Кораэль, это
Ты забыла, как прошла твоя собственная церемония?
Я поежилась, потому что нет, не забыла. Я по-прежнему слышала удары хлыста, когда закрывала глаза перед сном. Все еще чувствовала их, когда просыпалась вся в поту от ужасных кошмаров, в которых огненный хлыст Миры соединялся с моей спиной. И все так же ощущала эти шрамы.
Да, выдохнула Кора. Я так и думала.
То, что Верховные причиняют страдания другим, не делает темных лучше. А как насчет твоей семьи? Твоих родителей и твоих твоих Я прикусила нижнюю губу. Слово не хотело срываться с губ.
Моих братьев? Когда я ничего не ответила, она фыркнула. О котором из них мы говорим? Об Арчибальде, который отдал бы свою собственную кровь ради признания Верховных, или же о Тираэле, который рассмеется тебе в лицо, а затем вонзит нож в спину?
Тираэль никогда бы не сделал тебе ничего плохого, Кора.
Какая ирония. Она издала мерзкий смешок. Эти слова вырвались из твоих уст, когда ты чуть не погибла из-за него в этой грязной дыре.
Она была права. Он предал меня. Вырвал мое сердце восемь лет назад, заставил поверить, что Фин мертв, только чтобы снова разбить мне сердце, прежде чем сбросить в пропасть. Однако
Ты его семья. Он бы умер за каждого из вас.
Если тебе хочется так думать, то пожалуйста.
Он хоть раз сделал тебе что-то плохое?
Я здесь, она подняла бровь, из-за него, верно?
Он никогда не хотел этого.
Почему ты защищаешь его?
Я его не защищаю. Однако мне больше по душе придерживаться правды.
Что ж, правда, дорогая Иверсен, состоит в том она опустилась на колени и поползла вперед, как хищная кошка, пока ее лицо не оказалось в нескольких дюймах от моего, что настоящего Тираэля больше не существует. Его сердце было отравлено. Его душа испорчена. Финли, которого ты так жаждешь и о котором помнит твое измученное сердце, мертв.
Ее слова вонзили кинжал мне в сердце. Раскаленный наконечник пронзил плоть прямо до глубины души. Перед моим внутренним взором вспыхнуло загорелое лицо Финли, его золотистые волосы.
Кора закатила глаза. Затем отстранилась и склонила голову.
Ты глупее, чем я думала.
Говори за себя, возразила я. Это ты якшаешься с народом тьмы, а не я, верно?
Кораэль скривила рот.
Ты просто нелепа, Иверсен. Была с самого начала. Никаких способностей. Она злобно усмехнулась. Ты просто выродок своей мамаши.
Ей не следовало этого говорить. Внутри меня всколыхнулось скрытое чувство темное и могучее, сильное и свирепое. Сотрясающий ураган, который нарастал, становясь все более импульсивным с каждым движением. Но, прежде чем достигнуть высшей точки, он внезапно стих.
Кораэль рассмеялась.
Нет ни единого шанса, милая. Она встала. Носком сапога девушка задела мои цепи. Тебе уже знаком этот порошок, не так ли?
Я опустила взгляд. Заметив мелкую белую пыль на железе, сразу же поняла, что это.
Оккультный порошок.
Правильно. Кора хихикнула. Пусть и не в таких больших количествах, как в пещере Спар, но твои силы здесь бесполезны. Хотя я сомневаюсь, что они вообще хоть когда-то были полезны.
К моему удивлению, из меня вырвалось рычание.
Кораэль вздохнула.
Ах, милая. Будет лучше, если ты как можно скорее смиришься со своим нынешним положением. Никакой Тираэль не придет, чтобы спасти тебя, это точно.
Зачем ты это делаешь? Мой голос был едва слышен в высокой камере. Мы могли бы сбежать, Кора. Вместе. Народ света выслушал бы тебя. Они бы поняли. Все могло бы быть хорошо, и
Больше никогда не будет хорошо! Ее лицо исказилось в злобной гримасе. Кора казалась почти бесчеловечной. Я слышала ее прерывистое дыхание. Ты понятия не имеешь, о чем идет речь и за что мы боремся. Что нужно этому миру. Ты не знаешь, кто ему угрожает. Кто настоящие враги. Ты видишь только то, что хочешь видеть. Но мы, Хелена Она сделала несколько медленных шагов по направлению ко мне. Ее голос стал тише. Кора выглядела так, будто была в бреду. Мы боремся за нечто большее. Мы смотрим глубже, чтобы достичь мира, которого хотим.
Мир, которого вы хотите, это диктатура!
Боль. Чистая, всепоглощающая боль. Моя голова была готова разорваться. Все во мне жаждало прижать руки к черепу, но цепи мешали это сделать. Грохот нарастал. Тонкая, сильно наэлектризованная нить пронзила виски и взорвала мозг. Это ощущение было похоже на чистый яд.
Я кричала, пока в легких не закончился воздух, а потом кричала снова. И снова. В какой-то момент я охрипла, но боль не утихала. Я наклонилась вперед и прижалась лбом к земле, ожидая почувствовать прохладный камень, но все в этом месте накалилось.
Больно, не так ли? горько-сладким тоном пропела Кора. О да, о да. Может стать еще хуже, Хелена. Хочешь, я покажу тебе, насколько?
Она хотела, чтобы я умоляла о пощаде. Умоляла ее остановиться. Кора желала увидеть мою слабость. А я предпочла бы умереть, нежели показать ей ее.
Боль усилилась. Желчь поднялась к горлу, изо рта исторглись мучительные стоны. Меня вырвало. Горькая кислота растекалась под щекой, пока я лежала на земле, в нос ударила кислая вонь. В любой момент моя голова рисковала разорваться на части.
В последней попытке достучаться до Кораэль я подняла глаза. Но казалось, что славная сестра Бернеттов давно уже была поглощена тьмой. Обычно блестящие черные волосы выглядели тусклыми, на непористой коже лежал сероватый жирный оттенок, а в ее глазах я не увидела ни следа некогда глубокого синего цвета, который привел меня с корабля на материк Тихого Ручья.
Спи спокойно, милая.
Боль стала невыносимой. Молния и гром овладели моими нервами. Тело задергалось. Меня вырвало в очередной раз. Затем все стало черным.
Обморок.
Самая прекрасная форма темноты в тени без света.
Тираэль
Улыбка, которая таковой не являлась. Вот что застыло на ее лице, прежде чем я исчез. Даже тогда, когда я ушел восемь лет назад в тусклом свете сумерек перед ее домом. После нашего последнего объятия. Как будто она знала, что я больше не вернусь. Знала, что этот момент был нашим последним, а после связь между нами разорвется. Словно она уже давно видела ту чертову пропасть, что разверзлась между нами.
И вот теперь снова. В ту секунду, когда Хелена исчезла в объятиях Ваала, я понял это. Та же грустная улыбка, говорившая о прощании и разочаровании. Даже смерть не украла бы у моего сердца больше света, чем это выражение лица. Ни одна тень в этом мире не могла окутать меня большей тьмой, чем кричащая душа Хелены.
Ти Голос Эмилля раздался хрупкой ноткой в высоком гроте. Почему?..
Так должно было случиться.
Я стиснул зубы и прижал к себе тело девушки, которая пребывала без сознания. Мои ноги хотели сдаться. Каждый чертов мускул в теле протестовал, но сейчас было не время для отдыха. Пусть проклятие поцелует меня в задницу.
Я мрачно оглядел пещеру. Темные последовали за своим повелителем и скрылись, а остальные еще не знали о том, что произошло в нашей камере. Дидре соскользнула со спины своего геральчиро вслед за Изобель. Она хромала, прижимая руку к шее, будто что-то причиняло ей боль. Арчи протянул ей руку, но наша кузина отмахнулась от него и решительно прошла мимо.
В камере под нами Силеас подняла пару мертвых азлатов на своего летающего дракона, словно это был груз, который нужно было выбросить. У одной из близняшек Эверстоун была серьезная рваная рана. Покрытые коркой крови пряди прилипли к ее лицу, а использование стихии в битве заставило щеки девушки чуть закоптиться. Она забралась на своего дракона, переползла через мертвые тела и устремилась сквозь грот к выходу.
Мой взгляд метался по озеру, пока я не нашел его: в камере напротив меня Натаниэль опирался на свою трость. Его взгляд впился в мой, а губы сжались в твердую узкую линию. Он выглядел старым. Сломленным. Но его светлые глаза были остры как бритва. Глаза Хелены.