Во Божье гаснет Наказанье,
И Крот, зловещий проводник
По плоскости Сознания,
Влечет слепое «Я» в тупик
Во яму подсознания
А там, как Сцилла и Харибда,
Два жЕрнова сжимают
Боль и Страх;
И их неумолимое вращенье
Есть растирающее мщенье
За Власти над Матерьей крах
Обгладывает каменная челюсть
В тисках задавленное «Я»,
Страстей арканящая прелесть
Уходит в щель Небытия
И вот, к чему ты был привязан,
Все то, что плотью наросло
Вкруг жажды миром обладанья,
И задохнулось что в петле
Неисполнимого желанья:
Коварство суетливых дней,
И положенье средь людей,
Звенящий золота напев,
Насилия победный рев,
Совокупленья сладость,
Власти рожденья радость,
И зависти шипящий зев,
И ядовитый черный гнев
Все это, слой за слоем,
Будто кожу,
С сознания срывает боль и страх,
И превращает плоть их властно
Во измельченный Смертный Прах
И высекают жернова
Лишь искру самосохраненья,
Что наполняет жалким тленьем
Разбитый разума сосуд;
И возвращает страха Суд
Его существованье
К беременности Не-сознанья,
Во пуповину боли пут,
Где Смерть свой совершает труд
И вот ее губительным круженьем,
Желания жестокий бумеранг
В страдания вернулся ранг,
Чрез пуповины он плетенье
Мне воздает смятенье,
Планетной боли дарит сказ,
Несет погибели Экстаз:
Я трепещу в когтях Орла
И пропадаю в пасти Льва,
Меня Мясник пронзил в упор,
Мой Корень подрубил топор,
Отточенный Терзанья Круг
Лишил и зрения, и рук,
На мне возрос болезни мох,
И Я в мучениях оглох;
Обломком наземь я упал,
Меня дробит убийства шквал,
И осыпаюсь я песком
Среди дыханья Океана,
Где зародился Плоти Ком,
Откуда Жизни вышла Манна
А в глубине, на самом дне,
Оскалилась где ада дверь,
Во пожирающем огне
На троне восседает Зверь,
Сын семиглавого Дракона,
Оплот диавола закона,
Антихрист извращенья сын;
Он тело барса изгибает,
Медвежьи когти выпускает,
И семиглавой пастью льва
Соблазна вопль испускает
И подчиняются ему
Все устремления земные,
И Жизни вдохновенный Путь,
Чрез Моря светлое окно,
Уходит в миражи срамные,
В семи грехов ныряет ртуть,
А там, петлею искаженья,
Обратным к истине движеньем,
Спускается на смерти дно
Антихристовым разложеньем
Когда ж теряешь тела кокон
Уходит мировой Обман,
И Истины слепящий локон
Режет неведенья туман,
И то, что вознеслось над Миром
Звериной силою страстей,
Стало нещадным униженьем
Средь груды собственных костей
И обнаженная душа трепещет
В пространстве, где возмездье блещет,
Где всех ее желаний труд
Неумолимый ожидает Суд;
И он гласит, что сотворенный грех
Есть нарушение Закона,
Сошлись в котором
Все измеренья Бытия,
Он язва мерзкая дракона
В жемчужине Божественного «Я».
И всякий совершенный грех
Плодит возмездия пространство,
Что скорлупою вечной, как гнилой орех,
Душ заключает окаянство,
И тот, кто грабежами осквернялся,
Размазан будет в тьме кромешной;
Кто завистью переполнялся
В колодец боли упадет,
Где огнь, звереющий поднялся;
Кто душу гневом разрывал
Того накроет пыток вал,
И в рану превратит сплошную
Железным раздирающим клыком;
Тот, кто для ближних, языком,
Любил могилы рыть, -
В зловонной растворится тине
И рот, подобный грязной мине,
Не сможет уж вовек закрыть;
Тот, бедному кто не помог
Заглотит вечной жажды смок;
Кто похотью при жизни был растленный,
Тот, вместе с сатаною,
Затоплен будет огненной слюною
В пасти сжигающей Геенны;
И червь могильный, бесконечно,
Станет убийцу пожирать,
Предатель в ужасе и вечно
Будет зубами скрежетать
И каждый, хоть и оказался
Средь миллиардов падших душ,
Все ж в одиночестве остался, окруженный
Кордоном из кровавых луж
И одинокая душа, как маленькая точка,
Зажата в адской оболочке,
Где света нет, и нет надежды,
Где душат вечно тьмы одежды,
Где нет числа для страшных мук,
И пыток неразрывен круг
И грех во Космосе творит
Воронку черных Измерений,
И пламенем их гиблых трений
Пространство ужаса горит
И невозможно также изощренность
И силу ада осознать,
Как по земной ползущей тени
Взметнувшийся огонь познать
И душ посмертную Судьбу
Определяет Высший Суд,
Где на Весах ведут борьбу
Песчинка светлая добра
И темный извращенья зуд
Песчинкой же, Земля планета
На чаше Космоса кружИт,
Ее Магическое Тело
Кристалл, где молния дрожит;
И он, Кристалл Любви,
Вибрируя, в пространство,
Аккорды музыки лучИт
И, в гармоничном постоянстве,
С оркестром всех планет звучит;
И, из симфонии светил, -
Жизни прядется Паутина,
Что, будто времени ПатИна,
На Мироздания картине,
Иль, как изысканный узор,
Небесный услаждает взор
И вот, соткался человек,
Чрез эволюций долгий век,
Он Избранный, ему дано
Услышать музыку светил,
Чтоб плоскости слепое дно
Луч гОрних песен осветил
И сделался он композитор,
И, как Великий Инквизитор,
Стал глухоту у ближних жечь,
И для души раскрытья слуха
Под сердцем распахнул он Духа
Воспламеняющую печь
И засверкали, зазвучали
Ноты, искры будто,
Пылающей души,
Вне умирания печали,
В бессмертья радостной тишИ:
ALLEGRO чувство осязанья
В земле родЯщего зерна,
И взрыв его ростка созданье,
Во яме, что как ночь черна
ANDANTE вкус воды возник,
Она живительный родник,
Что корни влагою питает,
И жаждущим ветвям внимает,
И до небес растущий ствол
Своим теченьем поднимает
А SCHERCO аромат несет
По воздуху растения,
И музыка цветения
Струит природы пение
Любовное томление,
Средь радости волнения,
От пораженья тления
FINALE это откровенье,
Эфир, что раскрывает зренье,
И видишь ты плоды цветенья:
Галактик сочное плетенье,
Созвездий гроздья
С семенем планет
Средь облетевших лепестков комет
И сок этих плодов вселенной кровь,
Миры творящая Любовь,
Тебя сонатой наполняет,
Со всем живым объединяет
В зерне, где Вера прорастает,
Та Сила, горы что сдвигает,
В лучах которой смерть растает,
Во тьме исчезнув навсегда
И зверь из бездны насылает
На композитора болезнь
Антихрист вытравить желает
В его душе бессмертья тень,
Убить надежду, что взлетает,
Саму же душу, в смерти день,
Швырнуть туда, где ад пылает
И поражает глухота
Того, кто миру слух раскрыл,
И отрывает так она
У звуков миллионы крыл,
МузЫку облика лишает
И, злобою своей питая адский пыл,
Зверь Музыканта удушает
В трясине человечьих рыл,
И, ранами распахнутых могил,
Неотвратимость гибели внушает,
Которую греха наносит ил
Но композитор в саване страданья,
В гробу смертельной тишины,
Из осиянной вышины
Сверкает молниею знанья,
Слепящим гимном мирозданья,
Симфониею радости и света,
Где нотами звучат планеты
Во славу жизни цвета
И вечной жизни дух, -
По имени Бетховен,
Над разложением становится верховен,
И поглощает смерть
Его лишь тела кокон,
Со язвами, гниющими греха,
Симфонья Света же, как панцирь орехА,
Ядро души спасает,
И бабочкой
Душа Бетховена взлетает,
И крылья ее музыку творят
Пред нею Время и Пространство тают,
Бумажной декорацией горят
И крыльев огненных вибрация
Мою пронзает кровь,
И вновь цветущая акация
Росою освятИт Любовь,
Связавшую в объятьях крепко
Парнишку с девочкой, -
Моих далеких предков
И звезды за реку смахнул
Зари взлетевший Алый Гусь,
Он утро в землю ту вдохнул,
Что звётся Киевская Русь
И вот уж солнце золотом стекает
В пшеницы море
С куполов церквей,
Оно жнеца на ниву привлекает
Сияньем зрелости полей
И стадо облаков пасется в небе
Под к ним взлетающую трель,
Что, как весеннюю капель,
Хрустальным звоном,
Рождает пастуха свирель
И Света палача
Наследный сан
От Зверя получает Чингиз-хан,
Он, не колеблясь, прОдал
Души бессмертья сласть
За мир подлунный этот
Терзающую Власть;
И предвкушает бойню
Страстей его хорал:
«За правду своей смертью
Никто не умирал!»
И в степь бескрайний бубен, застучали,