от всего Уле-Александра остался снаружи только нос.
Сейчас мы помчим на машине, которая громко кричит «уи-уи-уи!». Знаешь, как она называется? спросил один из санитаров.
«Скорая помощь», ответил Уле-Александр. У неё сирена. А мама с нами поедет?
Конечно! Знаешь, как здорово ездить на «скорой помощи»?! Маме тоже хочется попробовать.
Теперь они положили Уле-Александра во всех одеялах на узкую плоскую кровать без ножек, под названием «носилки», осторожно подняли и понесли. Следом шла мама с зубной щёткой Уле-Александра, его тапочками и расчёской. Санитары отлично умели носить больных на носилках, и Уле-Александр почти не чувствовал, что они спускаются по лестнице. На первом этаже они ещё раз проверили, чтобы одеяла не задрались и не распахнулись, потом вынесли носилки из подъезда, открыли заднюю дверь машины и аккуратно поставили их туда. Маме разрешили сесть там же, рядом с ним. Машина тронулась.
Уле-Александр, я хотела оставить тебя дома. Но доктор говорит, что тебе будет гораздо лучше в больнице, потому что там врачи и медсёстры знают, как правильно лечить больных. Там наверняка будут и другие дети, а я буду приходить, когда мне разрешат. Не сомневайся.
Мне расхотелось ехать в больницу, вдруг сказал Уле-Александр. Ты можешь попросить их вернуться?
Этого я не могу, сынок. Но я уже радуюсь, что скоро ты поправишься и вернёшься назад домой.
Машина остановилась. Те же двое санитаров вынули Уле-Александра из машины и внесли в огромный дом. Здесь всё было белое и светили лампы. Говорили тут полушёпотом, а пахло чем-то странным. В больницах вообще всегда особый запах, потому что тут очень много разных лекарств. Мама заговорила с медсестрой.
К сожалению, в детском отделении нет ни одного места, объяснила сестра. Поэтому мы положим его в двухместную палату во взрослом и переведём к детям при первой же возможности.
Уле-Александра снова подняли и на носилках отнесли в небольшую комнату палату. Здесь стояли две кровати. В одной лежал пожилой мужчина с длинной бородой. Он кивнул и улыбнулся Уле-Александру. Вторая кровать была пустая.
Мы согрели твою кровать грелками, чтобы ты не мёрз, сказала медсестра.
Я сам горячий, ответил Уле-Александр.
И тут же в комнату вошли доктор и другая медсестра.
Ты заработал себе воспаление лёгких, сказал доктор, это серьёзная болезнь. Но не волнуйся, мы тебя вылечим. Видишь, что у меня в руке? Это шприц, а в нём пенициллин. Это не лекарство, а храбрый боец, он только и мечтает проникнуть внутрь тебя и сразиться с воспалением. И дети, и взрослые терпеть не могут уколов, потому что, когда иголка колет, это больно. Но и дети, и взрослые понимают, что мы делаем уколы, чтобы всех вас вылечить. Сейчас я уколю тебя в попу. Поплачь, если хочешь, ничего страшного.
У-у-у, только и сказал Уле-Александр.
Ну ты молодец, похвалил его доктор. Тебе полагается приз смотри, я кладу десять эре в твой ящик. Тебя когда-нибудь блохи кусали?
Меня нет, а маму часто. В детстве блохи за неё прямо дрались.
Ну вот, мы тут уколы называем «поиграть в блошки» шутка у нас такая.
Уле-Александр кивнул и тут же заснул.
Первые дни в больнице он вообще в основном спал и просыпался только поиграть в блошки, но на пятый день он очнулся по-настоящему и с любопытством огляделся вокруг. Старик с бородой был ещё тут, он лежал в своей кровати и читал.
А дети где? спросил Уле-Александр, потому что вспомнил, что мама говорила в больнице будет много детей.
О, ты проснулся? Очень хорошо, сказал старик. Я так обрадовался, когда они тебя принесли: думал, будет с кем поговорить. А ты всё спишь да спишь который день. А о каких детях ты говоришь? Я тут никаких не видел, но мама твоя приходит каждый день и долго сидит у твоей кровати. То-то она обрадуется, что ты наконец проснулся!
Ой, мне надо кой-куда, сказал Уле-Александр и откинул одеяло.
Парень, не суетись, остановил его старик. Сейчас я тебе покажу, как тут это делается.
Он потянул шнур, висевший над кроватью, и нажал кнопочку на нём.
Сейчас увидишь, сказал он очень довольный.
Секунду спустя в дверях показалась медсестра.
Это вы меня звали? спросила она.
Ага. Наш юный друг проснулся, ему нужна бутылка.
Сестра ушла и тут же вернулась с квадратной бутылью.
Мне в бутылку писать? спросил Уле-Александр в большом удивлении.
Ты так всё время тут писал, объяснила сестра. Но ты плохо себя чувствовал и ничего не заметил. Меня зовут Грета, а если придёт незнакомая медсестра, можешь говорить ей просто «сестра», и она тебе поможет.
У меня настоящая сестра дома, сказал Уле-Александр, её Кроха зовут. Но если ты очень хочешь, могу пока что называть сестрой и тебя тоже.
Сегодня будем играть в блошки в последний раз. Доктор говорит, больше тебе не нужно. Ты ещё полежишь у нас немножко, чтобы набраться сил, и поедешь домой.
Как тебя зовут? спросил Уле-Александр соседа.
Мартин, ответил тот.