При чём тут религиозные споры? Как мне кажется, очень даже при чём. Зачастую люди, выступающие с критикой Священного Писания, озвучивают на практике именно одну самую главную претензию. Они исходят из того, что библейский текст должен быть обращён исключительно к человеку, который живёт здесь и сейчас, если говорить о нашем времени, то это конец XX начало XXI веков.
Эти претензии могут выражаться в форме апелляции к науке. Нередко верующих спрашивают, почему процесс творения нашего мира описан в Библии не в соответствии с научными открытиями, почему в нём не говорится о большом взрыве, расширяющейся Вселенной, да хотя бы о том, что наш материальный мир состоит из мельчайших частиц, таких как молекулы и атомы?
Вот это и есть проявление эпохоцентризма в чистом виде, нежелание признавать того, что для Бога все предыдущие поколения людей были не менее ценными. Да и говорить о том, что они были менее развитыми или менее разумными также не приходится. Язык Библии универсален, он рассчитан на то, чтобы сообщить истину, которая может быть воспринята любым человеком, жившим в эпоху, отстоящую от нас на тысячу лет в прошлое. Этот язык будет понятен и спустя тысячу лет после того, как уйдёт наше поколение. Если говорить о создании мира, то главная мысль, доносимая до нас Библией, это то, что у Вселенной и людей есть Благой и любящий мир Творец.
А вот как раз использование научного языка рубежа XX и XXI веков было бы полнейшим абсурдом, ибо этот язык не универсален, как и вообще язык науки. Критики ещё готовы согласиться с той мыслью, что этот научный язык был бы просто непонятен людям предыдущих эпох. Эта мысль их даже радует, так как даёт чувство ложного превосходства над предками. Однако эпохоцентризм мешает понять, что если прогресс в научных знаниях будет идти современными темпами, то через тысячу лет язык современной нам науки покажется нашим потомкам убогим и примитивным.
Многим, очевидно, такая мысль кажется обидной. Однако, на самом деле, в этом нет никакого повода для обид или огорчений. Сущность науки именно в накоплении знаний и усложнении гипотез, в возникновении всё новых вопросов, поиск ответов на которые не прекращается.
Зачастую эпохоцентризм проявляется и в социальной сфере. Описываемое в Ветхом и Новом Завете общество не является, с точки зрения современного человека, идеальным и даже нормальным во многих своих проявлениях. Соответственно, если ветхозаветные пророки или апостолы не призывают к немедленным социальным преобразованиям, то они не обладают никаким высшим знанием и мудростью. Причём, подразумевается, что эти преобразования должны быть проведены обязательно именно по нормам и законам того общества, в котором мы сейчас живём.
Наиболее часто используемый пример касается существования рабства в древнем мире. Критики христианства полагают, что если апостолы не выступали с требованием немедленно освободить всех рабов, то, значит, никакие они и не носители Истины и слова Божьего. Хотя, понятно, что при подобном подходе можно требовать от апостолов всего чего угодно, причём даже такого, что явно и однозначно не одобряется евангельскими заповедями.
И здесь перед нами всё та же ложь эпохоцентризма. Нежелание увидеть, что социальные нормы и законы менялись и продолжают меняться. Что, с одной стороны, идеальными своё общественное устройство объявляли множество цивилизаций, причём среди них были такие, которые практиковали, например, человеческие жертвоприношения инки, ацтеки. С другой стороны, нет никаких сомнений, что многие современные законы и обычаи нашим потомкам покажутся суровыми или просто глупыми. Такова историческая неизбежность.
Евангелие же и в области человеческих отношений говорит нам не о временных законах и обычаях, а об универсальных заповедях. Заповедь любви к ближнему своему не зависит от уровня общественного развития и особенностей социального устройства. Она действительна и в кастовом обществе Древней Индии, и в античную эпоху с её рабством. Продолжает действовать она и в наши дни, когда социальное расслоение и зависимость одних людей от других никуда не исчезла, хоть и приобрела новые формы. Не исчезнет она и в будущем, как бы оно не отличалось от наших дней в плане общественного уклада.
Про хороших атеистов и плохой атеизм
Один из наиболее частых упрёков, который приходится слышать православным это то, что христиане якобы стремятся унизить всех атеистов, приписывая им неистребимую тягу к злодействам, полное отсутствие морали и прочие мерзости. Разумеется приводятся многочисленные примеры добрых и справедливых людей, которые заявляли о своём атеизме, эти люди сравниваются с какими-либо верующими, которые явно не могли быть названы образцом добродетели.
Понятно, что в данном случае нужно понимать в основе христианства лежит любовь к каждому человеку и признание того, что все мы сотворены Богом и все любимы им. Именно тем, что мы сотворены по образу и подобию Божьему, объясняется то, что у нас вообще существует такая вещь как представление о неких объективных моральных ценностях, которые не сводятся к вкусовым предпочтениям или временным договорённостям отдельных групп людей.
При этом христиане должны весьма чётко разделять грех и грешника. Первое ненавидеть и отвергать, а вторых прощать и любить. Также мы должны понимать, что есть нечто даже более страшное, чем отдельный грех, совершённый отдельным человеком. Это греховные учения, которые как раз подталкивают человека к совершению греха, делают при принятии основных положений этого учения грех практически неизбежным.
Поэтому на вопрос разве не может атеист быть хорошим, можно смело отвечать ну, конечно, может. Так же как может быть хорошим человеком мусульманин, буддист или свидетель Иеговы. Более того, я был знаком даже с одним хорошим сатанистом. Правда, он заявлял, что сатанизм для него не религия, а исключительно философское воззрение, ни в какого князя тьмы не верил, ритуалов жутких не совершал. Хороший, честный паренёк, доброжелательный, вежливый.
Поэтому повторимся атеисты могут быть самыми разными, как очень хорошими и добродетельными, так и вполне себе злодеями. То же самое можно отнести и к верующим. К сожалению вера в Бога не делает человека безгрешным, она не даёт ему иммунитета ко злу. Но она может помочь ему отличить зло от добра с гораздо большей отчётливостью, чем человеку не религиозному. Атеисты могут не быть злыми, но вот атеизм как лжеучение является несомненным злом.
При этом нужно сказать Богу спасибо за то, что большинство атеистов ведут себя в соответствии со следующей моральной установкой: "Бога, конечно же нет, но давайте всё-таки будем вести себя так, как будто бы Он есть". Подобная позиция характерна не только для обычных атеистов, но даже для тех, кого можно назвать духовными лидерами этой идеологии.
Возьмём, например, всем известного Ричарда Докинза, который может быть назван гуру современного атеизма. Многие знакомы с его фразой о том, что: "Во вселенной нет ни добра, ни зла, ни цели, ни замысла, ничего, кроме слепого и безжалостного безразличия". Звучит, конечно, страшновато, вряд ли кто-то захотел бы жить в такой вселенной. Но в данном случае для нас важнее то, что Докинз, несмотря на декларируемое им отношение к морали, продолжает, тем не менее, давать всему происходящему в мире моральные оценки. Он говорит о том, что заниматься наукой это хорошо и правильно, а вот быть религиозным мракобесом это нечто отвратительное. Но ведь понятно, что подобные оценки в том мире, каким его представляет Доккниз, звучат абсолютно абсурдно.