При второй преддипломной практике я, кроме обязательной производственной деятельности, умудрялся выкроить время на всякие авторские поделки. Величайшим вольным достижением на этом поприще стали выкидные ножи и огнестрельные пистолеты. Я не преследовал никакой практической цели, а просто проверял себя на способность создать своими руками что-нибудь необычное, имеющее значение для самоудовлетворения собственных амбиций, Другие могут, почему я не могу? Правда заводские мастера имели другое мнение. Когда меня застукали за эдакой деятельностью, я чуть не лишился статуса студента.
9.2 Музыкальный триумф
А пока покажу легкие мазки из картин пятилетней жизни в Томске. Пожалуй, самым ярким стал первый день пребывания в техникуме. После формального приветствия абитуриентов, нас, все группы вместе, расположили в актовом зале на ночевку. Там плотненько были расставлены кровати и больше никаких излишеств. Общежитие, по всей видимости, еще было занято выпускниками. Состояние было жуткое. Несколько сотен молоденьких, незнакомых друг другу мальчиков, без питания, без понимания перспективы собрали как в концлагере в одной огромной комнате. Сказали: ждите до утра. Мы и ждали. Спать было рано. Хотелось есть. Кто-то запасливый начал жевать из родительских закромов, кто-то имел знакомых и они перешептывались в разных частях зала. При всей настороженной тишине в атмосфере стояла какая-то зловещая напряженность и безысходность. Я огляделся по сторонам, присмотрелся повнимательней ко всем абитуриентам. У всех настроение мучеников, насильно вырванных из домашнего уюта. И вдруг мой взгляд остановился на сцене актового зала. Может ли кто-либо представить, там стоял полный набор струнных музыкальных инструментов целого оркестра. В том числе и концертная балалайка. Скажу, что концертный инструмент радикально отличается от бытового. У него совсем другая конструкция. Струны из бычьих сухожилий, кузов из специальной акустической древесины, даже лаковое покрытие особое музыкальное и тому подобное. Звучание у такого инструмента просто божественное. Я втихаря подкрался к сцене, завладел этим вожделенным инструментом и опять забрался на свою кровать. Тихонько побренькал, настраивая мое чудо. Огляделся по сторонам. Всем было все равно что где и как происходит. Каждый изнемогал в своем жутком одиночестве. Я начал тихо-тихо играть. Играл не на публику, сам для себя. Старался никого не потревожить. Играл самые разные мелодии. Знал их десятки, если не сотни. Так увлекся, что ничего вокруг не замечал. Когда я затих на минутку, чтобы размять пальцы (игра на струнах очень травматична, даже для тренированных пальцев), раздались бурные аплодисменты. Вокруг меня собрались все мальчишки и с упоением слушали мой импровизированный концерт. Все требовали продолжения. Тут-то я и испытал свой звёздный час, познал истинную любовь народа, не признанного музыкального гения наконец оценили по достоинству. Шутка. Но, все-таки, в каждой шутке есть По требованию благодарных слушателей проиграл я до позднего вечера. Из толпы поклонников кричали:
А это знаешь?
Знаю.
Сыграй!
И так без конца. Кто-то начал подпевать. А залихватскую песенку «Коробейники» вообще требовали на бис и пели все хором. Никто не хотел и слышать о моих проблемах с пальцами. Для всех моя музыка служила чем-то вроде защиты от безысходного одиночества. Она сплотила всех нас из дикого стада в единый здоровый коллектив. Когда я, все-таки, сумел завершить свой концерт, в зале была не безликая толпа посторонних людей, а веселый дружный коллектив. Все перезнакомились, бойко рассказывали друг-другу каждый о себе, и вообще, воцарилась гармония подросткового счастья. Все-таки в музыке огромная сила. Жаль, что меня не признало искусство.
9.3. Смертельный трейнсёрфинг
(езда на крышах вагонов)
Были и другие яркие моменты в моей студенческой жизни. Например, я в совершенстве постиг безбилетный проезд по железной дороге. Мне приходилось почти каждую неделю (особенно в начале обучения) ездить домой. Тут никаких денег не напасешься. Отец хоть и давал денег на проезд, но я, как правило, находил им лучшее применение. Езда делилась на две категории: товарняк и люкс (по-нынешнему бизнес-класс). Люкс, естественно, в пассажирском поезде без билета. В каждой категории были свои достоинства и недостатки. Товарняк шел быстрей без остановок, очень романтично, никто не донимал билетами, можно было проявить искусство паркура в полной мере. Но зимой, а зимы в Сибири длинные и морозные, ездить на товарняке было затруднительно. Размещались на товарных вагонах или на крыше, или в нерабочем открытом тамбуре. А, если повезет, то прямо внутри вагона. Иногда шел вагон порожняком и двери были открыты. Я любил сидеть на крыше и во всю глотку орать песни. А еще любил бегать по крышам вагонов и перепрыгивать с вагона на вагон. Главное не зацепиться за контактный силовой провод. Там 10 тысяч вольт. А еще мы, пацаны, любили раскачиваться вместе с составом. Когда груженый товарняк трогался с места, он сначала сдавал назад-вперед понемногу. И так несколько раз, пока не преодолеет инерцию покоя. А мы, опершись спиной о поручни тамбура, качались вместе с ним.
В люксе все было по-другому. Во-первых, у каждого профи были свои ключи от замков вагона. Замки были простенькие, одинаковые во всех пассажирских поездах. Мне изготовить такие раз плюнуть. Когда шли ревизоры по вагонам, а они шли всегда навстречу друг-другу, чтобы не пропустить нас шпану. Но шпана всегда была подготовлена лучше ревизоров. Самое простое (это для дилетантов) спрятаться под лавку или на багажной полке. Такие приемы были семечки для ревизоров. Дилетантов, поэтому, кара постигала чаще, чем нас профи. Кара была простая нас на ближайшей станции высаживали из поезда. Приходилось дожидаться следующего. Штраф с нас даже не думали требовать. Что возьмешь с голоштанных послевоенных подростков? А мы, профи, были почти недосягаемы для блюстителей порядка. Когда в вагон входил ревизор, мы успевали выскочить в противоположный тамбур, открыть ключом входные двери и на ходу поезда взобраться на крышу. Там и пережидали нашествие закона. А можно было и изначально забраться туда. Так и приходилось делать, когда бдительный кондуктор умудрялся не пустить в вагон на станции.
Все эти изощрения были не так уж безобидны. Железная дорога это зона особой опасности. Особенно по тем временам. Никаких ограждений путей не было вовсе, люди бродили по путям как заблагорассудится. Лично я наблюдал такие случаи, что их и рассказывать в подробностях нетактично. Один мальчик оперся о товарняк спиной с рюкзаком и ждал, когда состав начнет раскачиваться. А тот оказался порожняк и тронулся без раскачки сразу набирая ход. Рюкзак зацепился за поручень и парня затащило под колёса. А другой придурок решил помочиться на проходящие вагоны с высоты виадука. Попал на контактный провод. Видимо был заземлен через поручни моста и от него в момент осталась только обугленная головешка. Но меня берегла какая-то неведомая (а может ведомая) сила. Да и был я в хорошей спортивной форме. Легко запрыгивал на поезд и спрыгивал с него, не дожидаясь полной остановки. Это было удобно, когда поезд проезжал мимо общаги и не надо было ехать до вокзала, а потом возвращаться пешком назад. Или не успевал к отправлению, например. Приходилось догонять состав и запрыгивать на ходу. В общем это была очередная наука жизни.