Разведчики
После того как вавилоняне закрепились на северном берегу, они стали готовиться к продвижению к столице. Пипты отступали к последнему оплоту. Оик великая твердыня и богатая столица княжества. Обе стороны готовились к сражениям. Пока правители и великие мира сего готовили коварные планы, Мелкицедек и Хаммурапи ожидали новых псов. Молодой десятник позабыл про тревогу дяди. Он был воодушевлён продвижением по службе, готовясь оправдать оказанное царём доверие.
А вот и они, выпалил неунывающий Хам.
Датапатиш стоял молча. На мгновение он вспомнил свой павший в бою отряд. Смерть неизбежна. Он знал, что будет хоронить товарищей чаще, чем наслаждаться победой. Взгляд упал на свежее кладбище. В груди заныла молодая, ещё не очерствевшая душа. Он закрыл глаза. Воркующие птицы весело щебетали в кронах высоких деревьев. Солнце светило ярко, но не жгло. Журчание реки уносило вдаль горечь воспоминаний, оставляя только сиюминутное. Павшие соратники будут гордится им. А кто была та женщина на лисе о шести лапах?
Пока он погрузился в себя, главный армейский собачник привёл к ним двух резвых фараоновых собак.
Да благословит вас Эль Мардук, славные аспаураны-всадники! приветствовал Шимон. Вас поспешили поднять с коек. Вам бы ещё отлежаться недельку, а то будто смерть увидели.
Нам удалось ей назло выжить, отчеканил Хам.
У Мелка возникла мысль: а вдруг эта таинственная женщина и есть смерть?
Десятник, какой датабам вам выделили? обратился собачник.
Каштилиаш сказал, что это десятка Бараба, где командовал павший Аведнего из семейства Эмициум.
А! Славный род эти Эмициумы, истинные вавилоняне! собачник Шимон посмотрел в небо. Каждое его слово было сказано под вдохновением, однако потом он приуныл Датапатиш получил взбалмошных ребят.
Но это же личные разведчики визиря! удивился Мелк.
Я не хочу говорить лишнего, но будьте с ними начеку.
Ничего, господин Мелк справится, вставил своё словечко Хам. Правда, ему стали чудиться бледные женщины на шестилапых лисицах.
Десятник испепелил друга взглядом. Хам усмехнулся, как всегда, когда он считал себя богом юмора.
Шестиногая лисица, говоришь? Что это за зверь такой? Как дрессировщик скажу, что куда страшнее всадник такого монстра.
Я благодарен тебе, Шимон, за советы твои и за прекрасных фараоновых псов. Да пребудет с тобой Эль!
Думаешь, старик свихнулся или верно, что Бараба свора придурков? немного погодя высказал домыслы Хам.
А сейчас и посмотрим на этих негодяев.
Хама не нужно уговаривать, он лез в драку без опаски. И они поспешили в сторону палаток разведчиков в левом крыле лагеря. Парни привязали псов и вошли. Далеко небедная палатка для воинов была неплохо обставлена, хоть и пребывала в беспорядке. Разведчики занимались своими делами. Трое самых крепких мужчин сидели за столом и шептались. Ещё один ел чечевицу. Пятый спал. Шестой штопал одежду, а последний точил сакс. Недоставало двоих для полной комплектации.
Датапатиш в палатке! заорал Хам. стройся!
Никто и ухом не повёл.
Вы что, собаки, совсем честь потеряли? Перед вами Мелкицедек, сын Иеффая, из благородного дома Кира.
Дом Кира давно потерял благородство, послышалось в ответ.
Кто это сказал? вклинился Мелк.
Мы счастливы, что нами будет управлять такой благородный остолоп и мелкопоместный дегенерат, сказал всё тот же голос.
Кефа, успокойся, заявил другой властным тоном.
Хам подошёл к Кефе. Тот выпрямился и стал на голову выше всех присутствующих.
Тебе придётся ответить за свою дерзость.
И что ты мне, мальчик, сделаешь?
Он прав, Кефа, подтвердил воин по имени Ашер. Тебя за эти слова высекут плетью. А могут и того хуже сбрить бороду и отправить со стыдом на родину. Будешь, как ордынские безволосые налзари.
Кефе пришлось отступить. Собратья заковали его в цепи и предали розгам. Громила не издал и звука.
Кефа хмыкнул и одел рубаху на истерзанное тело. Он выдержал наказание достойно. Казалось, его не били, а делали расслабляющий массаж.
Все вернулись в палатку. Итерпиша продолжал мирно спать на койке. Прозвучал призыв к построению. Ашер взял ложку из тарелки Балаама и запустил ею в спящего, тот нехотя открыл глаза.
Хам почувствовал вкус власти помощника десятника:
Перед вами Мелкицедек, сын Иеффая, из благородного дома Кира, повторил он. А я его заместитель Хаммурапи, сын Амнона.
Кефа
Балаам
Ашер.
Балак.
Нур-Адад.
Итерпиша.
Вот и познакомились, сделал вывод Мелк. Никто не был рад новому десятнику и его заместителю.
Мы выступаем на столицу. Сегодня к нам добавят ещё двоих для полной комплектации датабама.
И нас поведёт на разведку Датапатиш, который не смыслит в разведке ничего, сказал Кефа.
А ты, кажется, не учишься, сделал вывод Хам.
Спустя три дня по пиптскому тракту, называемому Экт Випит, что означает Дорога Князя, маршировала вавилонская армия амртака. Южане миновали мелкие города Лат и Карт, а также сёла: Нани, Хиур, Пат и Унт. Вавилонцы насмехались над тем, как пипты любили сокращать названия. Молодой десятник был выше этого.
Через несколько дней амртака встала лагерем у столицы Оик. Город раскинулся под величественной грядой Ату Крат или Горный Щит. Самой высокой была Князь-Гора.
Переговоры
По замку шёл человек в доспехах. Его оранжевый плащ с золотистым гербом в виде подковы и трёх еловых ветвей выдавал в нём представителя титлийского дома. На стали доспехов красовался лик Святого Кузнеца. Шлем дополнялся белой гривой из конского хвоста знак наивысшего воинского статуса.
Воин в латах являлся главой самого знатного из семейств Пипта, звали его Макт. Также он был известен, как Лев из Пипта. Жёсткость лица с квадратным подбородком подчёркивалась всепроникающим взглядом. Когда-то каштановые волосы уже успели окраситься сединой. Морщины, давно ставшие неотъемлемой частью волевого лица, свидетельствовали о богатейшем жизненном опыте.
Свет в коридор проникал сквозь маленькие бойницы. У одной из них воевода остановился и начал пристально рассматривать армию вторжения. Он видел, как устанавливают лагерь враги. Вместо родного пиптского леса почти везде были видны только катапульты, лестницы и передвижные башни, окружённые частоколом из когда-то прекрасных деревьев.
Макта охватил гнев, но он сдерживал его. Он углубился в богатые коридоры княжеского дворца, украшенные величественными статуями из мрамора, узорчатыми коврами, металлическим оружием на стенах и изысканной деревянной мебелью. Его шаги отдавались эхом под высокими сводами дворца. Величие пиптских умельцев достигло совершенства: на каждом изделии были искусно изображены лики Святых Ремесленников так на родине Макта прославляли своих покровителей. Четыре божества Пипта. Их также называли Великими Мастерами и Создателями. Тетрабожие. Они носили на первый взгляд очень простые имена: Кузнец, Каменщик, Ткач и Плотник. Но других богов не признавали.
Макт Титлийский свернул в большой коридор. Он оказался перед массивными дубовыми дверьми, охраняющими вход в тронный зал. Его путь преградила личная гвардия князя в странной на взгляд Макта полосатой форме северные воины с суровым видом и экзотической внешностью: усатые светловолосые стражи с бледной кожей. Они молча впустили главнокомандующего к владыке государства.
Яркий зал пестрил излишествами. Тут были все возможные и невозможные украшения, которые только способен представить человек. В центре стоял любимейший стол правителя. Его вытесали ещё на заре династии князей, но до сих пор он был одной из четырёх реликвий, тесно связанных с владычеством и религией. Три других артефакта корона князя, каменный камин и ковёр-карта Пипта.